– Хорошее самочувствие.

– Почувствовал перегрузку? Когда опять давить начнет, ты пресс напрягай. Сопротивляйся.

– Понял сопротивляться! – крикнул Никита.

– Ну, сынок, держись. Сейчас мы займемся мужским делом – радостно крикнул летчик. Самолет вдруг перевернулся вверх ногами и полетел к земле. Все начало вращаться. Небо, горизонт, солнце, земля. Самолет то летел стремительно вниз, то вдруг резко взмывал к солнцу. И зависнув на какую-то секунду в верхней точке, падал вниз хвостом. Потом переворачивался и опять стремительно летел вниз, разгоняя скорость. Петля Нестерова сменяла боевой разворот, потом самолет уходил на вертикаль, падая через крыло вниз. Бочки, штопора, перевороты следовали друг за другом непрекращающимся каскадом фигур высшего пилотажа. Казалось, что летчик соревнуется с самолетом, кто сильнее. У кого власть. Кто главный – летчик, или самолет. Самолет, как необъезженный жеребец рвался на волю, а летчик, как опытный наездник, вел его своей уверенной рукой. Никита взялся правой рукой за ручку управления, а левую положил на рукоятку управления двигателем. Необъяснимый восторг разрывал Никиту на части. Он радостно кричал, когда самолет стремительно несся к земле. И когда его придавливало к креслу – тужился изо всех сил, напрягая пресс. В какой-то момент ему показалось, что это он сам летает! Что его тело – это корпус самолета, а руки – крылья. Ему хотелось, как в детстве, раскинуть руки в стороны и помчаться вперед к солнцу! Неожиданно он понял, что ему неудержимо хочется петь. И он запел. Первое, что пришло ему на ум.

– Широка страна моя родная. Много в ней лесов полей и рек… Он не пел, а орал как шальной. Самолет падал вниз, он пел громче. Когда давило перегрузкой, мямлил непонятное под нос. Он забывал слова и начинал петь другую песню, затем просто кричал как ошалелый.

Неожиданно самолет вышел в горизонт и замер. Никита почувствовал, как летчик несколько раз дернул рычагом управления двигателем вперед и назад. И вдруг он понял, что нажал кнопку связи с руководителем полетов. Испуганно отдернув руку от кнопки рации, тут же услышал голос в наушниках:

– 341-й, возвращай своего Шаляпина на землю, а то он уже охрип.

– Вас понял, задание над точкой закончил.

– К первому на триста.

Никита замер. Он понял, что весь его песенный бред слышал весь аэродром. Ведь радиообмен между летчиком и руководителем полетов транслируется через динамик. Ему вдруг стало стыдно, он покраснел.

– Новичок, как самочувствие? – поинтересовался летчик.

Восторг у Никиты сменился неловкостью, и он смущенно промямлил:

– Нормальное самочувствие. Только вот кнопку рации нажал случайно.

– Не дрейфь, новичок. Все в первом полете поют. Не ты один. И кнопки тоже путают.

Слова летчика мало успокоили Никиту, и он ждал, с каким позором его встретят на земле. Самолет тем временем пошел на посадку. Сделав круг над аэродромом, он мягко приземлился и, пробежав несколько сот метров, зарулил на стоянку. Винт замер на месте. Наступила тишина. Никита все еще не мог прийти в себя. В заложенных ушах стоял шум. Неописуемый восторг и радость от полета переполняли его. Вот только была неловкость от того, он случайно нажал на кнопку рации. Он ждал, что получит нагоняй за ошибку. Петрович сначала помог расстегнуть парашютную систему летчику, а затем открыл фонарь кабины у Никиты.

– Живой, Шаляпин! – спросил он сразу же Никиту.

– Живой, смущенно ответил Никита, и опустил голову.

Петрович расстегнул его подвесную систему и хлопнул по плечу:

– Все, вытряхивайся, Шаляпин – он улыбался широкой улыбкой.

Никита вылез из кабины и стал на крыло самолет. Его немного качало после полета. Но он быстро справился легким головокружением и спрыгнул на землю. Иван Викторович стоял рядом. Он снял шлемофон и улыбнувшись спросил:

– Ну, как тебе прогулка в облаках?

– Нормально. Только вот облажался… теперь все смеяться будут – Никита опустил голову.

– Смеяться не будут. Потому как все пели в первом полете. И сейчас многие поют. Я сам тоже пою, когда настроение хорошее. И если ты пел в первом полете, а не в штаны наделал – значит, наш человек. И будешь ты летать, раз поешь в небе – летчик повернулся в технику самолета и спросил:

– Как звать то его будем, Петрович? Шаляпин, что ли?

– Так точно, товарищ командир, Шаляпин – Петрович улыбнулся во весь рот.

– Ну, так и быть – Шаляпин – Иван Викторович повернулся и пошел в сторону стартового командного пункта.

Никита стал крутить головой, стараясь увидеть Лену. Неожиданно недалеко взревел мотор дельталета. Никита сразу понял, что это Лена готовится к взлету. Он стал наблюдать за ней. Через несколько минут дельталет покатился по взлетной полосе и плавно оторвался от полосы. Аппарат медленно набирал высоту, и скоро исчез за горизонтом.

– Полчаса можешь погулять, пока твоя зазноба получает удовольствие – услышал Никита за спиной голос Петровича. – Ты пока сбегай к начальнику штаба, нехай он тебе в списки курсантов запишет.

Никита пошел к стартовому домику и уже скоро заполнял анкету курсанта. Его включили в группу для полетов на дельталетах. И он сразу же попал на занятия по теории, которые проходили в классе предполетных указаний. На первом перерыве он сразу побежал к стоянке дельталетов. Там Лена что-то рассказывала Петровичу. Увидев подбегающего Никиту, она пошла ему на встречу.

– Ну, как! «Понравился пилотаж?» – спросила она сходу.

– Ленка! Это просто супер! Я ничего подобного в жизни не испытывал! Это такой кайф!

– Кайф будет, когда ты сам будешь управлять самолетом – Лена улыбаясь смотрела на Никиту.

– Меня включили в группу новичков… а еще мне погоняло дали – Шаляпин – Никита смутился.

– Петрович окрестил? Это он может. Знаешь, как меня здесь зовут? Рыжая. Тоже Петрович окрестил. Я не обижаюсь…

Лен, я побежал. У нас еще час занятий. Подождешь меня?

– Конечно. Куда ж теперь я без тебя – ухмыльнулась Лена.

После занятий Никита и Лена пошли пешком на трассу ловить попутку до города. Они шли по пустынной дороге и целовались. Потом Никита взял ее на руки. Он нес ее на руках, и они снова целовались. Потом Лена соскочила на землю, и они побежали, взявшись за руки. Скоро они остановились и стали опять целоваться, крепко обнимая друг друга.

Петрович стоял, опершись на крыло самолета и смотрел им вслед. Сзади к нему подошел Иван Викторович и тоже посмотрел на ребят.

– Любовь, однако, у нас в эскадрильи, Петрович.

– Так точно, товарищ командир, любовь.

– Это хорошо, когда любовь. Я со своей Аннушкой тоже на аэродроме познакомился… Она в десятом классе в парашютной секции занималась. А я тогда молодой и красивый лейтенант в часть пришёл после училища. Вместе прыгали… и допрыгались. Двое пацанов, одна девка… Детишки значит наши…Любовь… – многозначительно произнес летчик. Они смотрели вслед уходящей парочки, пока те не скрылись за поворотом. Каждый думал о своем. И скорее всего, вспоминал начало своей любви. Как всё начиналось, и как проходила жизнь. В те далекие, далекие годы…

Отношения Лены и Никиты развивались стремительно. Они встречались уже два месяца. Каждое утро Никита первым делом звонил Лене. И засыпали они только после того, как наговорятся по телефону. Почти каждый день Никита бывал у Лены дома. Да и Лена тоже была частой гостьей у Никиты. Она быстро поладила с мамой. И даже часто о чем-то шептались, в тайне от Никиты. На работе у Никиты все успокоилось. После того, как жену директора тоже посадили в КПЗ, тот не выдержал и подписал документы о передаче фирмы. Скоро его и жену выпустили, и они уехали из страны куда-то в Чехию. Начинать новую жизнь. А на фирме появилось новое руководство в лице москвича Ованесяна Хачика Эдуардовича. Все знали, что рейдерский захват – это его рук дело. А местные менты только выполняли проплаченное дело. С приходом нового руководства почти ничего не поменялось. Работа на фирме была отлажена, и нужно было только возобновить деятельность. Скоро все забыли о переменах. Никита продолжал мотаться по району, повышая продажи йогурта. По выходным по-прежнему вместе с Леной летали в аэроклубе. Но в это воскресенье Никита и Лена не поехали на полеты. Они собирались на день рождения к папиному другу Льву Николаевичу. Тот был влиятельным человеком в городе. Его фирма Мостовик, строила мосты не только в городе, но и по всей стране. На его день рождения собирались вся знать города. И семья Лены всегда была в числе почетных гостей. Лев Николаевич и Леонид Петрович дружили с детства. И хотя деньги развели их по разным компаниям, они продолжали дружить бескорыстно и преданно. Торжества назначены на пять вечера, и Никита еще в три часа пришел к Лене домой. Он был в своем парадном костюме и ярко-красном галстуке. Увидев его в дверях – Лена взмахнула руками: