«Человек-паук» Сэма Рэйми – первый фильм, который я посмотрел в кинотеатре. Мне было шесть. Мы сели на первый ряд (с тех пор я всегда стараюсь сесть поближе к экрану). Не помню, какой это был кинотеатр. Помню красные сиденья и занавес перед экраном, темноту в зале и как мама улыбалась, когда я время от времени на нее поглядывал. Она совсем не понимала, что происходило на экране. Зато она понимала, насколько происходящее важно для меня. И после сеанса она обещала, что впредь мы будем ходить в кино каждую субботу. Маме было плевать на возрастные ограничения – мы смотрели все: комедии, боевики, детективы, ужастики, драмы… Мама говорила:

– Маратик, кино тебе никак не навредит. Я гораздо больше волнуюсь, когда вы с дедушкой смотрите новости.

На долю секунды мне захотелось набрать Денису, но вместо этого я отправился в курилку. В темноте одиноко порхал огонек сигареты – это была Джинни. Она сидела в гигантских наушниках и листала Снэпчат. Увидев меня, она приспустила наушники на шею.

– Hey, – улыбнулась она.

Я попросил зажигалку. Мы обсудили вчерашний день. Я сказал, что все закончилось хорошо и Дениса отпустили. Затем мы говорили о школе и о том, «как будем скучать по этим временам». Джинни сказала, что первое время будет жить с мамой в Эксетере, а потом переедет в Лондон или Амстердам. Когда начался ливень и Джинни собралась уходить, я спросил, кем она хочет стать.

– I don’t know. Someone I couldn’t imagine, – Джинни засмеялась. – By the way, you like Rick & Morty, don’t you?

Ненавижу «Рика и Морти».

– I love Rick & Morty[37].

Денис: «Куда пропал???»

«Зашел попрощаться, а тебя нет».

«Короче, я пошел».

«На связи».

На часах – половина двенадцатого. Джинни еще спала. Тихонько встав с кровати, я пробрался в ванную. Позвонил отец.

– Я взял билеты на воскресенье, – сказал он. – Успеешь вещи собрать?

Джинни проснулась.

– Why are you running? Let’s have a breakfast and go to cinema afterwards…[38]

Мы сходили на «Войну бесконечности». Джинни жевала карамельный попкорн. На ней была футболка с логотипом MARVEL. Она смеялась с каждой шуточки Роберта Дауни-младшего, ее любимого актера.

На протяжении всего фильма я умничал о феномене кинокомиксов и о том, почему они стали популярны именно сейчас. Люди нуждаются в супергероях в моменты кризисов. Супермен появился в тридцатые, после Великой депрессии и в год прихода к власти Адольфа Гитлера. Бэтмен стал ответом на расцвет организованной преступности, первый комикс вышел в 1939 году – год, когда Аль Капоне досрочно покинул Алькатрас. А кинокомиксы вошли в моду после 11 сентября, когда впервые за много лет цивилизованный мир перестал ощущать себя в безопасности. Поэтому в фильмах MARVEL и DC так часто падают небоскребы.

Джинни сказала, что всегда предпочитала MARVEL из-за их толерантности. У них супергерои всех цветов кожи, и они не объективируют женщин. А еще они смешивают жанры и потому их фильмы нескучные. «Тор» – семейная сага, «Железный человек» – военный блокбастер, «Капитан Америка» – исторический боевик, а «Человек-паук» – подростковая комедия.

– Spider-man wears his mask so audience could easily associate with him[39].

Мы так увлеклись разговором, что поначалу не обратили внимания на женщину средних лет в узких джинсах и с короткой стрижкой. Она попросила нас заткнуться. Мы мешали ее детям.

– It’s a bloody movie! Not some fucking opera[40], – ответил за нас сидевший неподалеку дедуля без 3D-очков.

Мы с Джинни прыснули.

После кино мы пообедали в пиццерии. Играя c соломинкой, она рассказывала о своей семье. Родители развелись, едва Джинни исполнилось десять. Отец работал в Сити, он же оплачивал учебу. Мать вышла замуж во второй раз и жила своей жизнью. Она воспринимала Джинни как лучшую подругу, а не как дочь, о которой нужно заботиться. Из-за этого у них всегда были сложные отношения.

– But I love her. No matter what[41].

День закончился прогулкой по парку. Жители Веллингтона пили пиво, играли в бадминтон и запускали воздушного змея. Кто-то пришел с гигантским бульдогом и распугал детишек; они побежали к родителям и спрятались за их спинами. Родители ругали собачника и грозились вызвать полицию. Джинни предложила пройтись до беседки, потому что видеть копов второй раз за три дня «у нее нет настроения».

Солнце убежало на запад. Где-то за холмом зажглись китайские фонари и грациозно пролетели над нашими головами. Возле беседки застали Колина с Эммой; они, громко чавкая, целовали друг друга в губы. Поначалу мы с Колином сделали вид, что не заметили друг друга, но Джинни и Эмма обменялись многозначительными улыбками. Тогда Колин предложил устроить двойное свидание. Девчонки с радостью согласились.

Чемодан собирали в день вылета, Джинни вызвалась помочь. Как только я сдал хаус пэрэнту ключи от комнаты, пришел Колин. Мы договорились созваниваться.

Школа закончилась, начиналась новая жизнь. В самолете я пытался представить, какой она будет. Строил планы, ставил цели и предавался мечтаниям до тех пор, пока шасси не коснулось посадочной полосы. На борту раздались аплодисменты. Я вернулся домой.

Отец вновь затеял ремонт. Большую часть каникул я провел на даче в Лисьем Носу и помогал дедушке по хозяйству. Созванивался с Джинни. Она вернулась к матери в Эксетер и собиралась отправиться с ней на отдых в Испанию. Колин познакомил Эмму с семьей. Они постили фотографии, на которых жарили барбекю и улыбались друг другу за пышно накрытым столом. Маркус сдружился с компашкой Криса. Они остались ждать результаты экзаменов в Веллингтоне. Маркус публиковал сторис, на которых они с Крисом рисовали корявые граффити в эмигрантских районах, обедали в «Макдоналдсе», курили траву и читали рэп. Представляю, как бы к этому бромансу отнесся Денис. Маркус, которого он неоднократно называл своим «близким», тусуется с его «заклятым врагом».

Джинни скучала. По вечерам она выбиралась тусить со старыми приятелями, и я чертовски ревновал. Мы ссорились. Она предложила сделать паузу. Пауза затянулась.

– Копай глубже, чтобы корень целиком поместился. Хватит халтурить! Я с тобой говорю, слышишь?

С тех пор как дедушку отправили на пенсию, он всерьез увлекся садоводством и нуждался в «молодом пышущем здоровьем помощнике». К счастью, я взял айпэд и свободное время проводил за чтением и просмотром сериалов. Бабушка ругалась, говорила, что так я окончательно испорчу зрение. Из книг на даче были детективы Донцовой и тома «Тихого Дона» под ножками стола.

По выходным приезжали родители. Папа запирался в кабинете и выбирался оттуда, только когда садилось солнце. Мы почти не виделись. Моя спальня находилась этажом выше, и до меня доносился его голос: он постоянно с кем-то горячо спорил. Во время ужина отец рассказывал дедушке о громких судебных заседаниях и уголовных делах. Дедушка слушал невнимательно и перебивал при каждом удобном случае.

– Нет, пап, ты не понимаешь, – отвечал отец. – Сейчас все по-другому делается. Те времена давно прошли… – а затем рассказывал, как делается сейчас.

Мама называла папу роботом. «Ты и в личной жизни такой же», – говорила она. Мать любила вспоминать семейную поездку в Париж. Когда мы осматривали залы Версаля, отец без умолку болтал по телефону с клиентом. В конце концов на него шикнули немецкие туристы, которых папа в ответ обозвал «вонючими фашистами».

Мать работала в частной клинике. О пациентах и коллегах она почти не рассказывала. В отличие от отца, она отделяла трудовую жизнь от частной. Поэтому я знаю ее любимый сериал («Аббатство Даунтон»), но понятия не имею, какая у нее специальность.