— Дуэль началась, господа! — голос графа Татищева вырвал Святослава из размышления, — с Богом.

Святослав сосредоточился и использовал часть внутренней силы, чтобы наложить на себя заклинание ускорения. Он уже использовал его сегодня в поместье, во время инцидента с сестрой, однако уже успел пожалеть об этом, ведь тогда он использовал слишком много сил и переборщил со скоростью, так что сейчас он действовал аккуратнее.

Почувствовав, как воздух вокруг кожи знакомо похолодел, Святослав сделал рывок в правую сторону от себя, после чего поменял направление и оказался в центре купола, ровно между Алексеем и своей начальной позицией. Затем быстрым движением ладони указал на землю рядом с собой и оставил на зеленом газоне печать ветра — ловушку, которая взрывалась и отталкивала от себя вступившего в нее человека. Все это время Святослав по возможности сосредоточенно наблюдал за Суворовым боковым зрением, сконцентрировавшись на чувстве магии, доступном каждому человеку, одаренному возможностью колдовать. Однако он так и не ощутил, чтобы Алексей собирался бросать в него огонь. Затем Свят сделал еще один рывок, возвращаясь на исходную позицию, и наконец поднял глаза на Алексея.

Суворов улыбался и, судя по виду, не только не двинулся с места, но и руки из карманов так и не вынимал. Выглядел он не по-доброму, а словно прошедший не одну дуэль ветеран — как бы насмешливо интересовался, что же ему подготовит противник.

— И это все, господин Львов? — иронично поинтересовался Алексей у Святослава, когда последний вновь застыл напротив него, как и перед началом дуэли. — Вы же не думаете, что одна ловушка, которую вы поставили у меня перед носом, сможет меня остановить?

Суворов остался стоять в прежней позе, а Святослав вновь сосредоточился и решил проверить защиту противника не слишком сильным заклинанием. Он резко выпрямил руки перед собой, с них сорвался небольшой шар воздуха, едва различимый на фоне защитного купола, и полетел в казавшегося расслабленным Суворова. Однако тот среагировал быстро. Просто сделал перекат в сторону, все так же не вынимая руки из карманов, после чего поднялся на ноги с надменным выражением лица.

— Теперь все, господин Львов? — вновь начал разговор Алексей. — Может, вам ст…

Святослав не дал Суворову договорить и, сделав рубящее движение ладонью, словно разрезая воздух перед собой, отправил в соперника несколько воздушных клинков. На самом деле, многие проявления магии и заклинания называли знакомыми широкой публике словами, и, если понятие «огненный шар» довольно точно определяло, что летело в заклинателя по ту сторону баррикад, иногда бывали и исключения из правил. Клинки воздуха представляли собой не мечи, сотканные из магической энергии чародея, а скорее несколько острых сгустков магии из стихии, подвластной чародею, режущих все, что попадалось на их пути. Размер «клинков» и их пробивная сила напрямую зависели от мощи заклинателя и от количества вложенной магом силы.

Святослав отправил в полет три клинка, после чего сделал рывок в левую сторону от себя, ближе к краю купола, пропуская в нескольких сантиметрах заклинание Суворова: огненное копье. За эту секунду у Свята перед глазами буквально пронеслась жизнь, ведь обжигающий поток магии едва разминулся с его головой. И Суворов бил на упреждение. Остановившись, Святослав только и успел зачаровать себя еще одним ускорением, чтобы действие предыдущего не закончилось в самый неподходящий момент. Однако в него уже летело несколько огненных шаров. Уйти от всех он не успевал.

Юноша сделал рывок в сторону и за мгновение до столкновения с одним из подарков Алексея использовал вихрь. Это заклинание представляло собой волну воздуха, отбрасывающую от заклинателя людей и предметы. Чаще всего его использовали для того, чтобы держать противников на расстоянии, но, вложив достаточно силы, заклинание могло противостоять огню. В определенной степени. Вихрь не смог рассеять шар из бурлящего огня, однако ослабил его настолько, что Свят получил несколько ожогов с правой стороны шеи и плеча, а не сварился заживо за доли секунды.

Получив удар, Святослав увидел приближающегося к нему Суворова. Тот двигался быстро. И горел. Он был охвачен пламенем с головы до ног и заносил руку для следующего заклинания. Возгорание — одно из самых простых в освоении заклинаний для мага огня. Насколько оно просто, настолько же и опасно в ближнем бою. Аналогичными по сложности, но разными по применению для других стихийных магов были дождь, укрепление и, чрезвычайно полезное для Святослава, ускорение.

Святослав сделал рывок назад, чувствуя, как буквально трещат его кости от напряжения. А мимо его шеи пронеслась тонкая полоса огня. Очевидно, Алексей выигрывал время огненными шарами, успев зажечь себя и соткать плеть, чтобы поймать ею противника и буквально сжечь его собственными руками.

Ускорение позволяет быть быстрым, но требует много взамен. Силы таяли каждую секунду, а промедление могло значить не просто ранение, но и смерть. Свят оставил рядом с собой еще одну печать ветра, в пару к той, что ставил в начале дуэли. Он перестал чувствовать родной ему холод вокруг кожи. Шея и правое плечо адски горели, но не было ни времени проверить, насколько все плохо, ни желания сдаться. Толком не разобравшись, закончилось ли действие заклинания или это его одежда обуглилась, Свят вновь зачаровал себя ускорением. Судя по ощущениям — в заключительный раз.

Следующий рывок заставил молодого мага воздуха вскрикнуть от боли. Кажется, кости правой ноги не выдержали нагрузки. Свят упал на колено, но успел бросить цепную молнию в первую из поставленных ловушек. Сил повернуть голову не было, но маг смог уловить знакомый по долгим часам тренировок треск. Ему даже показалось, что он услышал его целых три раза, и Свят на секунду прикрыл глаза. Всего на мгновенье. Ему нужен был миг, чтобы перевести дух.

Святославу подумалось, что было бы забавно, если бы ускорения работали накопительно. После этого он ощутил нестерпимый жар и жесткий удар в бок, от которого его буквально впечатало в стену защитного купола, словно куклу. Он не почувствовал, как свалился на некогда зеленый газон. И не услышал команды графа Татищева закончить дуэль незамедлительно.

Глава 10

— Не двигается, — расстроенно пробормотал я, стоя у кровати и указывая правой рукой в направлении небольшой тумбочки с газетами.

В спальной, слева от меня, находился большой шкаф-купе, в котором одна половина была чёрного, а вторая белого цвета. Передо мной выход на небольшой уютный балкон, откуда открывался неплохой вид. Справа — двуспальная кровать, а из-под оливкового постельного белья видны стройные смуглые женские ножки. Сама же девушка, в миру именуемая Фэйт, ещё спит. Нам в последнее время редко удавалось проводить время вместе, так что пользовались каждой свободной минутой.

— Не стану будить, — тихо озвучил мысли я и вышел на балкон. — Но мне нужно подышать.

Мне открылся вид на вечнозеленый и медленно просыпающийся город, а в лицо ударил лёгкий бриз. Каждое утро одно и то же. Я пытаюсь достучаться до сгоревших каналов и сдвинуть хоть что-нибудь вокруг себя, создать хотя бы легкое дуновение ветра, но безрезультатно. Ветер должен быть воспоминанием о силе, как родовой, так и личной, однако это не так. Как можно прикоснуться к тому, что настоящий ты не помнишь и видишь лишь во снах? Иногда, когда пытаюсь сдвинуть хотя бы клочок бумаги на столе, кажется, что я чувствую то, о чём постоянно говорит отец, но через мгновение приходит понимание.

Это лишь фантомные ощущения, иллюзия. Во-первых, восстановить сгоревшие каналы для мага практически невозможно. Нужен либо лекарь высокого ранга, либо подходящий артефакт из другого плана. Во-вторых, мой отец умер в аварии вместе с матерью ещё в прошлой жизни, хотя память о тех событиях постепенно увядала, теряла цвет и размывалась.

Чувствую себя как бабочка, которой обрезали крылья.

Мир магии для меня закрыт, как после дуэли четыре года назад, когда я очутился в этом теле, так и сейчас. С другой стороны, именно из-за исчезнувшей в одночасье магии шестнадцатилетнего юношу из рода Львовых отправили в Императорскую военную академию в Петербурге, а не в МГУМИ, где я точно не смог бы привыкнуть к изменившийся реальности.