— А можно было?

— Можно. Ты, согласно этой бумажке, вправе выставить неустойку всем причастным. В данном случае это Люпин, Дамблдор, МакГоннагал, Спраут, ну и ещё кого припишешь. Главное ведь — правильно сформулировать. Знаешь, какое любимое слово каждого юриста?

— …

— Обоснуй! Вот обоснуй, почему в этой ситуации виновата, к примеру, Грейнджер.

— Э-э-э, она… не помогла мне искать кота и не заперла его у себя в спальне.

— Неверно, но суть уловила. Поехали дальше. Зачем кота подбросили?

— Чтобы казалось… ну… что он сам пришёл, и директор тут не при чём.

— Правильно. Ещё в чём виноват директор?

— Э-э-э, не знаю.

— Подсказываю, директор знал, что Люпин оборотень.

— Директор не обеспечил надлежащую охрану от магической твари пятого класса опасности.

— Вот! Молодец!

Дэн гонял меня по пунктам контракта всё оставшееся время до отъезда, придумывая разные ситуации, которые могли бы произойти в школе, начиная от банального сглаза и заканчивая изнасилованием или применением холодного оружия. Даже пикировки с очередной грудастой тёлк… ой, женщиной, притащенной Томом, не могли надолго отвлечь от юридической науки.

Сыновья опекунов — мужчины, а у них, как известно, есть определённые потребности. Неудивительно, что парни водили домой девушек. Девицу Дэна я видела один раз — он предпочитал уезжать на машине куда-нибудь, чтобы девушка не смущалась. А вот Томми-бой таскал всех домой. За прошедшее время это была уже третья представительница прекрасного пола. Предыдущие две не продержались и недели против моей наглости и вопросов (а вам бы понравился комментарий о размере ваших трусиков или подколки ниже пояса? Впрочем, Казанова-Том был более чем доволен таким раскладом). Да и меня данные девы, мягко говоря, не любили. Женщины пытались занять мою комнату, устраивали скандалы по поводу трат, запрещали гулять и всячески подчеркивали, что они стоят выше меня по семейной иерархии. Мужчин это не устраивало, и парни абсолютно не возражали, когда я доводила представительниц прекрасного пола до белого каления, и они, собрав вещи, сваливали. Я, конечно, тоже хороша, но ничего поделать с собой не могу — гормоны бушевали вовсю, только вот месячных так и не было.

Сегодня утром, сидя в очередной раз на кухне, я застала интересный разговор:

— Не понял, — сказал Том, обшарив холодильник, — мясо где?

— Я решила, — сказала грудастая пассия, — что нужно сесть на вегетарианскую диету. С сегодняшнего дня мы питаемся сырыми овощами.

— А это тогда что? — Томас непонимающе посмотрел на девушку, извлекая с нижнего яруса холодильника два батона колбасы, заботливо заныканные мной.

— Ну, ты же не думал, что мы одними овощами будем питаться, — ответила я.

— Что ты сделала? — взвизнула девушка. — Мы на диете! Всей семьей!

— В смысле: мы? — не поняла юмора. — Это ты себе Пежо отъела, вот и жри траву, а у меня растущий организм — я буду питаться нормально!

— Это я толстая? — пассия Томаса подскочила ко мне, потрясая своими ситроенами, схватив за футболку и приподняла над полом так, что я едва касалась линолеума кончиками носочков.

— Ты что делаешь? — закричала я.

— Маленькая паршивка! Я покажу тебе… — сказала девушка, занося руку для удара, но закончить ей не дали.

— Ребёнка отпусти, — холодно сказал Том.

— Томми, милый... — залебезила девушка, поняв, что перешла черту.

— Я сказал, ребёнка отпустила и отошла от неё.

— Эта… этот… — девушка отпустила меня и решила оправдать свое поведение.

— Это ребёнок. Даже более того, это моя сестра. Ясно?

— Ясно!

— Мы есть-то сегодня будем? — я решила разрядить обстановку.

— Будем, — ответил Том. — Приготовишь?

— Надеюсь, яйца она не выбросила? — ворчливо ответила я, роясь в холодильнике.

Через десять минут мы с парнями уплетали вкусную яичницу с колбасой и помидорами, а Ребекка, так звали очередную даму Томми, давилась овощным салатом, правда, хватило её ненадолго:

— Всё! — грозно сказала Ребекка, — Хватит! Выбирай: или она, или я!

— Бекки, ты совсем умом тронулась? — ответил Том.

— Мне надоело, что вы перед ней на задних лапках прыгаете. Либо она едет к родителям, либо…

— Ты сваливаешь! — припечатал Дэн, который, как и я, недолюбливал грудастую брюнетку.

— Что?

— Проваливай! Меня zaebal бардак, который ты устраиваешь! Позавчера твои трусы забили канализацию, а на прошлой неделе я вычистил полхолодильника от протухших овощей!

Ещё минут пятнадцать Дэн ругался с Ребеккой, а ещё через час, выкрикивая проклятия в наш адрес, очередная пассия Тома съехала — учитывая, что он не вмешивался: данная девушка ему порядком надоела и «братишка» не был против того, что мы её выгнали. Соседи с интересом смотрели бесплатное представление. Видимо, завтра весь Кастро будет обсуждать отъезд Ребекки. До этого сплетни тоже были, но такого масштабного представления с выбрасыванием одежды из окна ещё не было.

— Из-за чего эта съехала? — спросил меня сосед после того, как такси скрылось за поворотом.

— Сиськи сиськами, а кушать надо уметь варить, — невозмутимо ответила я.

— А ресторан?

— Том аллергик. Ест исключительно натуральное.

— Как каникулы?

— Хорошо. Скоро опять в школу. А как ваша собачка?

— Чами? Да бегает потихоньку, — ответил сосед и пустился в воспоминания о том, как ходил гулять со своим пекинесом.

Оставшееся до отъезда время Дэн снова гонял меня по юридической составляющей контракта и заваливал работой. В шесть вечера двадцать девятого августа портключом я переместилась в аэропорт Хитроу, где хмурый аврор-таможенник поставил печать в загранпаспорт.

_______________________________________________________________________

* отсылка к песне из кинофильма «Летние каникулы Петрова и Васечкина»

Глава 13. Четвертый курс, или «Забирай меня скорей, увози за сто морей и получишь десять лет, восемнадцати мне нет», часть первая

Портал перенёс меня в знакомый зал в аэропорту Хитроу. Помещение было небольшим — двадцать квадратных метров, без окон. Я появилась в начерченном красной краской квадрате, внутри которого были нанесены координаты местности и куча рунных цепочек. В теории считается, что любой волшебник может зачаровать портал, но на практике всё сложнее: необходимы координаты точки выхода, как минимум, с широтой и долготой по Гринвичу, а лучше волшебные координаты рунической вязи, которую знают далеко не все, или привязка к определённому волшебному предмету или артефакту на выходе. Конечно, можно сделать привязку к конкретному месту, но нет гарантии, что не окажешься на крыше или в камине, а в случае с Хогвартсом может и в озеро занести, и в кабинет директора или вообще размазать тонким слоем о защитные чары школы. Да и сил для наложения чар, рун и схем портала нужно много. Начертить-то их не сложно — сложно напитать. Созданием порталов занимаются несколько человек, и силу в него вкладывают тоже несколько. Внутри страны перенестись просто и дешево, а межконтинентальные перемещения очень дорогие, да ещё плюс купол или защита страны от несанкционированного вторжения чужих магов. Волшебники называют как раз эту защиту в качестве одной из причин вялой реакции Советов на подготовку Германии к войне, но, увы, мальчиши-плохиши есть всегда и везде.

Большой чемодан я оставила в красном квадрате — его нужно будет забрать с ленты распределителя на маггловской стороне — и двинулась к столу, где хмурый дяденька в алой мантии сверил моё фото в паспорте с оригиналом, кинул чары на багаж, кивнул и поставил печать о прибытии.

Аэропортовскими порталами прибывает не так много народу: кто побогаче, покупает портключи Гринготтса — они переносят, минуя так называемую таможню. Гоблины сами улаживают дела с правоохранительными органами. Менее обеспеченные летают самолётами. Посольские работники прибывают только маггловским транспортом — они в обоих мирах работают, личности известные. Ключами «эконом», как у меня, пользуются в сутки раз пять-шесть, вот и скучает дяденька, журналы разные читает. На столе у аврора лежали «Пророк», «Придира» и что-то про трансфигурацию.