– Нет, – сказала Бланш. – И нет. – Она вычеркнула серебряное ведерко для церемонии.

У императора, то есть Габриэля, было такое, но багаж никто еще не выгружал и не разбирал. Пусть местный патриарх найдет свое.

– Ты недостаточно удовольствия получаешь, – нахмурилась Кайтлин.

– Это еще почему? Я люблю списки.

Объявили о приходе герцогини Веникской. Бланш представили ей накануне, и парчовые юбки скрыли дрожь в коленях. Сейчас она сидела в старой сорочке с дырой на плече, а до свадьбы оставалось семь часов.

Танкреда, воспитанная очень строго, немедленно встала. На ней были рубашка лучника и короткое платье изумрудного шелка.

– У меня нет времени принимать официальных посетителей, – отчаянно сказала Бланш.

Танкреда помогла ей.

– Нет. Она пришла неофициально. Ни одна женщина не явится с визитом за несколько часов до свадьбы. Давайте я поговорю. Лично я, – Танкреда выпятила подбородок, – собираюсь выходить замуж прямо в этой рубашке. И с цветами, да. – Она засмеялась. – Замуж! Кузен в восторге, а брат в ужасе.

– Твой брат знает, чем ты занималась, когда должна была учиться, – заметила Кайтлин. – Так что он просто дразнится.

Танкреда удивилась, а потом радостно засмеялась.

– Так он уже знает? Значит, ему придется с этим смириться. – И выбежала из комнаты.

– Тебе нужны служанки, – сказала Кайтлин.

– У меня были младшие прачки в прачечной, и я умею отдавать приказы. Вот бы сюда шестерых девчонок из дворцовых слуг. Господи, представляешь, я бы могла сейчас стирать белье.

Она захихикала, и Кайтлин захихикала в ответ.

– У меня никогда служанок не было, – призналась она. – Так и не научилась с ними обращаться. Танкреда нам поможет.

– Она здесь неофициально, и с ней двадцать женщин, – сказала Танкреда, входя. – Белошвейки! Четыре вышивальщицы! Перчаточница!

Бланш уже обнимала стройную молодую женщину, правительницу огромного города. Мышцы у той оказались не хуже, чем у Габриэля. Бланш, сама не слабенькая, сразу это почувствовала.

– Зови меня Жизель, – предложила герцогиня.

Ладони у нее были жесткие, как у мужчины. Плюхнулась в кресло она тоже по-мужски. Поверх киртла и простого платья, отделанного мехом и жемчугами, она надела ремень с мечом и кинжалом.

– Когда я поняла, что тебе придется выходить замуж в разгар всего этого… Мой муж сделал то же самое. Настоял, чтобы мы поженились немедленно.

Бланш села, вдруг забыв о своей потрепанной сорочке.

– Почему, если мне будет позволено спросить?

– Он намного старше меня и сказал, что скоро умрет. Были и другие причины, но эта главная. – Жизель вытянула ноги, опять же как мужчина, и погладила кинжал. – Твой жених чувствует то же самое?

– Я думаю, он считает, что это последние дни перед… началом кампании.

– Странный выбор, – решила герцогиня. – Если только, прости за откровенность, ты не в положении. А он не надеется пережить кампанию.

Их взгляды встретились.

Бланш подумала: «Это не твое дело», а вслух со вздохом сказала:

– Что-то вроде этого.

– Черт. – Красивое жесткое лицо Жизель дрогнуло. – Это даже для меня было нагло.

Бланш отвернулась.

– Видит бог, ты достаточно хороша, – рассмеялась Жизель. – Прости, но мы с моим мужем поставили все на тебя и твоего мужа. Я привела тебе целую армию портних и всех прочих. Это меньшее, что я могу сделать. Если учесть, что мы доверили Красному Рыцарю свой город, ценой пары вышивок можно пренебречь.

Бланш поцеловала герцогиню.

– А вы нашли пять тысяч боевых коней?

– А, значит, не просто милое личико. – Жизель прищурилась и одобрительно кивнула.

Бланш только пожала плечами.

– Ходят слухи, что ты была прачкой.

– Личной прачкой королевы Альбы, – возразила Бланш. – И очень хорошей прачкой. Императору нужен человек, который будет держать его одежду в порядке.

Гоготала Жизель тоже по-мужски.

– И я была прачкой, – вмешалась молчавшая до сих пор Кайтлин.

– Это новая мода, – пояснила Бланш.

– Я, к сожалению, не прачка, – сказала Танкреда. – Моя бабка была императрицей. Но если подумать, мое первое воспоминание о ней – как она учила меня отбеливать сорочки.

– Это полезно, – согласилась Бланш.

Жизель наклонилась и поцеловала Бланш. Поцелуй вышел довольно долгим, сердце у Бланш забилось, и она покраснела.

– Если император тебя обманет, я сама на тебе женюсь. Когда овдовею. – Жизель снова заржала.

Танкреда закатила глаза и принялась перебирать списки в очередной раз. Бланш быстро поняла, что Жизель тоже любит составлять планы.

Карандаши так и летали, матросов гоняли туда-сюда, серебряное ведерко быстро нашлось. Еще до полудня Жизель стала в доску своей.

По старинному обычаю Габриэль ночевал отдельно. Теперь он сидел со своими офицерами и не мог увидеть будущую жену. Его наряд был давно готов – на самом деле он заказал его еще до отплытия из Ливиаполиса, как будто на спор с самим собой.

– Королевская армия стоит к западу от Н’Гары, и она уже ввязалась в бой. – Кронмир указал на грубую схему, углем начерченную прямо на мраморном полу.

Мортирмир валялся на кушетке, подложив под голову вышитые подушки, – вероятно, спать на них вовсе не предполагалось. Он тоже уже оделся к свадьбе. Вернее, он напялил свадебный наряд сразу же, как только встал, и явно думал, что глупо со стороны Габриэля ждать так долго.

– В бой с Эшем?

– Лучше сражаться к западу от Н’Гары, чем в Лиссен Карак. При необходимости можно отойти и выиграть время, – сказал Майкл.

– В смысле если мы проиграем в Н'гаре? – спросил Мортирмир.

– Да, Морган, – ответил Габриэль после паузы.

– А почему бы просто не сказать это? – настаивал Морган.

– Чтобы накликать? – рявкнула Изюминка. – Христос распятый, мастер Мортирмир, всегда ли следует говорить все, что в голову взбредет?

– Мои мысли драгоценны, и вы должны ценить их.

– Мне надо продышаться, – заявила Изюминка, переглянувшись с Габриэлем, и вышла из комнаты.

– Его мысли правда важны, – сказал Габриэль, выйдя вслед за ней.

– И хорошо, если так, а то я бы его убила.

– При Танкреде он ведет себя получше.

Стоя на балконе, он смотрел на горизонт, на последние изгибы канала, на огромный мост и на море. В порт входила пара боевых галер.

– Изюминка, давай без споров сегодня. И следующие две недели тоже. У меня не осталось… – Он замолчал.

– Денег?

– Ничего. Но денег в особенности. Терпения, сил, присутствия духа, золота, фуража, мечников и лучников. Ничего не хватает. – Он невесело улыбнулся.

– Армия готова выступать. – Изюминка положила руку ему на плечо. – Войско в превосходном настроении.

– Это самое простое. – Габриэль смотрел на море.

– Только ты так говоришь. Иногда мне хочется, чтобы ты перестал воспринимать все так серьезно. Кажется, что великие и сильные мира сего… вроде тебя, твоей матери, Шипа или Эша… вечно думают, что настал конец света, единственный шанс, последняя отчаянная попытка. А теперь послушай шлюху из южного Ливиаполиса. Никогда не бывает слишком поздно. У тебя есть только один день, сегодня, и так всегда. Последний бой никогда не настанет. Это просто еще один чертов бой. Ты привык думать, что проклят Господом. А теперь, кажется, решил, что ты им избран. А может, ты такой же, как все, и этот твой последний шанс только у тебя в голове? – Она посмотрела ему в глаза, чего не случалось уже больше года. – Женись на своей девчонке, она мне нравится. Рожай деток. Пей вино. Хрен с ним, с концом света. Слишком много о нем думают. Драконы и червяки могут пойти к черту. Как бы мы ни старались, какой-нибудь умник вроде твоего Моргана Мортирмира нассыт в трубу страшного суда, и нашим детям придется все начинать сначала.

Она встала на цыпочки и поцеловала его в губы, чего тоже давно не случалось.

– Мне нравится быть рыцарем, но шлюхой я многому научилась.