— Да, — просто ответила она за меня.

В палату вошёл отец Максима. Он сразу подошел к кровати сына и взял его за руку. Но Максим не реагировал на прикосновение отца. И Владислав Игоревич, повернувшись к нам, словно только что заметив Константина, спросил:

— Здравствуй, Константин! Как ты?

— Уже лучше. Спасибо! — ответил молодой мужчина.

— Как это произошло?

Константин, прикрыв глаза, тихо ответил:

— Простите. Это полностью моя вина. Я отвлекся от дороги.

Было видно, что ему сложно говорить об этом.

— Татьяна, — обратился он ко мне. — А вы можете помочь моей невесте?

— Кому? — переспросила Галя.

— Жанне, она в другой палате. Я еще не видел её, но врач сказал, что у неё ожоги, — пояснил Константин.

— Да, конечно, я помогу, — ответила я грустно.

Константину я смогла помочь, смогу справиться с ожогами, но что делать с Максимом — я не знала.

— Я пойду с тобой, — заявила Галя, — поздороваюсь с Жанной.

Было видно, что они все давно знают друг друга.

— Идите, — согласился Владислав Игоревич, — доктор сказал, что машина будет только через два часа.

Мы с Галей вышли из палаты и направились к больной невесте Константина.

Войдя в её палату, мы увидели красивую белокурую девушку. Она полулежала на больничной койке. Одна её рука была полностью перебинтована, и на правой щеке был виден безобразный ожог. Он обильно был смазан какой-то мазью.

— Жанна! — воскликнула Галя, подходя к ней.

У девушки в глазах стояли слезы.

— Галя, не смотри на меня. Я уродина, — сказала она, отворачивая голову к окну.

Галя подошла к ней.

— Какая ты уродина? Что ты придумала? — возмутилась девушка.

Жанна нехотя повернула свою голову от окна.

— У меня теперь след от ожога останется на всю жизнь, — сказала она, и по ее щеке скатилась слеза.

Мне показалось, что это выглядело как-то театрально, не по-настоящему. Словно она репетировала.

— Не придумывай! До свадьбы с Костей все заживет и следа не останется, — уверяла Галя.

Слёзы по щекам сразу перестали течь.

— Ты его видела? Как он? — тут же спросила она. — Это он рассказал про меня?

Галя хитро подмигнула мне и ответила:

— Да, похвастался уже своей невестой. И, благодаря Татьяне, скоро поправится.

— Правда? Меня из палаты не выпускали. Я даже не видела его. Но помню, что он лежал неподвижно, как и Максим. — А кто это? — спросила она, посмотрев на меня.

— А это Таня, она подруга Максима, — представила она меня.

— Здравствуйте! — поздоровалась я, но меня проигнорировали.

Глаза Жанны недобро блеснули.

— Даже так? Он не говорил, что у него есть подружка, — сказала она, внимательно меня разглядывая.

Ее взгляд прошёлся по мне сверху вниз. Она смотрела на меня оценивающе, от чего мне стало немного не по себе.

— Таня — близкий друг всей нашей семьи. Она маму спасла, — оправдывала меня Галя.

— Она врач? — снова спросила Жанна.

— Она экстрасенс, — ответила сестра Максима.

— Ааа… шарлатанка, — резюмировала та.

Галя, выпрямив спину, с вызовом посмотрела на неё.

— Таня не шарлатанка! Как ты можешь так говорить? Она помогла маме, Косте, поможет Максиму. И даже может помочь тебе, избавиться от шрама после ожога, — возмущённо говорила она.

Взгляд Жанны стал ещё более высокомерным.

— Я не хотела тебя обидеть, но совершенно не верю в эти предрассудки. Ты уж меня прости. И уверенна, что твоей маме, Косте, Максиму, прекрасно помогли врачи. А с моим шрамом справятся пластические хирурги. Мои родители уже нашли мне самого лучшего, — с вызовом ответила Жанна.

В данный момент она меньше всего была похожа на потерпевшую.

— Это твоё право, — обиженно ответила Галя.

И, повернувшись ко мне, сказала:

— Пойдём, нас Максим с папой ждут.

— А как Максим? — спросила Жанна, когда мы уже собирались выходить из палаты.

Галя, повернувшись к ней, ответила:

— Ещё не приходил в сознание.

— Вот видишь?! А ты сказала, что она помогла. Чем, интересно? — заметила Жанна,

Это не было вопросом. Ее слова прозвучали как укор, подтверждая ранее сказанное.

Галя никак не ответила на это, она, повернувшись, вышла со мной из палаты.

— Извини, — сказала она, глядя на меня.

— Не нужно извиняться за чужие слова, — ответила я, успокаивая, но у самой на душе было гадко. Словно меня облили чем-то мерзким и липким.

Вспомнила слова бабы Мани, что у людей разные намерения и нужно ставить свечу. И сейчас я была к этому совершенно не готова.

Сделав глубокий вздох, я пропустила сквозь себя живительную энергию, очищая себя от липкого взгляда Жанны. И с облегчением выдохнула, растворяя в пространство не нужную мне чужую ненависть и зависть. Да, я их почувствовала ещё в палате, но до сих пор не поняла причины.

Около палаты Максима нас ждал Владислав Игоревич, в руках он держал какие-то документы.

— С Жанной все хорошо? — спросил он.

— Более чем! — ответила Галя.

— Ну и слава Богу! А нам пора. Максима уже переместили в машину, с больницей мы договорились. К нам домой будет приходить сестра на осмотры, — объяснял он.

— Папа, послушай нас, пожалуйста. Нам нужно отвезти Максима в другое место. Это не близко, но так надо, — начала объяснять Галя.

— В какое место? — спросил он.

— Это рядом с Сочи, — ответила Галя и умоляюще посмотрела на отца.

Владислав Игоревич перевёл на меня взгляд.

— Это действительно необходимо? — спросил он.

— Да, — ответила я. — Мне нужна помощь одного человека. Одна я не справлюсь.

— А пригласить к нам этого человека нельзя? — спросил он.

Мы с удивлением переглянулись с Галей. Почему нам самим не пришла эта мысль.

— Боюсь, она не согласится, — грустно сказала Галя.

— Давайте я сам с ней поговорю? — предложил он.

— Нет, не надо. Я сама, — ответила я.

Ведь она действительно мне дала свой номер, записав на клочке старой газеты. А я даже не записала его в телефон, совершенно забыв о нем.

Я полезла в свою сумку, и с облегчением обнаружила его на дне. Пока все садились в машину, я решила позвонить. Баба Маня, на удивление, быстро взяла трубку. Все затаили дыхание.

— Ну что, не справилась? — сразу задала она вопрос. — Упустила?

— Не справилась, — ответила я.

— Вези его сюда, к вам не поеду. У меня тут все под рукой и спокойнее ему будет, — сказала она. — Тебя с ним пускай привезут и обратно едут. У меня не гостиница. А родным его скажи, чтоб не мешались, если сына вернуть хотят.

Я посмотрела на Галю и отца Максима. Они все сами слышали.

— Но это очень далеко! Как мы его довезем? — спросила громко Галя.

Ее услышали.

— Его отец знает как, — ответила она и отключилась.

Для отца Максима это оказалось действительно возможным. Пока мы ехали, он обо всем договорился, и по прибытии в город нас уже ждал специальный медицинский самолёт для тяжелобольных. И через два часа мы были в аэропорту города Сочи, откуда нас спецтехникой доставили в село к бабе Мане.

Она уже стояла на пороге дома, ожидая нас. Скомандовав, куда положить пациента, выпроводила всех из дома со словами: «чтоб не мешались тут под ногами».

Было удивительно наблюдать, как отец Максима пытался с ней спорить, но баба Маня стояла на своём, и ее он послушался. Это очень удивило Галю, но она знала, что так будет лучше.

Когда все уехали, баба Маня зажгла свечи, которые я привезла, поставила на стол какой-то отвар и, сев напротив меня, сказала:

— Ну что, готова? Придётся, девонька, учиться на деле. Сама возвращать его душу будешь. На меня он не откликнется.

— А где он? — спросила я.

— Знамо где — в междумирье. Сам не понял, как дух от удара вышел. Вот и мается его душа там, не зная покоя. Надобно вытаскивать.

— А как? — снова спросила я.

— Отвар особый я приготовила вам. Его напоишь и сама выпей. Ложись рядом с ним. Я покуда здесь твою душу держать буду, а ты его там зови. Как найдёшь — за руку возьми, — учила старуха.