Больше часа он бродил среди загонов и пастбищ, залитых закатным светом. Разумеется, в небольшом лагере он обнаружил три десятка горцев: достаточно близко к гостинице, чтобы найти пиво, и достаточно далеко, чтобы не смешиваться с чужестранцами.

Плохиш Том стоял, голый по пояс, напротив Дональда Ду. Оружия ни у кого не было. Оба истекали кровью.

Дауд освободил ему место в кругу, протянул кружку темного эля, не отрывая взгляда от двух гигантов. Габриэль смотрел, как они кружат по площадке, наклонившись вперед и вытянув руки. Дважды они начинали сходиться – и в решающий момент снова расходились, неясно почему.

– Дональд отстает на один бросок, – заметил Дауд. – Он все скулит из-за сына и считает, что Том размяк.

Габриэль кивнул и выпил еще эля. Он прекрасно понимал, что задумал Том, потому что часто сам стоял против него. Тот вдруг качнулся в сторону. Это не был финт, Том в таком не нуждался, он просто хотел, чтобы Дональд Ду подошел ближе.

И Дональд подошел. Он вдруг прыгнул вперед, вытянув руки. Случайно – или намеренно – пальцы обоих горцев переплелись. Том пнул Дональда в колено и выбросил правую руку, как будто хотел ударить рыжеволосого. Поскольку они вцепились друг в друга, левая рука Ду дернулась в сторону, он согнулся, жалея колено, и Том тут же перебросил его через выставленную вперед ногу. Простой бросок, но Том рухнул на колени рядом с упавшим и яростно ударил его в затылок, ломая нос.

– Сдавайся, – потребовал он.

Ду откатился в сторону. Точнее, попытался, и попытка была неплоха. Несмотря на боль или благодаря ей – он сделал ложный выпад и сумел сдвинуть Тома.

Том сломал ему руку. Не готовясь и не думая, просто дернул – и сломал, а может, и вывихнул плечо.

Горцы были очень крепкими людьми и имели странные понятия о том, насколько крепкими им следует быть. Но все же теперь почти все либо вздрогнули, либо отвернулись.

Том встал.

– Я же сказал тебе сдаваться, а ты не послушал. Вали домой. Хватит с тебя. Заживет рука – придешь и попросишь прощения или убьешь меня. – Он кивнул кругу и снял с каменной стенки свою рубашку, огромное полотнище ярко-желтого льна.

Потом он разглядел Габриэля, стоявшего довольно далеко. У Габриэля возникло мерзкое чувство, что он пришел в самый неподходящий момент, потому что горцы не терпели вмешательства извне. Эль он все равно допил. Он не хотел убивать Ирину. Это его злило. Его вообще все злило. Собственная нерешительность в том числе. Сейчас Ирина была жива, и Габриэль понимал, что просто отвернулся от серьезной проблемы. Бланш тоже злилась, и он не хотел с ней разговаривать.

Том пошел прочь от него, с кем-то перекидываясь словом, с кем-то нет, по кругу. Габриэль налил себе еще эля и к моменту появления Тома сделал вид, что эль его очень интересует.

– И давно ты дрался последний раз? – спросил Том.

– Три недели назад я убил Шипа, – отозвался Габриэль и поднял левую руку. – А до этого я побил де Вральи.

– А теперь почиваешь на лаврах? Окажи мне услугу.

– Конечно, Том.

– Выходи драться со мной. Прямо сейчас. В рубашках. На мечах. Тебе полезно.

Он отступил на шаг, возвышаясь над Габриэлем, и вытащил свой огромный меч. Тот, которым он ранил Эша.

Габриэль резко ощутил последствия двух пинт темного пива.

– Отолью сначала. И меч возьми другой.

– Ладно, – согласился Том. – Принесите мне старый.

Горцы засмеялись.

Габриэль отошел за два загона и вернулся. Увидел, что зрители снова стоят кругом, а Том опирается на меч. Габриэль снял дублет, затянул пояс, вынул меч и сложил ножны, ремень и кошель поверх дублета.

– Я готов.

Том начал с чудовищного замаха, выводя оружие из-за правого бедра. Меч взлетел выше головы и пошел вниз по диагонали, чтобы разрубить Габриэля до пояса. Габриэль парировал так, чтобы клинок Тома скользнул по его собственному мечу, следя за тем, чтобы острые кромки не соприкасались. И тут же контратаковал, целясь Тому в запястье, но тот был слишком быстр и хитер для такого простого финта. Чуть поднял клинок, поставив небольшой блок, и ударил, целя Габриэлю в голову.

Габриэль понимал, что это обман, но тень страха перед огромным горцем и его мечом все испортила. Он поднял меч в блок – и разгадал игру.

Том повернул клинок, сняв левую руку с рукояти, и сделал шаг вперед, и тут Габриэль тоже опустил левую руку, но вместо классического блока классической атаки он просто поймал клинок Тома на свой, держа меч одной рукой. Не самая выигрышная позиция, но он сделал шаг вперед – Том Лаклан редко такое позволял – и ударил левой рукой в правый локоть. И снова шагнул. Том развернулся, чтобы пропустить удар мимо, и получил яблоком меча в лоб. Не очень легко, но и не смертельно.

– Ах ты! – крикнул Том.

Горцы завопили. Том снова бросился вперед. На этот раз клинки сшибались в центре – удар, блок, финт, контрудар.

Габриэль углядел шанс и схватил клинок Тома. Он попался – Том тут же дернул меч на себя. Но левая рука Габриэля была сделана не из плоти. Она осталась целой. Габриэль приставил кончик меча к переносице Тома.

– Так нечестно, – засмеялся тот. – Черт! Совсем забыл, что у тебя рука железная.

Он снова напал.

Габриэль дышал, как кузнечные меха: искалеченные легкие не справлялись, и он начал отступать, отдавая Тому инициативу. Когда он набрал воздуха и остановился, то неправильно оценил расстояние. Клинки сшиблись намертво, и Габриэлю пришлось навалиться всем весом. Том протянул левую руку, схватился за меч Габриэля… и одним движением вырвал его, швырнув противника на землю.

Габриэль лежал на упругом торфе. Нога болела от удара о камень, на левом плече – там, где задел Том, – проступала кровь.

– Рубашка пропала, – сказал он.

Том помог ему подняться, и они обнялись. Кто-то из горцев радостно закричал, кто-то тоже нашел себе противника.

– Держи. – Том вернул Габриэлю меч. – Тебе уже лучше.

Габриэлю требовалось отдышаться. Ему принесли еще эля.

Девушка дракона, Бесс, принесла. И улыбнулась.

– Не знаю, кто из нас хуже, – сказал он.

– Бесс не такая уж паинька, – хохотнул Том. – Знаешь что? Ты дерьмово выглядишь. Тебе нужно подраться и бабу. Подраться я тебе обеспечил.

Габриэлю пришлось рассмеяться. Том объяснил ему, в чем причина стычки с Дональдом Ду. Габриэль все это уже знал, но послушал еще раз. Потом он рассказал Тому про Ирину.

– Да просто убей ее. Или прикажи кому.

Габриэль окинул округу взглядом. На холмах росли красивые цветы. В теплом предвечернем свете они казались обещанием рая. Изломанные во время драки, они только сильнее пахли. Они покрывали холмы на много миль вокруг, сколько видел глаз, крошечные бутоны всех цветов радуги. Озеро на севере, казалось, горело.

– У меня есть другая мысль. Если не получится, убью.

– Молодец, – одобрил Том. – Она сама копает себе могилу. А дальше что?

– Поужинаю с Бланш.

– Просто задери ей юбку. Поужинаешь после. Говорю тебе, – оскалился Том.

– Боюсь, сейчас не получится.

Черные волосы Тома промокли от пота, борода перепуталась.

– Да ты что? Ладно, тебе лучше знать. И когда мы выступаем?

– А ты план читал?

– Каждое словечко, – заверил Том.

– Тогда сам знаешь.

– Хорошо. Я готов. Дональда Ду я побил и отослал домой. Пусть поймет, что просто из-за своего парня раскис. И я бы раскис на его месте. Но нельзя позволять, чтобы он мешал Ранальду, пока меня не будет.

– Вот бы с Ириной было так же просто. Сломать ей руку и услать домой.

– Да хватит терзаться. Дональда Ду любят, но за ним никогда не пойдет больше тридцати человек, потому что он никто и заплатить гигантскому чертовому дракону или там волшебнику ему нечем, разве что скотом. А у принцессы Ирины больше наделов, чем у фермера подойников, и она красивее любой бабы, что я видал.

– Ну так женись на ней и становись императором, – усмехнулся Габриэль.

– Не. Я бы ее убил. Я убиваю всех, кому не доверяю. Вот Дональду я могу доверять. Даже если он решит, что я на свете зажился, он придет ко мне с мечом, при всех. А она нет. Она сложная штучка.