Все это мне рассказала Галя, пока ее отец сосредоточено смотрел на дорогу, везя нас в больницу в другой город, где сейчас находились пострадавшие.

— Тань, скажи, что сможешь ему помочь? — подняв на меня заплаканные глаза, прошептала Галя.

Она очень любила брата, и сильно переживала за его здоровье.

— Я постараюсь. Давай не будем оплакивать его раньше времени, — попросила я.

— Но остальные пришли в сознание практически сразу. Даже Костя, у которого сломан позвоночник. А он уже сутки не приходит в себя, — говорила плачущая девушка.

Я украдкой посмотрела на Владислава Игоревича, который сосредоточено смотрел на дорогу, не обращая на нас внимания. Его мысли были где-то далеко.

— Знаешь, когда мы приехали в село к бабе Мане, она сказала, что я нужна буду в другом месте через два дня. И свечей церковных тогда велела купить. Она предвидела все это, — сказала я Гале.

— Вот ведьма! — воскликнула она. — А предупредить нельзя было? Я могла позвонить брату, и он бы не пострадал.

— Некоторые вещи невозможно изменить, — качая головой, ответила я. — И она не хотела, чтобы меня что-то беспокоило. Я не должна была отвлекаться.

— От чего? — не поняла она.

— Она научила меня многому. Как помочь другим и не навредить себе. А если бы я переживала за Максима, то могла упустить что-то, — оправдывала я бабу Маню.

Я точно знала, что изменить предначертанное невозможно. Просто в этом мире этого не понимают. У каждого человека свой путь и свои испытания, которые он должен преодолеть. И как бы он не старался их избежать, боги все равно приведут его в исходную позицию.

Так говорил старый Сояр, и баба Маня это тоже знает.

— Девочки, подъезжаем, — сказал отец Максима, выруливая с главной дороги.

Больница была небольшой, всего два этажа. Мы зашли в фойе. За стойкой сидела молодая девушка, и Владислав Игоревич подошёл к ней.

— Здравствуйте! Вы мне звонили сегодня. Мой сын находится в вашей больнице. Его привезли после аварии.

— Одну минуточку, — она начала листать журнал. — Назовите имя вашего сына.

— Макаров Максим Владиславович, — ответил он.

— Да. Пациент с таким именем у нас есть, но он в реанимационном отделении. Вам нужно к главному врачу. Сейчас вас проводят, — ответила она, и позвала медсестру.

Нас попросили снять верхнюю одежду и дали белые халаты. Затем, девушка попросила пройти за ней. Мы переглянулись и, молча, пошли по коридору. Дойдя до нужной двери она постучала, а затем, заглянув в кабинет, сказала:

— Семён Маркович, тут родственники Макарова приехали.

Видимо он ей что-то ответил. И она, повернувшись к нам, произнесла:

— Заходите, вас ждут.

Затем развернулась и пошла обратно.

Мы вошли в кабинет врача.

За столом сидел грузный мужчина лет за пятьдесят. На его носу были очки в толстой оправе. Он поправил их пальцем и тяжело посмотрел на нас.

— Присаживайтесь, — предложил он, указав на стул.

Было видно, что разговор его тяготил.

— Что с мои сыном? Я могу его увидеть? — начал задавать вопросы Владислав Игоревич.

Было видно, что он очень волнуется. Он достал из кармана платок и вытер им лоб, на котором проступили капли пота.

Доктор встал из-за стола и налил воды из графина в стакан. Он протянул его отцу Максима со словами:

— Ваш сын жив, но у него сильнейшая черепно-мозговая травма и он сейчас без сознания. Вернее он не приходит в сознание. И я хотел поговорить с вами об этом. Дело в том, что у нас маленький городок и соответствующего оборудования нет. Мы не можем обследовать его мозговую деятельность. Он самостоятельно дышит, его внутренние органы не пострадали, есть лишь небольшие ушибы и синяки, которые не угрожают его жизни.

— Так это хорошо? — с надеждой спросила Галя.

— Не хочу вас пугать, но после таких травм мало кто полностью восстанавливается. Мы не знаем, какая область головного мозга затронута. Я бы советовал вам перевезти его в Москву, — ответил доктор.

— А можно забрать его домой? — спросила я.

Все удивленно на меня посмотрели.

— Да, но ему нужно обследование. Я бы мог договориться, созвониться с клиникой. Хотя, это может занять некоторое время. Все не так просто.

— Пока вы ищите подходящую клинику, мы можем его забрать домой? — включился в наш разговор Владислав Игоревич. — Вы поможете нам с перевозкой?

— Да, конечно. Но под вашу ответственность, — уточнил доктор.

— Конечно. И ещё: можно увидеть тех людей, что были вместе с ним в машине? Это близкие нам люди.

— Думаю да. Они в сознании, правда, молодой человек парализован. Его должны перевезти завтра в лучшую Московскую клинику. Мы уже созвонились с его родными. За ним приедут. А девушка в соседней палате, она ещё немного задержится у нас, там ожоги кожных покровов, с которыми мы здесь справимся сами.

Пока отец Максима заполнял соответствующие бумаги, нас проводили в палату.

Комната сразу напомнила мне ту, в которой я очнулась в этом мире. Белые стены, окно, дверь, только койки две. На одной лежал Максим, а вторую занимал его приятель, кажется, Константин.

— Привет, — поздоровалась с ним Галя,

— Привет, Галчонок! — хрипло ответил он.

У него вокруг шеи было что-то объемное. От чего он не мог повернуть голову.

Галя подошла к нему и взяла за руку. Она что-то ему говорила, успокаивая, а я тем временем подошла к Максиму. Он лежал совершенно неподвижно, все его лицо было покрыто синяками и ссадинами. На голове запеклась кровь. Села на стул рядом и, взяв его за руку, закрыла глаза. Начала делать то, чему меня учила баба Маня. Выстроила щит и устремила энергию.

Странно, но я его не чувствовала. Совсем. Словно его здесь не было.

Открыв глаза, внимательно за ним наблюдала. Снова направила энергию, видела, как та устремилась к ушибам, ссадинам, голове. Наблюдала, как исчезают последствия страшной аварии: растворяется огромная гематома в его голове, разглаживаются синяки на лбу и переносице. Но я не чувствовала его самого. Словно это был пустой сосуд, который я пытаюсь склеить. И мне это удалось. Но Максима я не вернула. Тело было здорово, но в нем не было души.

— Как он? — спросила Галя, тронув меня за плечо.

— Я не понимаю, — ответила я, смахивая слёзы. — Тело здорово, но его в нем нет.

Не знаю, поняла ли меня она, но ничего больше не спросила.

Встав со стула, я подошла к окну. Как так? Тело я практически залечила, но почему его нет?

Галя села рядом с братом, гладя рукой его лицо.

— Я знаю, кто нам поможет! — сказала я и, повернувшись к ней, продолжила. — Нам нужно его отвезти к бабе Мане.

Галя понимающе кивнула мне.

Затем я повернулась к его другу и сказала:

— Здравствуйте! Меня зовут Таня. Я могу вас посмотреть?

— Это девушка Максима, — представила меня Галя.

Я немного смутилась. Даже он ещё меня так не представлял.

— Не знаю, что вы делали с моим другом. Но мне вы наврятли сможете помочь. Я реалист, — хрипло ответил он.

— Я просто прикоснусь к вам, — успокоила я.

— Если хотите, пожалуйста, — нехотя согласился он.

Взяв его за руку, начала его «лечение». Здесь все было понятно и просто. Да, разрывы позвонков были, но энергия заполнила их, наращивая новые хрящи. Она устремилась к ним живительным потоком. Видела, как пот выступил у него на лбу.

— Жарко, — констатировал он. — И спина горит. Я ее чувствую!

Он говорил, словно не веря в происходящее.

— Потерпите немного, — попросила я.

Все чёрные сгустки вымывались, растворяясь в пространстве, оставляя после себя чистое тело.

Через некоторое время я убрала руки и сказала:

— Все у вас будет хорошо. Сейчас только не вставайте, дайте организму окрепнуть. Ваши позвонки заросли новыми хрящами, если вы меня понимаете?

— Я чувствую своё тело, как прежде. Боли нет, хотя должна, наверное, быть. Я сплю? — спросил он.

— Не спишь, — ответила за меня Галя.

— Она экстрасенс? — спросил он ее.