Литмир - Электронная Библиотека

— Минус десять баллов, мисс Грейнджер! — гневно сказала женщина.

— Но…но… я видела! — начала оправдываться та.

Я подняла голову и взглянула на окно — стекло было на месте. Вау, вот это номер!

— Мисс Грейнджер, это уже не первый раз, когда вы безосновательно доносите на других учеников!

И миссис Андерсон удалилась под причитания и оправдания поспешившей за ней Грейнджер, оставив меня в состоянии шока. Ведь стекло разбилось, действительно разбилось — уж себе я врать отвыкла давно, но вновь стало целым. Значит, помимо телекинеза и превращения мелких предметов я могу ещё что-то. Стало страшно по-настоящему. Одно дело, когда ты передвигаешь иголки с нитками, а тут разбитый предмет восстанавливается. Если кто-то узнает, всю жизнь в застенках местного КГБ проведу в качестве подопытного кролика. Я стала вдвойне осторожной и старалась лишний раз при людях не пользоваться способностями. Особенно при Грейнджер с её фотографической памятью. Случай со стеклом положил начало глубокой антипатии между нами.

Дерек Бишоп был из неблагополучной семьи, его отец пил, а мама умерла. Социальные службы следили за ним и его папой. Как бы мужчина не пил, но его сын одет, обут и сыт. Для школы у него есть все учебники, дополнительные материалы, форма. Одно только плохо — за плохие оценки отец его порол и сильно. Он не признавался, но мы-то видели. Когда Грейнджер попыталась влезть в это, то получила толчок в лужу от Дерека, а попытка наябедничать учителям провалилась. Все дети, кто видел, как один твердили, что она сама упала. Всё бы ничего, но учился мальчик неважно, часто списывал теорию у меня. В мае, когда мы написали итоговую работу по математике, Дерек провалился — сдал неверный тест. Учительница была в курсе его ситуации и завысила оценку, но тут влезла Грейнджер… На следующий день Бишоп не пришел в школу. Его отец в пьяном угаре забил мальчика до смерти за плохую оценку, а протрезвев и осознав, что он натворил — повесился. Если вы думаете, что это отрезвило заучку, спешу разочаровать — она по-прежнему считала, что поступила правильно. Такая вещь, как человеческая жизнь — для неё ничто по сравнению с соблюдением правил и попыткой возвыситься на фоне других. После этого случая все школьники объявили ей бойкот и начали самую настоящую травлю. Жвачка в волосах, порванная сумка, мусор в ботинках, клей в тетрадках — это неполный перечень того, что творили одноклассники. Учителя пытались влиять на ситуацию, но итог был ясен. Девочку перевели в другую школу. Слухи о том, что она делала, дошли и до нового образовательного учреждения, так что бойкот, но без членовредительства, продолжился и там. В ноябре девяностого года её перевели на домашнее обучение.

* * *

Май девяносто первого года выдался дождливым и на редкость холодным. Сегодня я ушла из школы пораньше: заработанные баллы позволяли прогулять несколько уроков. Учитывая, что за окном было серо и мерзко, я решила пойти домой. Я зашла с чёрного хода — он вёл на кухню. Сменив школьные ботинки на домашние кеды, уже хотела пойти в гостиную, но шестое чувство подсказывало, что Вильям дома. Из комнаты слышался разговор.

— …единица подотчётная! И что я скажу, когда потребуют в её восемнадцать предоставить аттестат? — говорил опекун.

— Это решаемо. В школе она получит аттестат школы святой Марии и результаты экзаменов, — отвечал ему женский голос.

— Не устраивает. Она умная и на такую школу не согласится.

— Вы же не думаете, что девочка останется здесь?

— В жизни всё бывает. Что скажет отдел опеки? Ей раз в месяц медосмотр проходить…

— Это тоже решаемо. Девочка получит разрешение на медосмотр раз в год. По окончании пяти курсов Хогвартса ей будет выдан маггловский аттестат и результаты экзаменов.

— Оплата обучения? И как она вообще попала в этот список?

— Обучение бесплатное. Для магглорождённых и малоимущих оно оплачивается Попечительским советом, но купить форму и школьные принадлежности придётся вам самим. А что касается второго вопроса… В каждой волшебной школе Англии есть книга, в которой появляется фамилия и имя студента. Имя Анны Морозовой появилось в восемьдесят девятом. Это очень поздно. Обычно имена появляются до пяти-шести лет, и мы успеваем сделать нужные документы для детей из обычных семей.

— А если имя появится позже одиннадцати?

— Тогда ребенок отправляется в ремесленное училище.

— Школ несколько?

— Одна полная школа-пансионат и три училища. Вашей подопечной повезло, не каждый волшебник получает приглашение в Хогвартс.

— Я не замечал за ней ничего странного.

— И, тем не менее, это так. Мистер Уилсон, я оставлю документы для ознакомления, а пятого августа приду к вам, чтобы сопроводить ребёнка за покупками. Не стоит говорить ей об этом. Пусть будет сюрприз.

Послышались шаги, хлопнула входная дверь. Вот это номер! Я — волшебница. То есть то, что я делаю, это, оказывается, волшебство и ему учат. Даже легче стало — за мной не придут военные и ученые генетики, чтобы разобрать меня на молекулы и атомы. Если есть школа, значит, я не одна такая, соответственно, есть система защиты учеников от нападок учёных и спецслужб. Уф, можно выдохнуть и во всём признаться опекуну. Насколько я помню, Хогвартс — школа, где учился Гарри Поттер. Вот будет смешно, если я в книжку Роулинг попала!

— Всё слышала? — я не заметила, как Вильям появился в кухне.

— Слышала, — я присела на стул.

— У тебя есть…

Вместо ответа я представила, как все чашки-ложки, сушащиеся на решётке, поднимаются в воздух.

— А почему не сказала? — спросил он, впечатлённый моей демонстрацией.

— Боялась, что на опыты заберут. Я ведь почти оружие массового поражения…

— Это да, поэтому ты поедешь в эту школу.

— Я понимаю. А что там за документы?

Договор с Хогвартсом изучали очень тщательно. Меня удивило, что подписать просят Вильяма или Джессику. Они-то тут при чём? Документ касается меня и директора школы. Стандартный договор со школой — предоставление спального места, следование уставу, соблюдение режима. Короче, сплошные обязанности для меня и минимум для школы. После долгих споров и дискуссий было решено в одностороннем порядке дописать пункты про ответственность за физическое и психическое здоровье ученика, разрешение покидать школу и ответственность директора. Его подпись уже стояла на договоре. Ну и сам дурак! Договор был написан на пергаменте. Я порадовалась, что научилась писать пером, вот только выводимые мной чернильные строчки никак не хотели появляться на нём. Думали неделю. Каким-то седьмым чувством я поняла, как его дополнить. Своей кровью внесла в свиток дополнительные пункты и поставила свою подпись. Строчки из красных стали зелёными, документ засветился и исчез, а мою руку окутало изумрудное сияние.

На удивлённый взгляд опекунов пояснила:

— Ну, в Библии же сказано, что контракт с дьяволом подписывается кровью.

— А причём тут это? — не поняла Джессика.

— Так для церкви колдуны были посланниками дьявола, значит, и контракт с ними подписываем кровью.

— Логично, — сказал Вильям.

* * *

Пятого августа к нам в дом позвонила женщина в тёмно-зёленом платье и остроконечной шляпе.

— Здравствуйте, а вы к кому?

— Здравствуй, я ищу Анну Морозову. Это ты? — женщина внимательно рассматривала меня сквозь очки.

— Это я. Что вам нужно?

— Разве воспитанные дети…

— Воспитанные дети не открывают незнакомым людям дверь, а сразу вызывают полицию! — перебила её я.

— Ох, простите. Я Минерва МакГонагалл, заместитель директора школы чародейства и волшебства Хогвартс.

— А, да, мистер Уилсон говорил, что я поеду учиться в Хогвартс. Значит, вы представитель от школы? — я критически осмотрела женщину.

— Да, заместитель директора.

— Проходите, я заварю вам чаю.

Женщина расположилась в гостиной. Ну, сейчас начнётся обработка на тему: «Девочка, ты попадёшь в сказку!». Не верю. Сказки на самом деле очень страшные. В первоначальном варианте Гензель и Гретта перерезали горло ведьме (представьте, сколько там крови было!), волк сожрал поросят, а спящую красавицу проезжающий принц просто изнасиловал, не дожидаясь пробуждения. Да и любимые мной романы Стивена Кинга наложили отпечаток на мировоззрение.

9
{"b":"815059","o":1}