И все тогда вроде бы обошлось, и Сашину мать они в итоге вытащили. Тузов стал их семейной легендой, крестным отцом единственного сына. Только вот инструкцию по эксплуатации к этому ребенку Игорь забыл прикрепить…
С ним все было не так с самого начала, а любящие родственники, как специально, старались все усугубить. Саня ел плохо, но вливать в него что-то, отвлекая, было бесполезно, он мгновенно выдавал все обратно. Игорь просил их этого не делать, но как же, вес маленького Сашки был на грани дистрофии! Они кое-как прошли первые месяцы, но накормить Сашку по-прежнему лучше всего получалось у Тузова, который приходил к своему крестничку чуть ли не ежедневно. Он усаживал его к себе на колени во время общего застолья, набирал в свою тарелку еду для Саши, как для себя, разделял ее на маленькие кусочки и ел сам, стараясь не привлекать внимания к тому, что Саня за компанию клевал что-то из его тарелки тоже.
Саше трудно было уснуть самому на протяжении нескольких первых лет, он всегда хныкал в кровати и просился к родителям, но, конечно, его приучали спать отдельно. А Игорь разрешал. Когда он забирал Саню к себе ночевать, это были самые спокойные ночи для Сашки. Он укладывался на диване, не раздеваясь, рядом с читающим что-нибудь Тузовым, сворачивался под боком маленьким уютным клубком и отключался мгновенно. Как только Игорь хотел его переложить или хотя бы поменять позу, Саша сразу беспокойно вскакивал и хватал за руку или за одежду: «Игорь, а ты никуда?» — «Конечно никуда!» И Тузов часами лежал неподвижно, согревая своим теплом это худенькое тельце, с улыбкой умиления рассматривая беспорядочно торчащие во все стороны, скрещенные в уголках глаз Сашкины ресницы и осторожно убирал с детского лица взмокшие черные кольца Сашкиных волос.
Все говорили, что Игорь любит Сашку как родного ребенка и не удивлялись: Игорь же сам его выносил! Но так не любят родных детей. Их стараются воспитывать, в чем-то ограничивать и иногда наказывать для их же блага. У Тузова были собственные дети. Давно, еще на первых курсах института. Они и сейчас, должно быть, есть где-то… Но, наверное, он был тогда слишком молод, их появление только осложняло ему жизнь, и он чувствовал лишь облегчение, оставшись один и посвятив себя профессии. С тех пор ни о какой семейной жизни у Игоря мыслей не возникало. Выбор добровольных помощниц по хозяйству всегда был богат и разнообразен, они волочились за Тузовым, сколько он себя помнит. Это было объяснимо, и Игорь всегда этим пользовался. Ни в удовольствиях, ни в удобстве он себе никогда не отказывал. Снимать нервное напряжение ему было необходимо часто. Много. И по-разному. Он был свободен, всем доволен и спокоен. Он и здесь так жил до недавнего времени. Но Саша!..
Саша — совсем другое. Игорь не мог ему ни в чем отказать. В раннем детстве он напоминал Игорю какого-то маленького эльфа, неизвестно какими путями оказавшегося среди чужого для него мира, от которого его всегда хотелось защитить. Сашка изумленно смотрел вокруг чистыми синими глазами с вечно страдальческим выражением и вздрагивал всем телом от любого неожиданного звука или движения. На него невозможно было смотреть, когда он начинал плакать. Слезы всегда градом вытекали из внешних уголков глаз, образуя потоки по линии скул до острого подбородка. Он вообще не разговаривал до трех лет. Они таскали его по всем специалистам, не слушая доводов Тузова о том, что с Сашей все в порядке, он прекрасно слышит и все понимает, ему просто нужно время.
И Сашка заговорил в три года сразу сложными предложениями и почти без ошибок в произношении слов. «Ига!» — было первым осознанным Сашкиным звуком, по рассказу его отца, и можно ли было этого не запомнить? С тех пор его звонкий голосок звучал как колокольчик, когда Саня закидывал Игоря неожиданно взрослыми вопросами, а по ходу объяснений еще и комментарии свои высказывал. Его ум был хваткий и быстрый, его способность к запоминанию была необычайна.
Но он не общался со сверстниками, ни с кем не дружил, и это страшно волновало его близких, особенно отца, не мыслящего себя без окружения шумных компаний.
Игорю тогда казалось, продолжается этот период Сашкиного внутриутробного развития, когда стоило на миг расслабиться, на день отвлечься, и любящим папой придумывалось для Саши очередное испытание.
И как только успел Сашин предприимчивый родитель за два дня, пока Игорь с ними не виделся, записать Сашку в спортивную секцию! Напрасно было объяснять, что спорт — это не та деятельность, где Саня мог бы реализоваться. Сашкины способности творческие, их надо развивать, ему надо узнавать и пробовать многое, чтобы найти то, что подойдет этому ребенку, что его по-настоящему увлечет. Об этом не рано было думать, этим надо было заниматься, Саня развивался очень быстро! Игорь прекрасно знает, что такое эта нереализованная «божья искра» и к чему может привести это «приучение к дисциплине» проверенными методами той системы. Все было бесполезно, и Игорю пришлось смириться. Ладно, Саня был хотя бы чем-то занят…
И тут — новая шутка этой изобретательной семейки. Как это было весело: плеснуть маленькому Сашке шампанского на Новый год, так он хоть на человека стал похож, стал нормально общаться и веселиться вместе со всеми! — на голубом глазу делились они своими новогодними впечатлениями с опешившим Тузовым. А что такого? Все равно же попробует! Так пусть лучше при всех, на глазах… Им можно было что-нибудь доказать? Игорь все понял и даже не пытался. Он сам это остановил.
Он забрал Сашу к себе ночевать и отравил алкоголем. Специально, точно рассчитывая дозу, отравил сильно, до полного отторжения организмом. Что ему пришлось переслушать тогда?.. Да какая разница, ведь с тех самых пор Саня пить не способен. Сашкин несговорчивый желудок отвергает любую дозу еще на подходе. Уж Сашка экспериментировал, Тузов не сомневается!
Саше было лет восемь, когда эти умники отправили его на какие-то спортивные сборы в другой город одного, с тренером и старшими ребятами. Естественно, Сашка устроил им там представление, он и суток не продержался. Он не ел, не спал и, уж конечно, не поддавался дрессировке в спортивном зале, он ревел, не переставая, и просился домой. Игорь до сих пор помнит его отчаянный вопль в телефонной трубке: «Забери меня отсюда, Игорь!» Он не папе дорогому позвонил, он позвал на помощь его, своего крестного, и Тузов бросил все, забил на всю свою родилку, примчавшись туда на машине. Саня выбежал к нему навстречу со всех ног, прыгнул и повис, обхватив всеми своими цепкими конечностями…
А потом эта дурацкая история с одной из любовниц Тузова… Игорь никогда не афишировал свои связи, тем более не хотел делать этого перед Сашкой. И вдруг Саня сам прямо об этом спросил! Тузов был действительно увлечен той женщиной, но не до такой степени, чтобы из-за этого потерять контакт с Сашей. А он его реально потерял! И возраст у Саши был такой, и время тогда было кошмарное у Игоря… Новомодные веяния в его отделении с западными стандартами в палатах доисторического образца и новое мышление у руководителей из старой школы. Игорь всегда следил за мировыми тенденциями и стажировался за границей при любой возможности. Он пытался доказать, что западные стандарты начинаются с переоборудования, ремонтов и зарплат медицинского персонала, а не со свободы посещений и создания «домашней обстановки» в родильном отделении. Домашнюю обстановку, надо думать, создавали тараканы и занесенный стафилококк. Борьба с тараканами требовала гораздо меньше средств, чем покупка современного ультразвукового аппарата, но необходимость даже этой статьи расходов нужно было доказывать. Можно ли было работать в таких условиях трезвым? Не Игорю. Трезвым рядом с живым тараканом до нервного припадка он продержится от силы три секунды…
Он мог бы уехать гораздо раньше. Он мог бы остаться еще после первой же своей западной поездки, но не спешил, не был уверен в необходимости так круто все менять, а потом появился Саня… Смысл пребывания в той стране был потерян вместе с потерей Сашкиного доверия. Его крестник не принимал никаких доводов, не отвечал на звонки, а при попытке малейшего давления со стороны родителей сбежал в другой город. Игорь тянул с отъездом до последнего, надеясь, что Саша немного успокоится и они увидятся хотя бы попрощаться. Упрямый Сашка не успокоился, они тогда так и не встретились.
