— Мне про ложку больше всего понравилось, — первое, что произнесла Оливия, когда просмеялась. — Представила себе, как она нападает на обед. Садись, Ар. Ты немного не так это понял. У тебя неправильные ассоциации появились, но я очень надеюсь, что ты поймёшь, о чём я говорю. Лейла, займёшься им лично.

— Лейла котёнка не обидит.

Вроде она это едва слышно произнесла, но смех раскатился повторно по всей аудитории: на слух тут никто не жалуется. На что я на неё вопросительно посмотрел, чего это она?!

— Кто гладит котёнка у тебя на коленках: ты сам или котёнок себя твоей рукой? — на этот раз она наклонилось ко мне и прошептала это в самое ухо.

Интересный вопрос. И вот прям сразу я не нахожу ответа. А главное, где та самая грань, чтобы это разделить?

— Я сам, — неуверенно выдал я.

— А если подумать?

— Я сам.

— Хорошо, ты его гладишь там, где тебе самому нравится, или там, где ему приятней?

Вот зараза. Эти ушастые извернутся всегда так, что хочешь-не хочешь, а погладишь там, где им приятней.

— Если так смотреть, то получается, что он себя гладит моей рукой?

— С луком всё то же самое. Позволь ему сделать то, что он хочет.

Либо это тупая философия, либо я действительно слепой котёнок.

— Я сегодня уеду в резиденцию клана Дик, — предупредил я своих.

Я проверю эту философию, какой бы бредовой она ни была. Интересно же. До этого я присоединял инструмент к своему метрическому каркасу, и он становился частью меня, а оказывается, можно не учить его, как и что сделать, а его «слушать»? Вот уж не думал, что пословица «кто кем вертит: собака хвостом или хвост собакой» может иметь значение в буквальном смысле, а не в переносном.

На практических занятиях мы группами подходили к рубежу и читали… я бы сказал, что мантру какую-то.

— «Он хочет стрелять», — проговаривал я про себя.

— «Он хочет почувствовать стрелу».

— «Он стреляет».

— «Он попадает».

На самом деле стрела летит мимо.

— Лейла!

— Чего, — недовольно бубнит она, когда я отвлёк её.

— Ну ведь стрела у меня летит мимо, почему я должен при этом проговаривать, что «Он попадает»? Это такой способ самовнушения?

— И с чего ты взял, что стрела летит мимо?

В подобные минуты мне хочется постучаться головой о стену.

— Как откуда?! Вот же мишень, а вон стрела, которая вообще улетела в мо-ло-ко!

— Так это ты хотел попасть в мишень, а лук куда хотел попасть? Поэтому ОН попадает, а ты мажешь. Разницу чувствуешь?

Эта философия неопровержимая. В ней лук всегда попадает, потому что куда бы не прилетела стрела, туда лук и целился. Я рассмеялся, потому что, по сути, так и есть. Стрела летит туда, куда был направлен лук. Я никогда не научусь точно стрелять, как эльфы и дроу. Никогда. Для этого нужно себе мозги вывернуть наизнанку. Я буду стрелять по старинке!

— А что значит, пить отравленную воду? — спросила Тина на ужине, после завершения практических занятий.

— Точно не помню, притча какая-то. Старец в деревне сказал, что скоро вода будет отравлена, и нужно её запасти впрок, но его никто не послушал, и он ушёл, стал запасаться водой, как сам и советовал другим. И когда вода стала отравленная, то все жители отравились и сходили с ума, а он пил свою чистую воду. Когда же он снова вернулся в деревню и пытался образумить окружающих, то над ним все смеялись и говорили, что он сумасшедший старик.

— И чем всё закончилось?

— Быть единственным здравомыслящим среди сумасшедших он не смог, и сам стал пить отравленную воду.

— Ну почему?

— У каждого человека четыре потребности в жизни, без которых жизнь не может быть полноценной. Оставшись один, он лишился близости и не смог этого выдержать. Предпочёл иметь близость и быть сумасшедшим, чем жить в одиночестве среди психов.

— Так что значит, пить отравленную воду?

— Это подвергнуться сомнениям в своём здравомыслии.

— Вот уж не думала, что для тебя это будет настолько сложно.

— Новое всегда сложное. Ладно, я в резиденцию. Пойду покошу траву: с ней мне проще работать, чем с луком. Посмотрим, чего коса хочет!

Я шёл на выход из корпуса дроу, когда мне сообщили, что ко мне посетитель. Им оказалась ректор эльфийского корпуса, Лунная. Вообще-то я их избегать хотел, но тут уже никуда не деться.

— Ректор Лунная! — поприветствовал я её.

— Приветствую, Ар. Ты куда-то уходишь?

— Да, собирался.

Лунная не попросила задержаться, а решила немного проводить, но разговор долго не начинала. Догадываюсь, что слишком личный и сложный он для неё. Глубоко вздохнув, она всё-таки спросила прямо.

— Ты знаешь, что происходит с древом?

— А должен?

— Я тут не от лица эльфов, но это знать должна. Это очень важно.

— Ваши соплеменники напали на моего волха и ранили его, меня похитили, изучали и забирали мои биоматериалы. Подвергли опасности, натравливали против меня оборотней… Мне продолжать?

— Дом Лилии сейчас в опале, и чем всё для них закончится, я не знаю.

— И какое мне дело до того, какой это Дом? Дом Папоротника, Лилии, Мечей… Разбирайтесь сами со своими проблемами, я тут не при делах.

— На уровне слухов прошла информация, что ты был в нулевом поясе и обрушил на древо астральный поток…

— Мой волх жив и здоров. И это единственная причина, почему Зордак не в курсе, что на его Руку напали эльфы. Поэтому я считаю это личным, к тому же в беседе с главой упомянутого вами Дома я получил важные для себя сведения и считаю, что мы в расчёте! Так что всего хорошего.

Лунная протянула мне бумажный конверт — явно официальное послание, но, тем не менее, сдаваться она не собиралась.

— Это важно для всех эльфов. Если мы лишимся древа, то у нас будет только один путь. Не можешь сказать прямо, так намекни хотя бы.

— Всё в ваших руках.

Я пошёл дальше, демонстрируя, что разговор окончен. Я не знаю, что с их древом, и что им делать, тоже не знаю. Это их история и их личное дело, но всё же через несколько шагов остановился, постоял немного спиной и развернулся.

— Вы же знаете, кто такой Арканий? — Лунная кивнула. Наследника дома Лилии она прекрасно знала. — ОНА… я называю её дриадой, назвала Аркания низшим, прежде чем убить во время нашей с ним дуэли. Буду рад узнать, кто она: вам в этом разобраться проще.

Я думаю, что это намного больше, чем намёк. Пусть разбираются со своими скелетами в шкафу, а у меня своих забот полно. У меня, между прочим, свадьба скоро… Третья уже? Для меня первая и единственная. Близость — это одна жизнь на двоих, а значит, всё-таки придётся перед ней раскрыться.

На выходе из академии встретил Катю и не сразу её узнал: она была в платье.

— Молчи!

Я жестом показал, что рот закрываю на замок, но улыбка всё испортила. Молча показал большой палец вверх, и мы поехали в резиденцию клана Дик.

— Пытать — ведь это плохо? — неожиданно спросила она.

— Чаще всего, да. Бывает, что другого выбора и нет.

— Я не умею пытать, — с каким-то расстройством выдала она.

Вообще-то да. Убить одним ударом свою жертву — это запросто, а вот пытать у оборотней потребностей никогда не было. Но меня сама постановка вопроса напрягает, и я ещё раз её оглядел.

— Ты свою наставницу за надетое платье решила пытать?

— А её можно?!

— Что там у тебя случилось? — не на шутку я уже напрягся.

— Элла помощи попросила, что-то там с ментальными практиками и обучением, и я ей вчера помогала. Слово за словом, и она утверждает, что лучшая менталистка. Представляешь? Она — и лучшая… Зря ты её в стаю принял, — вздохнула она.

— И?!

— Она утверждает, что без клыков я ей не ровня!

— Ясно. Вы поспорили, и теперь ты думаешь, как победить? Кого хоть пытать будете?

— Да там… два воина у клана Дик. Она им какую-то информацию в голову заложила, чей первый воин эту информацию «найдёт», тот и выиграет.

— Весело у Вас! А я вот из лука учился стрелять.