— А как насчет Калеба? Или твое мелкое соперничество слишком сильно, чтобы ты мог смотреть на него сквозь пальцы, даже несмотря на угрозу, с которой мы здесь столкнулись? — потребовал я, начиная шагать, пытаясь сдержать гнев моего Дракона и сохранить ясную голову над этим.

— Дело не в соперничестве, — проворчал Лэнс, хотя мы оба знали, что это во многом связано с этим, хотел он признавать это или нет. Я уже давно потерял всякую надежду на то, что он и Калеб отложат в сторону свои Ордена и найдут способ подружиться. Они были слишком чертовски конкурентоспособны для этого.

— Речь идет о силе. Ты знаете его лучше, чем я, но я считаю его слишком импульсивным для этого. Если он нанесет удар слишком рано, то вся работа, которую мы проделали, чтобы добраться до этого момента, будет напрасной. То же самое произойдет, если мы попытаемся убить их сейчас. Пока мы все еще не уверены. Что, если мы потерпим неудачу и им удастся сбежать от нас? Или мы преуспеем, но упустим что-то жизненно важное, и это приведет в движение нечто большее…

— Ты снова советовался с этими чертовыми костями, — пробормотал я, потому что властность в его голосе подсказала мне, что он думает, что уже что-то знает, и это означает, что какая-то форма гадания предупредила его об этом.

— Да, — мрачно согласился Лэнс, — И хотя они не дают мне ответов на многие вопросы, одно ясно. Это не наш момент.

Я замер, выпуская длинный вдох через нос, который был затянут дымом, пока я старался обуздать своего Дракона и обдумать все рационально.

— Иногда мне хочется, чтобы мы не жили в мире, где все расписано за нас, как будто наши жизни — не более чем кусочки в какой-то большой гребаной головоломке, и у нас нет права голоса.

Лэнс вздохнул и придвинулся ближе, чтобы положить руку мне на плечо и враждебностьмежду нами исчезла, поскольку узы Хранителя, как всегда, держали нас вместе. Кроме того, я ненавидел злиться на него. Он был единственным человеком в этом мире, который по-настоящему знал меня.

— Это из-за твоего отца? Он все еще оказывает на тебя давление, чтобы…

Я не хотел говорить о проклятых Вега, ни о постоянных требованиях отца разобраться с ним прямо сейчас, поэтому я прервал его.

— Конечно. Он только об этом и думает. Как будто он даже не заметил, что мир, в котором мы живем, балансирует на грани хаоса, — я покачал головой, прежде чем стряхнуть с себя руку Лэнса, не желая, чтобы он беспокоился обо мне больше, чем сейчас, — Не беспокойся о моем отце, я как всегда приму на себя всю тяжесть его гнева. Как только мы с другими Наследниками разберемся с этой ситуацией, он все равно отступит. Ты просто сосредоточься на подтверждении всего, чтобы мы могли действовать».

— Я снова встречаюсь с ней через несколько дней. Я проведу анализ. Чтобы убедиться, что у нас есть все частицы правды, — ответил Орион, твердо кивнув, и я знал, что как только он встретится с Франческой, он будет более благосклонен к тому, чтобы мы снова отправились на охоту, и это было все, что мне нужно было знать.

— И тогда? — я надавил, желая, чтобы он произнес эти слова.

— И тогда… тогда мы сделаем то, что должны, прежде чем кто-нибудь узнает, что это были мы, — согласился Лэнс, и я мог сказать, что он все еще беспокоился о том, что они действительно фейри. Но нутром я чуял, что они были нимфы, так что я был более чем готов действовать.

— Хорошо, — ответил я, ухмыляясь ему в дикой ухмылке, которая обещала скорое кровопролитие.

Лэнс почти улыбнулся в ответ, и я отвернулся, направляясь обратно тем же путем, что и пришел, чувствуя себя немного дерьмово из-за того, что испортил забор. Он вероятно просто оставил бы его и притворился, что ничего о нем не знает, когда кто-нибудь из других профессоров обнаружит это. Ничего страшного.

Я собирался хорошо выспаться сегодня ночью, и через несколько дней мы снова отправимся на охоту.

12. Орион

Я толкнул дверь и вошел в класс, мое настроение упало до минимума. Я был измотан и разозлен. Я не спал половины ночи, разговаривая с Франческой по телефону, пытаясь убедить ее заставить ФВБ обыскать окрестности Туканы в поисках гнезда, в существовании которого мы с Дариусом были уверены. Мне нужно было окончательное подтверждение, что они не фейри. Потому что если мы действительно собирались напасть на них, я не мог рисковать тем, что они окажутся невинными. И если Дариус испачкает руки в крови наших сородичей, ему придется за это расплачиваться.

Сегодня я был не в настроении иметь дело с наглыми студентами, поэтому любой, кто действовал мне на нервы, пожалеет об этом. Я охотился по комнате в ожидании неизбежного. Кто-то что-то затевает, и я выплесну на него немного своей ярости, чтобы насытить разъяренного зверя, который был во мне этим утром. Мой взгляд остановился на Кайли Мейджор с пачкой листовок о вечеринке для новичков в руках, и удовлетворение наполнило мою грудь. Идеально.

— Нет, — прорычал я, взмахнув рукой, так что все листовки в комнате пронеслись в мою сторону с яростным ветром, а затем шлепнулись в мусорное ведро рядом с моим столом.

Кайли замерла, встревоженно глядя на меня, ее лицо быстро теряло цвет.

— Сэр, я…

— Мисс Мейджор, если вы еще хоть раз будете раздавать мусор в моем классе, вам будет запрещено присутствовать ни на одном из выпускных вечеров этого года, — прошипел я на нее, наслаждаясь тем, как она, казалось, становится меньше на глазах.

Ее рот открылся, и я мог сказать, что она не из тех, кто замолкает, даже когда знает, что ее победили.

— Но сэр! — задыхалась она.

Я щелкнул рукой, и оставшиеся листовки вырвались из ее хватки и разорвались в клочья, осыпав ее дождем розового конфетти. Но ничего, ты, невыносимая блоха.

По комнате разнесся смех, и мои уши уловили небольшой смешок Блу, заставивший мой рот чуть приоткрыться. Ну, по крайней мере, у нее был полуприличный вкус в выборе компании. Хотя почему она держала Полариса рядом, я никогда не узнаю. То, как он смотрит на нее…

Мой взгляд остановился на этом мешке с дерьмом в шапке и на том, как его глаза переместились на Дарси, затем на Тори за ней. Он выглядел вспотевшим. А потные люди мне не нравились. Особенно потные люди, которые слишком пристально смотрели на девушек, на которых не имели права смотреть. Чего он вообще хотел? Подняться на ноги в этом мире? Да, именно этого. Очевидно, что он был слизняком. А я достаточно насмотрелся на них в этом классе, чтобы понять, что пиявки — одни из самых опасных друзей, которых только можно завести. Слабые фейри, которые не могли пробиться самостоятельно, но знали, как подружиться с нужными людьми, предложить нужные услуги. А потом бац. Они нагибали тебя, трахали в задницу и забирали твою славу.

Я шлепнул чашку с кофе на стол, и в комнате стало тихо, когда я уставился на море обеспокоенных лиц передо мной. Мои глаза автоматически переместились на Дарси, и она подняла подбородок, не отводя взгляда, как я ни старался ее разгневать. Вызов в ее взгляде заставил моего внутреннего фейри зарычать, и я на мгновение заскрипел зубами, когда вся остальная комната словно растворилась в воздухе. Почему она так меня волнует? Она была всего лишь девушкой. Даже если она была Вегой. И ее болтливая сестра не раздражала меня так, как она. Нет… что-то было в том, как она смотрела на меня, как будто она могла видеть под моей ожесточенной стальной оболочкой, что не позволяло большинству других фейри приблизиться ко мне. Дариус и Габриэль были одними из немногих фейри, которые с легкостью проникали под нее. Но с ней все было не так. Она словно вскрывала мне грудную клетку и обхватывала рукой мое сердце, находясь на расстоянии одного сильного сжатия от того, чтобы уничтожить меня.

Я повернулся к доске, схватив свою цифровую ручку и написала на ней сегодняшнее ежедневное напоминание.

ВЫ НЕ УНИКАЛЬНЫ.

Я повернулся лицом к классу и увидел, что все они выглядят подавленными. Хорошо. Они должны чувствовать себя подавленными. Потому что все они были чертовски бесполезными и должны были стараться еще больше.