Я уже ничего не понимала, мой мир сузился до твердого мужского пресса и узких бедер, как бы двусмысленно это сейчас не звучало.

– Должно получиться, – прошептал он и приложил прохладный лист на одну из моих лопаток.

Ничего не произошло. Ничего. Я по-прежнему страдала.– Катя, послушай, что было перед появлением растений?Он осторожно попробовал ослабить хватку, скрутившей меня лианы в районе талии.

– Я не понимаю… хотела вылезти, – на выдохе, сквозь зубы выдала я.

– И что-то произошло? Почему ты хотела вылезти?– Поранилась, поцарапала колено. Кровь…Я уперлась лбом в грудь мужчины и старалась не дышать. Кажется, я вновь потеряла все силы.

Шэн что-то делал с моей спиной, зажал, почудился легкий укол – пусть делает все, что хочет, лишь бы помогло, и меня оставили в покое.

Быстрая судорога прошла по спине, плавно перетекая на все тело, отчего хватка лиан становилась не такой удушающей, и спустя несколько секунд меня оставили в покое.Шэн, почувствовав это, осторожно, словно обращаясь с фарфоровой фигуркой, затащил меня к себе на колени и принялся нежно, едва касаясь кончиками пальцев, поглаживать по спине.

– Ты как? – раздалось где-то в моих волосах.«Как, как?» – с обреченной злостью подумала я. – «Словно меня только что сняли с дыбы».

– Ты почему сразу не сказала, кем являешься на самом деле? – также спокойно, почти умиротворенно, шептал он.

– А это что-то изменило бы? – осторожно спросила я.

Просто этот мир такой странный и чужой, с неизвестными для меня законами. Как здесь относятся к инопланетянам я же не знаю. Учитывая что Серегу забрали – относятся плохо.

– Катя, это изменило бы многое. Этот мир давно ждет тебя…, – Шэн отчего-то замялся на последнем слове. – Этот мир давно ждет Вас, Хранитеница.

После последней фразы мне захотелось рассмеяться, но я как на зло громко икнула, испортив весь момент. Мы, кажется, думаем о разном. Какая я, к чертям, хранитеница, если только полей и огородов?

– Вам надо отдохнуть.

Шэн принялся медленно отстраняться и увеличивать между нами дистанцию. Ему давалась это с большим трудом. Я вцепилась в него словно клещ, боясь отпустить и вновь попасть в капкан.

– А как же они? – бросила внимательный взгляд на спокойную мутную воду колодца.

– А они теперь ваши, – хрипло проговорил мужчина и как-то особенно напряженно замер.

– Ваши слуги.Ничего не понимаю, но это очень интересно. И именно из-за того, что я ничего не понимаю – промолчала.

Шэну я доверяла. Возможно, это его благодарность за спасение и я ее приму. Хотя он по большому счету мне ничего не стоило спасти человека от гибели – за это глупо выставлять счет. А вот мысль, что он обо мне заботиться в знак благодарности, расстроила.

– Поднимайтесь.

Шэн ловко усадил меня на прилегающий камень, предварительно выпутавшись из моих объятий, а затем сбежал.

И осталась нагая на камне. Подхватила мои грязные вещи и попыталась примериться как с ними поступить. Одеться так или прополоскать в воде и нацепить.

– Возьмите.Мужчина вернулся быстро, и старательно не глядя на меня протягивал сверток с каким-то тряпьем.

Я же, наконец, рассмотрела его во всех подробностях. Он побрился и теперь выглядел молодым мужчиной, едва ли намного старше меня, с впалыми щеками, упрямым подбородком и яркими глазами, отросшие темные волосы были старательно зачесаны назад и прихвачены шнурком. Свободные штаны и удобная рубашка.

Не заметила, как начала улыбаться. А он красавчик. Откормить бы только не помешало, но тут буду действовать по возможности.

Я быстро облачилась в похожие свободные брюки и удлиненную рубашку, предварительно надев нательное белье, состоящее из тонкой маячки, что с моим третьим размером было не привычно и слишком… и слишком… – и узких шортов. А на ноги мне достались смешные сандалии, я такие носила в первом классе, с розовыми бантиками и в убийственно розовом цвете. Где он такие добыл?!Свои старые вещи решила быстро сполоснуть в колодце, включая кроссы. Особой грязи на них не было, так: пыль, песок, пот. Надеюсь, они простираются, и я смогу их так же носить после сушки, а сейчас пришлось скрутить плотным влажным рулончиком и всучить в руки Шэну, книжку решила нести самостоятельно.

Глава 9

Меня немного знобило, и жутко чесалась спина в районе лопатки, где теперь красуется серебристый символ растений этого мира, что-то вроде жгута из шипастой лозы.

Шэн на все мои расспросы, стал внимательно ко мне приглядываться. Кажется, он стал догадываться, что я ничего не знаю о произошедшем. Но его, по большому счету, это мало волновало, а я внутренне заходилась в немой тревоге. Он стал попеременно называть меня то Хранительницей, то просто Катей. В общем, бесил.

Сейчас бы сюда Серегу Орлова, он бы подсказал, что делать.Но пока до этого не дошло меня все-таки решили накормить. У Шэна, как оказалось, была возможность меня накормить, и он не торопился от меня избавляться. Чем я и пользовалась.

Шэн всю дорогу, как мы вышли из подземных купален, держал меня за руку, а я боялась вздохнуть лишний раз, вдруг отпустит – глупо, ну так я особым умом в отношениях с противоположным полом никогда не отличалась.

Один момент Шэн мне все таки пояснил. Почему, при наличии прекрасного источника для мытья, здесь все такие «ароматные». Местные жители о них знали, но предпочитали игнорировать, наращивали, так сказать, слой естественно защиты.

– И будет еще хуже. С каждым годом после ухода «души» этого мира становится только хуже. Уже все плохо: почти нет пресных источников, нет растений, нет самой жизни, люди одичали.

Он говорил это нейтрально, а я пыталась хоть что-то понять из сказанного и какое отношение к этому имею. И, главное, что мне за это будет, но лучше б мне за это ничего не было. Ведь растения я видела, у меня от них до сих пор синяки по всему телу и припухшая лодыжка.

– А душа мира это…?

Я старательно нагнала Шэна, стараясь не наступать на больную ногу, и, словно любопытный ребёнок, пыталась на ходу заглянуть ему в лицо. Местное солнце наложило свой отпечаток на его заострённые черты, лицо стало казаться более жестким, четкие губы более суровыми, были видны даже легкие морщинки в уголках глаз. Шэн сделал вид, что не расслышал моего вопроса.

Да и я сама быстро забыла, о чем шла речь – носа коснулся аромат съестного, пришлось сглатывать полный рот слюны.– Пришли.

Вывеска местного паба скрипела и качалась от едва уловимого ветерка. Казалось, что вот-вот последняя уцелевшая, но уже основательно проржавевшая петля, на которой все держалось, раскрошится и отправит в последний полет деревянную, основательно «побитую» жизнью доску с надписью «Эйфория».

Название «Эйфория», разбередило мою буйную фантазию.Шэн проводил госпожу Целенаправленность, то есть меня, подозрительным взглядом, ведь если до этого я еле плелась за ним, крепко держась за руку, то сейчас вырвала ладошку и прошла первой, даже хромота мне не стала помехой.Такой убогой обстановки не видела даже на послевоенных фотографиях: три лавки, три стола, два стула, барная стойка, сцена и дыра во всю стену наспех забитая полусгнившими досками – всё. Вот тебе и ЭЙФОРИИИЯ!

– Проходи, – подтолкнул меня в спину Шэн и, кивнув официантке, которая с видимым усилием «полировала» барную стойку тесаком, счищая с нее ошметки залипшей грязи, подтолкнул меня к единственному свободному столу.

Женщина бросила на нас быстрый взгляд и продолжила свое дело. Лицо красное, прядь прилипла ко влажному лбу, и пухлые груди туда-сюда, туда-сюда вслед за ее движениями. Я даже засмотрелась. Тьфу ты! Наконец, сделала последнее движение, смела фартуком на пол ошметки и ловко швырнула свое орудие труда в ближайшую стену, словно дротик – попала в яблочко, затем протерла руки о многострадальный передник и направилась к нам.