— Покупателей я вообще не встречаю, они сами приходят. И гости, кстати, тоже. Как Фэйт? — поинтересовался кениец.

— Хорошо, — видимо, я заразился от старика книжника, отвечая точно также.

Метис, не переставая улыбаться, подошел ближе и протянул мне руку:

— Рад, что пришёл, Свят.

Мы за руки обычно не здороваемся, но почему бы и нет? Это ведь жест доброй воли, мол, нет у меня оружия в рукавах. Правда, у Бенни и рукавов нет, так что тут промах.

Я взял книгу левой рукой и ответил на рукопожатие.

— Купил что-то почитать? — спросил Бенни, заметив книгу в моей руке.

— Да, только ума не приложу, куда мне книгу положить, а то неудобно в руках с ней таскаться.

— Давай уберу в сумку, вон, на стене висит. Как пойдешь домой — заберешь книгу вместе с сумкой. Считай — подарок.

— Спасибо, — ответил я, убирая книгу в сумку, — но я не совсем за вещами пришел.

— Как не за вещами? А у меня новая поставка кроссовок. Смотри, какой огонь, а? — засыпал меня вопросами метис, указывая на свою обувь. — Давай пару тебе оформлю, будешь самым стильным в Найроби. За пол цены отдам.

— Хах, — усмехнулся я, — Бенни, я твои поставки знаю. Ты чьи кроссовки носишь? Американские? Так каким же способом тебе досталась целая «партия» такой красоты? Опять фабрику где-то в предместьях открыл?

— Хахах, обижаешь. Прямо в городе! — рассмеялся кениец. — Эту пару не отличить от настоящих, ты же знаешь мое качество. Сколько такая пара будет стоить в Европе, а?

— Хммм, — начал я думать вслух, — В штатах эти красотки стоят немерено. Но добавь сюда доставку, тарифы, пошлины и наценку за эксклюзив и получится рублей… восемьсот?

— Ну во-о-от, а я тебе пару отдам за четыреста, — расщедрился Бенни.

— Ну и на кой мне они? У тебя на фабрике рабочих рук не хватает? Так от одной пары не прибудет, — ответил я.

— Слушай, с руками все хорошо. Сейчас много молодых без работы, им податься некуда. Часть я к себе прибрал, сам знаешь, что всем по чести плачу и в грязь не лезу.

— Больше не лезешь, Бенни. — Он скривился от моих слов, но я продолжил: — Я почти всегда на службе, у меня есть обувь. Государственная.

— Ой, да хоть государева, — изобразил обиженность метис, но тут же продолжил обычным тоном: — Как со службой? Сильно не грузят?

— Все хорошо, — осторожно подметил я, — патрулей будет чуть больше в этом месяце, а в остальном все как обычно.

— Славно. Когда ты в порядке, сердце Фэйт спокойно. Когда она спокойна — я спокоен. Ну давай за триста пятьдесят.

— Да брось ты уже, — беззлобно усмехнулся я. — Ты лучше скажи, ты на фестиваль в следующем месяце поедешь? Может там чего интересное будет?

— О, Фэйт решил пригласить? Хорошее дело, но ты лучше не на фестиваль. Там привозят этих… заморских. Только театр, может, будет ничего, британцы приедут. Но ты со своей искренней и безвозмездной любовью к театру там точно уснешь.

— А что, местные на театр придут посмотреть или себя показать? — с каменной маской спокойствия на лице продолжил я.

— Ты лучше с ней на Ухуру езжай, — ответил Бенни, пожимая плечами. — Она любит природу, а ты хоть на озеро посмотришь. Полгода здесь, а красоту не видал.

— Как не видал? А кто из нас парой «американцев» красуется? — с иронией в голосе произнес я.

— Триста? — быстро переобулся кениец.

— Кхм… — сдержался от каламбура я и зевнул, — давай-ка я сегодня уйду в своей обуви. Ну не в руках же мне твои кроссовки нести.

— Не мои, а новенькие, с иголочки. Какой там у тебя размер ноги? Я тебе пару подберу, не хуже Фэйт, — усмехнулся метис.

— Бенни, мне вот сегодня сказали, что язык мой — враг мой, — сказал я, слегка нахмурившись.

— Ладно, ладно, — поднял кениец руки в знак примирения, — сейчас кроссовки принесу.

Казалось, что он собирался уйти на склад, найти нужный размер, а затем вернуться. Однако Бенни лишь покопался в куче коробок внутри палатки и достал одну черного цвета. Сбоку был стикер, размер должен совпадать.

— А стикеры вы зачем на них лепите, люди честной судьбы? — поинтересовался я.

— Для эсте-е-етики, — протянул Бенни, — мы, люди искусства, те еще ценители. Давай, бери коробку и езжай домой. Мне закрываться пора, а тебе спать. Вон, зеваешь уже. Завтра всю службу будешь носом клевать.

— А деньги? — удивился я.

— Какие с тебя деньги? Бедный, как церковная мышь, а? — парировал метис и буквально вытолкнул меня из лавки. — Все, не спорь. Я закрываюсь. Такси закажи! Или спроси Джека у таксистов. Скажи от Бенни — довезут со скидкой.

— Ага, — не стал спорить я и двинулся к выходу с рынка.

Забавно, что по пути обратно меня уже никто не донимал. День у торговцев выдался тяжелый, а других и не бывает. У выхода с рынка уже не было стаек детей, видимо, рабочая смена у детей все-же короче. Джека я нашел на удивление быстро, он согласился доехать в Вестланд, хотя ему самому не по пути. Начал спрашивать меня по поводу интересных идиом и оборотов.

Любят местные поговорки: и родные, и русские. И мне тоже нравится их фольклор, особенно сказки. А что-нибудь более серьезное читать на суахили я не смогу, нет пока чувства языка, зато есть чувство… дружбы что ли… единства. Вот мать, забыл у Бенни книжку! Ладно, в следующие выходные заберу. Не к спеху. К тому же, он с книжником практически сосед. Если что, вернет.

Мы с Бенни по-хорошему находимся на разных сторонах баррикад. Но это по меркам нового мира. Я же считаю, что он неплохой человек, хоть и вечно лезет в проблемы. И баррикады существуют лишь в голове. Он торгует информацией и знает, что я знаю. А я служу в иностранном корпусе, что ему известно.

Но мы лишь вскользь говорим о работе, чаще стараясь узнать что-нибудь полезное, играя в шарады друг с другом. Я узнал несколько интересных вещей. Например, производством нелегальных вещей начали заниматься за границей криминального квартала Кибера, то есть прямо в городе. Бенни я не сдам, да и место его новой фабрики для меня не представляется возможным. Еще и с фестивалем ситуация неоднозначная. Видимо, что-то намечается, раз Бенни пытается удержать меня от того, чтобы привести туда его сестру.

Нужно будет сообщить пану, офицеру из штаба, при следующей встрече. Однако, скорее всего, все, что рассказал Бенни уже известно в корпусе. Но лишним не будет. Я же лишь поделился с ним, что патрулей будет больше. Их количество в принципе не может уменьшиться. Опасность есть всегда, пусть для меня и поменялась лишь перспектива. Вместо тихой и спокойной смерти от отсутствия почек и иголок мне предстоит незабываемый вояж. Лампа сменилась на фитиль, и куда ведет последний неизвестно. Но повоевать точно придется, а бороться с жизнью мне не привыкать. Хотя с магией было бы легче.

Глава 14

На улице было уже смеркалось. Выйдя из машины, я оказался окутан темными лепестками ночи. Безжизненными. Мертвыми. Одинокими. Хорошо, что не пошел пешком… водитель сильно не гнал, но до дома добрались за десять минут.

День изрядно затянулся, и словно портал в Зазеркалье, старался втянуть меня в непрекращающийся калейдоскоп событий. Единственным отличием было отсутствие проводника. Как и в первые дни в новом мире, многое мне приходилось додумывать и понимать самому. Не то чтобы новая семья была враждебна, или меня волновало практически полное отсутствие друзей. Нет.

Мне не было одиноко, и я не плакал в подушку по потерянному миру, старому телу и жизни. Жаль, что прошлую дорогу я не осилил лишь из-за того, что никогда не переставал идти. В остальном, смерть, а иллюзий насчёт прошлого себя я не питал, — это непосильная ноша для окружающих, но не для того, кто никогда больше не сможет стать попутчиком удивительно жестокого каравана жизни.

Спать было рано. Мне еще предстояло позвонить семье. Хотя бы Андрею Ростиславовичу, он мужик неплохой. Хитрый как матерый лис, хоть с семьей никогда не снимает овечью шкуру. Называть его отцом я не могу, даже в мыслях. Даже несмотря на то, что для младшего сына он не жалел ни денег, ни времени. Целители, после того как стабилизировали моё состояние, дежурили в поместье день и ночь. Не представляю, сколько деревянных он заплатил. Поначалу скорее было неуютно из-за неизвестности и неожиданности. И чуждости. Магия. Я не могу её увидеть. Не могу почувствовать. И, что страшнее, не могу ничего с этим поделать.