– А вы что станете делать? – спросила герцогиня.
– Мы с Мортирмиром собираемся отобрать у Некроманта его рабов.
– В поединке? – поинтересовался Том Лаклан.
– Никакого рыцарства. Кинжал в спину, ночью, если получится.
– А нас с собой не берешь? – возмутился Том.
– Нет. Разве что вы поместитесь на Ариосто. Вы, наверное, заметили, что я давно на нем не летал. Между нами и равнинами Арле лежит пятьдесят лиг гор и долин, – тихо продолжил Габриэль. – Павало на юге, в дне пути, а Некромант знает, что его обманули. И, как любой военачальник, он собирается держать оборону, а не налетать на ифрикуанцев. Ему нужно просто держаться. Через двадцать пять дней сойдутся звезды и откроются врата. Так говорят астрологи.
– Еды осталось дней на пять, и не роскошной, – вставила Изюминка.
– На три, если считать ифрикуанцев, – сказал император.
Все застонали.
– А у нас за спиной армия и флот легата Рума. – Габриэль посмотрел на Кронмира, который морщился, как от боли.
– Кажется, убрав патриарха, мы получили более опасного врага, – сказал он.
– Ну так что, возвращаемся и деремся? – спросил Том.
– Да. Почти наверняка. Но сначала Арле. Арле важнее всего.
Герцогиня Жизель стукнула ладонью по столу.
– Верона и Веника с этим не согласятся, если армия патриарха объединится со всеми нашими врагами на севере, милорд!
Император встал, вынудив встать весь совет.
– Госпожа, если я окажусь тут утром и смогу обсудить с вами стратегию, возможно, мы примем решение отправить вениканцев и беронцев обратно через перевал. Если уговорить Павало присоединиться к вам, у вас будет более чем достаточно солдат, чтобы остановить легата. – Он улыбнулся той улыбкой, которую хорошо знали Изюминка и Гэвин. – Если я не вернусь, положитесь на Майкла.
– Я его подмастерье, – сказал Майкл.
Никто не улыбнулся. Все по очереди пожелали Габриэлю удачи. Напоследок он посвятил Тоби в рыцари.
– Сэр Тобиас… и не выговоришь, – сказал он, коснувшись плеча Тоби.
Тот разрыдался.
Наконец, он пошел прощаться с Бланш. Но она его опередила, явившись к круглому столу вместе с Кайтлин и леди Танкредой. Все трое нарядились и улыбались. Танкреда подняла вуаль и поцеловала Моргана, а Бланш укусила императора за нижнюю губу. Нежно.
– Возвращайся, – велела она. – И чтобы без всякой ерунды.
Он восхищался ею. Она не предала себя. Ему всегда нравилось ее мужество.
Он надел костюм для полетов и латные перчатки, Тоби застегнул на нем шлем, а Анна – пояс с мечом. Бланш подала ему копье. Морган вскарабкался в седло позади Габриэля.
Теперь надо сделать трудное? – спросил Ариосто.
Теперь да, – ответил Красный Рыцарь.
Почти час они летели вверх, пока день умирал. Когда солнце скрылось за горизонтом, они поднялись чуть выше, чтобы поймать еще немного рыжего и розового света. Но пики гор все еще вздымались на западе и на юге, а горы на севере казались и того выше.
– Я не чувствую его со стороны Арле, – сказал Морган в эфире. – Горы слишком высоки.
– Попробовать стоило, – ответил Габриэль, и они медленно повернули. Ариосто понес их на северо-запад, в горные долины восточного Арле. Взошла луна. Сначала она появилась где-то внизу, запутав их, – как будто они в самом деле оказались в эфире, выйдя из воздушного мира. Час полета. Ни одного звука, кроме свиста ветра. Ни одного ощущения, кроме ровных взмахов огромных крыльев. Темнота казалась такой непроницаемой, что Габриэлю приходилось смотреть наверх, в звездную бездну, чтобы немного прийти в себя. Внизу не было ничего, кроме черноты.
Габриэль думал только о полете. Они миновали первую долину и оказались в горах Арле. Он позволил Ариосто спуститься ниже, где воздух был плотнее и дышалось легче. Насколько они с Морганом понимали, внизу их сложнее заметить.
Ариосто оседлал теплый воздушный поток, поднимавшийся из третьей долины к светлой точке перевала. Армия бы сюда не дошла. Габриэль пытался дышать глубже, но горло перехватывало. Руки как будто ослабли.
Он очень боялся.
– Смотри, – сказал Морган.
Габриэль отпустил поводья, чтобы не отдать Ариосто неверный приказ, и вошел во Дворец, откуда и нырнул в лабиринт Моргана.
– Смотри, – сказал магистр.
Он создал темное зеркало своих мыслей. На нем светилась черная матовая точка.
– Вот он. Они. Не знаю, какой мерзостью они стали.
– А они нас видят? – спросил Габриэль.
– Нет, – рассердился Морган. – Я же говорил. Если мы не работаем с силой, нас не видно.
– Все равно я буду держаться пониже.
– Я прослежу за ними. Они… зачаровывают.
В реальности Габриэль приземлился к югу от перевала. От врагов его отделяли несколько сотен шагов по камню и льду. Ему хотелось развести костер. Потом он обнаружил, что вода во фляге замерзла.
– Они движутся, – сказал Морган.
Сердце Габриэля трепыхнулось, как будто хотело выпрыгнуть из груди. Он вернулся во Дворец Моргана и встал на клетчатом черно-белом полу, по которому магистр передвигал фигуры.
– Не вижу, двое их или трое. Но один движется сюда.
Габриэль почувствовал, что реальность плывет вокруг. Страх душил его – его, пережившего столько страхов, привыкшего ими управлять. Он чуть не потерял концентрацию.
– Как они нас увидели?
– Может, они нас и не видят. Может, той крошечный искры силы, которая нужна для поддержания Дворца, хватает для такого могущественного магистра.
Габриэль подумал, что, наверное, Изюминка точно так же себя чувствует, когда он предлагает что-то неправильное. Он сделал глубокий вдох и сосчитал до трех.
Только до трех.
– Ты можешь использовать математику, чтобы вычислить их скорость?
Морган задумался на мгновение.
– Отличная мысль. Да. Оно движется… очень быстро. Сто пятьдесят лиг в час или около того.
– Невозможно двигаться так быстро.
– Для дракона – возможно.
Слово «дракон» как будто зависло перед ними в эфире. Тот случай, когда называть имена не стоило.
– Пропавший дракон, – сказал Габриэль. – Волшебник, одайн и дракон. Человек, дракон и гнездо червей. Черный падальщик, который преследовал герцогиню и Кронмира. Дерьмо какое. А мы думали, что первыми заключили альянс с Дикими. – Он нахмурился. – Мастер Смит, я нашел вашего предателя. Руна.
Морган подергал себя за бороду. В эфире она была куда гуще и ухоженнее, чем в реальности.
– Бежать нет смысла.
– А ведь Том хотел убить дракона, – ответил Габриэль.
Подумав об этом, он не сдержался. Вынырнул в реальность и погладил Ариосто.
Готов? Пора сражаться.
Грифон повернулся. Глаза его сверкнули в свете звезд.
Сражаться? – с облегчением переспросил он. – Ты говорил, что будет тяжело.
Будет, – ответил Габриэль.
Никаких разговоров. Никаких Дворцов воспоминаний, никакого герметического обнаружения. Ничего.
Они поднялись в сияющее алмазами небо, и Ариосто понес их выше, к снежной шапке на вершине. Грифон медленно, лениво кружил у горы, пока они смотрели на восток и на север.
Габриэль ощутил напряжение. Мешало кольцо на пальце и золотой шнурок света, привязывавший его к Амиции. К другому континенту.
Что-то творилось на западе.
Он не рискнул проверить. Не рискнул отправить искру силы по золотой нити или попробовать найти Амицию, идущую по ветру.
Было темно. И холодно. После поворота лунный свет падал прямо на забрало, но тут пошел ледяной резкий дождь.
Габриэля грызло сомнение, главный враг всех засад. Дракон – если это был дракон – мог оказаться где угодно. Наверху или, наоборот, снизу.
Страх охватил Красного Рыцаря. Он развернулся в седле, чтобы посмотреть назад, и ничего не увидел, кроме бесконечной ледяной тьмы. В двух тысячах футов под ногами виднелись холодные скалы и снег. Низкое небо плевалось дождем и редкими снежинками. Где-то под левым крылом Ариосто торчали крошечные кривые сосны.