Ася оделась, вышла в гостиную и выглянула в окно. Земля укрылась легкой белой вуалью. Природа встретила первое утро ноября плотным туманом, который нехотя отступал под натиском солнечных лучей, цеплялся за шифер домов и верхушки деревьев, оставляя после себя искрящийся колючий иней.

– Вот бы и в жизни так: взять и заморозить всю грязь, спрятать под покрывалом радости, – произнесла девушка вслух, и губ коснулась грустная улыбка.

– Зато ты можешь нарисовать свою историю – такой, какой захочешь. – Ася обернулась на знакомый голос. В дверях стоял Рустам.

– Как ты сюда попал?

– Мадина апа3 пустила. Мы уже и чай с блинами успели попить. Собирайся, соня.

– Куда?

– Пойдем на свежий воздух – раскрашивать жизнь и учиться живописи.

Под ногами хрустел тонкий лед, за плечами висели рюкзаки, перед ребятами раскрывался волшебный вид. Было около нуля, но даже такой, только набирающий оборот, осенний мороз преобразил яблоневый сад: хрупкие ветки и редкие плоды посыпал щедрой горстью снежной пудры, серые камни украсил искрящимися кристаллами. Солнце с каждой минутой набирало силу, туман таял, пейзаж оживал.

Тишину нарушало громкое щебетание воробьев и размеренное журчание Кинели. В воздухе разливался аромат наступающей зимы. Ася вдохнула полной грудью, зажмурилась от восторга и яркого солнца, раскрыла руки-крылья и побежала с пригорка к реке. Рядом с Рустамом она чувствовала себя легко и радостно. Не было места сомнениям, недоверию и страху.

Добежав до яблонь, обернулась. Рустам стоял наверху.

– Спускайся, здесь еще красивее, – крикнула девушка и отправилась вглубь сада – туда, где раскинулись руины заброшенного дома.

Пока Ася бродила по развалинам, юноша спустился, выбрал место и установил простенький деревянный мольберт, сделанный руками деда. Закрепил кнопками два листа для рисования, подготовил карандаши.

– А почему их два? – рядом приземлилась Ася, поскользнувшись на промерзшей луже.

– На одном буду показывать, а другой – для тебя, – молодой джентльмен помог юной даме подняться. – Не больно?

– Да нет, нормально. Что, вот так вот сразу: взять и начать рисовать? – отряхнулась и удивилась Ася.

– Ну а чего ждать? Чтобы научиться чему-то, надо просто делать. По-другому никак. Смотри: сначала нужно наметить линию горизонта и обозначить самые крупные объекты. И только потом конкретизировать детали. Держи, – он протянул девушке карандаш.

Затем нанес первые штрихи. Ася повторила: сначала получалось неуверенно, но потом линии стали четче, движения свободнее.

– Ася, а ты ведь так и не рассказала про историю этого места.

– А ты так и не сходил в библиотеку? – В глазах Аси заиграли огоньки смеха. – Ну тогда слушай.

Еще до появления нашей деревни в начале двадцатого века этот участок около реки выкупил помещик из Саратова – Эммануил Борель. Говорят, получил его практически даром. Разбил яблоневый сад и построил дом, в котором гостил весной и летом вместе с семьей – женой и пятью детьми.

Землевладелец хорошо платил: за одну смену можно было заработать на сапоги, – поэтому к нему стали наниматься и крестьяне с соседнего Петровского. Щедрость проявлялась и в роскошном образе жизни. По рассказам старожилов, господа часто проводили в поместье званые ужины, а супруга Бореля – Ксения Федоровна – якобы прогуливалась по саду с маленьким медвежонком на поводке. Позже участком владели и другие помещики, не только Борели, потому наши горы с тех пор называют «Барскими».

После Октябрьской революции семнадцатого года владельцев дома выселили, землю раздали местным жителям, а в здании расположили милицию. Но хранители правопорядка недолго там служили, через пару лет переехали в другое место. Говорят, по ночам здесь не раз видели блуждающий по коридорам женский призрак. Окна заколотили, про яблони забыли, а некогда ухоженный сад в тысяча девятьсот тридцатом году дал название основанной рядом деревне – Алмалы4.

– И откуда ты столько всего знаешь?

Ася лишь пожала плечами:

– Говорю же, в библиотеке надо бывать. Я как научилась читать в неполных пять, так и стала проводить почти все время с книгами в руках. Тогда как раз закрыли детский сад, вот я и сидела в школе с бабушкой, ждала ее в читальном зале. – Ася потерла замерзшие пальцы.

– И все-таки ты – удивительная. – Рустам взял ее руки в свои, согрел дыханием. Ася замерла от ощущения тепла и нарастающей нежности. Сердце гулко стучало, возвещая о зарождении нового, еще неведомого ей чувства.

– Рустам, может, не надо? Десять лет уж прошло, – старик положил дрожащую руку на плечо внуку.

– Нет, дед. Сделаю, как задумал. У Аси есть ключ от кабинета. И это будет только начало. – Рустам зло наматывал леску на катушку. – Я покажу теть Свете, как уводить мужика из семьи подруги!

– Асию зачем впутываешь? Хорошая ведь девочка, да и любит тебя.

Рустам остановился, угрюмо взглянул в окно, мысленно прокручивая события прошедших месяцев. Сначала Галеева была для него лишь способом подобраться к учителю биологии. Он с первых дней в школе приметил, что Светлана Руслановна уделяет ей особое внимание, проводит дополнительные занятия. Вот и решил познакомиться поближе, а дальше пошло не по плану. То есть по плану, но с осложняющими обстоятельствами. Искренностью и теплом Ася раскрыла в нем давно забытые чувства, которые он тщательно прятал ото всех после смерти матери.

Ася не была похожа на других. Взгляд, манеры, увлечения – словно не у девчонки, живущей на пороге двадцать первого века, а у барышни из царской России. Тонкая, нежная, ранимая.

– Ася ничего не узнает. Она будет думать, что это просто розыгрыш.

– Нехорошо врать тому, кого любишь. – Дед взмахнул рукой, останавливая Рустама, открывшего рот в попытке возразить. – Можешь, сколько хочешь, обманывать себя. Но я-то вижу: любишь ты Асю.

Рустам посмотрел вслед прихрамывающему деду. Ну не может он сейчас бросить задумку. Слишком долго готовился, продумывал действия.

– Ася ничего не узнает, – прошептал, уговаривая самого себя и голос совести, и продолжил наматывать леску. Сегодня в десять вечера он просто возьмет ключ у Аси, а дальше пойдет один.

– А если нас заметят?

– Не дрейфь, солнце. Мы быстро, – поцеловал подельницу в дрожащую улыбку, подмигнул и скрылся за дверью.

«И зачем я с ним пошла? – Ася нервно вглядывалась в непривычно тихий школьный коридор, разрезанный яркими полосками лунного света. – Говорил же мне – останься дома». В стеклах дверей мелькнуло отражение: косички растрепал ноябрьский ветер, простое пальто грязно-серого цвета стыдливо прячет разорванные на коленке колготки – пришлось перебираться через забор.

«Видела бы меня сейчас абием! Хотя нет. Лучше бы не видела и не узнала об этом. Никогда». В голове хаотичным потоком метались мысли. Ася впервые стояла на шухере. Устав от страха неизвестности, она заглянула в класс.

Рустам возился в темном углу, подсвечивая себе фонариком в зубах. Что-то завязал, подошел к своей парте. Проверил. Отер рукавом старого свитера пот со лба, угольно-черные кудри упрямо упали на глаза. Пробормотал:

– Готово. Посмотрим, что она на это скажет.

Ася с опаской глянула на два силуэта в кабинете биологии. Один загадочно улыбался. Бездонные глазницы второго выражали немой укор. Но пути назад не было.

Завтра на первом уроке у одиннадцатого «А» вырубится свет, и начнется занятное представление: оживет Григорий – любимый помощник Светланы Руслановны. Анатомический учебный скелет.

– Та-та-такое нельзя про-про-щать! – Указка летала в руках Светланы Руслановны, словно шпага у неумелого рыцаря. Педагог мелкими дрожащими шагами кружила по кабинету директора.