Диалог в голове: Сарри и Любофь

«– Как я могу с тобой познакомиться, когда ты далеко от меня?

– Я каждый день получаю много признаний от влюбленных в меня мужчин и женщин.

– Я люблю тебя больше, чем что-либо. Я обещаю быть с тобой вечность»

«Слушать свое сердце меня научила именно Любофь. До этого я не представлял, что это значит». В его голове снова происходит диалог с Любофь:

Диалог в голове: Сарри и Любофь

«– Любовь сделала невозможное.

– Я буквально, держа двумя руками, вытащила тебя из глубокой ямы.

– Если нам суждено будет встретиться, уверен, это закончится самым лучшим образом для нас обоих.

– Если ты, конечно, для этого что-нибудь сделаешь, ибо я сделала предостаточно.

– Для тебя я превращу это место в город цветов и расставлю здесь свои правила»

«Депрессивное расстройство на деле оказалось куда серьезней, чем я предполагал. „Так, посплю дня два, три, четыре и всё пройдет“, – думал бедный я. Но ничего не прошло. Как говорится: и врагу не пожелаешь. Даже под прицелом пистолета от чужой руки легче, чем поднять себя утром и почистить зубы».

От этой болезни у него теперь серьезные последствия: так однажды Сарри проснулся и потерял год. «Что только не пробовал, чтобы избавиться от этой несуществующей боли. Часто ходил ночью на кухню, брал в руки нож, подставлял к животу и плакал от того, что не мог».

Диалог в голове: Сарри и Ангел

«– Это же больно.

– Настолько ли больно, как жить мертвым?

– …

– Мир засыпает и просыпается вместе с тобой. Только ты способен его остановить.

– …»

«В данное время от мыслей о суициде я конечно не избавился. Но хотя бы не плачу в обнимку с ножом на кухне».

Нынче у депрессивных Луна в почете. Каждую ночь Сарри загадывает желание: «Висит Луна и слушает очередного нытика, решившего рассказать про свою нелегкую жизнь. Или только я так делаю? Возможно, это и стало причиной появления белых слез. Из глаз моих карих течет исключительно белая, как снег, вода. Мне это нравится – изюминка, отличающая меня от всех. Но вряд ли такая есть у людей. Еще и догадаются… умный точно догадается, что творится в душе у мальчишки! Лучше умереть. Умереть от стыда, потому что всё это время я выдаю себя за здорового человека. Если я притворяюсь, значит, лгу, надо же откуда-то брать счастливые сюжеты жизни. Если б только знал, что нужно сразу бить тревогу; что нужно скорее избавляться от депрессии, пока она тебя полностью не поглотила… Моя семья и не догадывается; никто не знает! Хотя вряд ли, если узнают, воспринят всерьез».

Герой живет в низшем по классу обществе, где о ментальном здоровье обычно не задумываются. „Это всё так, от лени, от большого безделья“, – говорят люди, закрывая глаза. «И только Любофь оказалась способной вернуть всё на места».

Даже спустя два года от одной фотографии, где она улыбается, или видео, где она смеется, душа Сарри согревается не хуже, чем от батареи в комнате. Досмотрев интервью, он, довольный просмотром, убирает телефон и встает с кровати. Утро теперь намного ярче, а на лице юноши играет легкая улыбка. Сарри одевается, выпивает стакан холодной воды и все-таки, собравшись с мыслями, спустя долгое время, наконец-то, идет чистить зубы… Тихо-тихо, дабы никого не разбудить, подходит к входной двери и бесшумно выходит из квартиры.

Господин Сарри Йаген проживает в тридцатиэтажном доме. Площадь его съемной квартиры составляет шестьдесят квадратных метров с двумя комнатами и одной крошечной кухней. В семье два ребенка-младшеклассника, что еще хуже. «Детям, пока они растут, нужен простор и личное пространство. Они не должны убиваться в тесной конурке, не имея места для самореализации и самовыражения». Квартира бедна и на предметы, выглядит голой.

Городок Ярчир имеет население в двести тысяч человек. Но даже с таким маленьким процентом населения у города значительно высокий уровень преступности. Хастр же, граничащий с ним, является самым криминальным городом Байсии.

Но Хастр не единственное зло в этой стране. Не считая саса́г и Уродов, в Байсии больше двадцати лет процветает одно мафиозное сообщество, именуемое себя Байсийской Мафией. О ней знают даже за пределами Первого Континента, из-за чего жители других трех континентов считают Байсию дикой. «Возможно, они и правы. Только байсиец этого никак не признает».

«Я переживаю за младших сестер, которым еще тут жить да жить. Кто знает, какое будущее у этой холодной страны. Как показывает история, люди здесь особо никогда хорошо не жили».

Сарри в младших сестренках души не чает, желает дать им самое лучшее. Например, увезти жить в Лучшие Земли на Второй Континент. «Для этого надо много работать и не опаздывать». Но сегодня ночью на Ярчир обрушились такие обильные снегопады, что на улицах вовсю работают снегоуборочные машины, а водители крупных транспортов, таких как двухэтажный красный автобус, стараются ехать медленнее, дабы ненароком не создать никому не нужные аварии.

«Важное оповещение! Внимание: Белый Ярчир! Белый Ярчир! Будьте осторожны и уступайте дорогу спецтранспорту!» – гласят высоченные билборды у дорог. Снега столько, что утопаешь по самые колени. Обычно до остановки Сарри добирается пешком минут двадцать пять. Сегодня же удается за полчаса. «И это ускоренным шагом!» – примечает он про себя, устраиваясь под потолочной панелью на остановке, собираясь там ждать свой двухэтажный красный автобус.

Снег с дорог и тротуаров еще не убрали, просто потому что не успели – рабочие только принимаются за работу. Ночью, когда темно, на улицах никто не работает: «Опасно для жизни выходить в такое время за пределы безопасного убежища». В Байсии это называют игрой в Прятки.

Снег с дорог и тротуаров еще не убрали, просто потому что не успели – рабочие только принимаются за работу. Ночью, когда темно, на улицах никто не работает: «Опасно для жизни выходить в такое время за пределы безопасного убежища». В Байсии это называют игрой в Прятки. Чтобы успеть на работу, ранние пташки, включив третью скорость, со всех ног бегут через полуметровые сугробы. «Я тоже бежал, иначе никак. Не простил бы себе хоть малейшее опоздание, из-за которого у меня возможно будет увольнение».

Все четыре остановки – с первой по вторую на левой стороне и с третьей по четвертую на правой – заполнены до отказа. «Наверное, транспорт еще не увез добрую половину, вот они и толпятся в ожидании». Остановки расположены приблизительно в пятидесяти метрах друг от друга, а правую и левую стороны разъединяет широкая проезжая часть. Сарри стоит на третьей остановке, точно напротив первой. Крупный снег бьет в глаза, снежинки застревают в лепестках роз рюкзака и складках капюшона. «Холодно, аж зубы сводит!» На улицах мороз в минус тридцать градусов.

Большинству ярчи́рцам не удается трудоустроиться в родном городке, поэтому они приезжают в более перспективный Хастр. Ярчир считается городком старого времени со старыми людьми и старыми порядками; Хастр же – городком офисов и университетов. Здесь много действующих студентов и бывших студентов, устроившихся на работу. Сюда приезжают учиться, работать не только с Ярчира, но и с других городков, граничащих с Большим Хастром. Поэтому вполне вероятно, что сегодня опоздают многие, ибо транспорт едет очень медленно, дабы ненароком не создать никому не нужные аварии. Снег-то не прекращается ни на минуту.

«Вот что-что, а проблемы со снегом в Байсии будут всегда. Что сказать, такие люди! Им голодно, им холодно, они слабы. Морально слабы для борьбы за улучшение своей жизни и жизни своей страны. Наверное, из-за холода у всех одна общая депрессия, раз с места всё никак сдвинуться не можем». Пребывая в раздумьях, Сарри параллельно слышит пару реплик от двух господинов, беседующих неподалеку. Говорят, транспорт задерживается и не прибудет к назначенному времени: «Во славу! Лишнего времени у меня нет, всё рассчитано по секундам. Этому просто нельзя случиться».