— Вижу, ты уже успокоился, — произнесла она мягко, вновь прижимаясь к охотнику. Ее мордочка уткнулась в грудь Гештальта, а пальцы заскребли по спине. — Все хорошо, что хорошо кончается, ведь так?
— Пожалуй, — ответил сталкер ровным голосом. — Если оно кончилось, конечно.
— Конечно, кончилось, — напарница принялась тереться лицом о кожу охотника. — Теперь все будет хорошо. Как раньше.
— Нет, не будет, — Гештальт покачал головой, а затем поймал колдунью за волосы и мягко отстранил от себя.
— Ты просто устал, — девушка предприняла новую попытку сблизиться, но сталкер так же мягко и решительно оттолкнул ее.
— Я устал. Но дело в другом.
— В чем же? — вкрадчиво уточнила Игла, не выпуская руки сталкера из своих ладоней.
— Как думаешь, настолько Слепок был прав?
— О чем ты?
— Ни о чем. Неважно, — Гештальт отвернулся к окну. — Я просто устал и мне нужно хорошенько выспаться. И ничего больше.
Игла ничего не ответила. Лишь скрипнула дверью. Охотник бросил последний взгляд на месяц и завалился на диван. Уснул он быстро.
Утро принесло новый день, а вместе с ним привычные заботы. Пробежка, зарядка, пончики, утренний кофе, медитация и зарядка якорей. Патруль, охота, возня в гараже с мотоциклом, дежурства по дому, походы в магазин и готовку. Жизнь шла своим чередом. Слепок сидел под домашним арестом, находясь под заботой колдуньи, которая кормила его и развлекала разговорами. Перевертыш ничем не выказывал недовольства, не пытался требовать объяснений или бежать во время посещения туалета. С памятного вечера Гештальт так ни разу и не видел его. Да ладно бы допплер. Охотник использовал любую причину и возможность, чтобы оказаться подальше от квартиры. Часами просиживал в гараже. Расставлял новые ловушки по катакомбам. В порыве невнятной меланхолии, он произвел осмотр СБС — сигнально-барьерной системы в доброй половине города. Система представляла собой маячки и барьеры. Оба составляющих являли собой артефакты, способные самостоятельно поглощать излучение. Маяки образовывали своеобразную сеть, чутко реагирующую на приближение тел с высоким уровнем излучения, которым обладали монстры и нелюди. Барьеры же преобразовывали излучение и испускали его, отпугивая монстров, осмелившихся слишком близко подобраться к поверхности. Прямо как трещотки, отпугивающие кротов. Система защищала горожан от неприятных встреч с обитателями катакомб, заставляя последних вариться в своем котле. Однако, как и любая система, она имела бреши, через которые монстры время от времени выползали наружу, лакомясь бездомными животными да содержимым помоек, а в исключительных случаях нападая на людей. Для таких-то случаев и нужны были охотники — поймать и уничтожить тварь, посмевшую выползти в открытый мир.
Гештальт как раз заканчивал перебирать глушитель, когда к его гаражу приблизился паренек лет двенадцати.
— Простите, это вы Гештальт? — робко и несмело прозвучал его голос.
— Откуда ты… — встрепенулся охотник, но поймал взгляд мальчика. Расширенные зрачки, онемевшее лицо и плавные нелепые движения говорили сами за себя. Парень находился под гипнотическим воздействием, причем весьма глубоким. Сталкер знал лишь одного нелюдя, способного на такое. — Что тебе приказали?
— Это вам, — покопавшись в недрах своего рюкзака, паренек извлек сложенный вчетверо листок.
— Спасибо, — Гештальт забрал послание, и в тот же миг взгляд мальчика стал осмысленным. Он беспомощно заозирался, силясь понять, где он и как сюда попал.
— Тебе направо. Как закончатся гаражи, свернешь через двор и выйдешь на остановку. Вот возьми, — охотник протянул пареньку деньги, — на проезд.
— С-спасибо, — дрожащим голосом поблагодарил невольный посланник и спешно зашагал в указанном сталкером направлении.
Проследив взглядом за мальцом пока тот не вышел из гаражей и не скрылся из виду, Гештальт нахмурился и развернул листок. Что же такого могло случиться, чтобы Лупа прибегла к воздействию на обычного человека. Сама ведь понимает, если мальчишка попадется на глаза чистильщикам, те смогу снять остаточные следы излучения, а по ним соотнести неведомого заклинателя с пропавшей семь лет назад исследовательницей.
Почерк Лупы отличался излишествами. С трудом преодолев первые строчки, сталкер наконец вчитался: «Последний предоставленный тобой образец оказался крайне полезным. Теперь я знаю для чего неведомый монстр вводит так называемый мутаген в тело жертвы. Все предельно просто. Сначала в черепной коробке жертвы начинает развиваться альтернативная нервная система, которая время от времени перехватывает контроль над телом и заставляет жертву нападать и охотиться на других людей. Чем больше вырастает эта новая система, тем сильнее она интегрируется в жертву. Новый мозг способен накапливать излучение и с его помощью стимулировать и усиливать человека-носителя. Однако это не все. Конечной целью системы является метаморфоза. Когда подселенная система развивается достаточно сильно, она заставляет носителя накопить запас жиров и найти безопасное место, в котором, жертва засыпает. Начинается неконтролируемый рост кожных покровов, они образуют мешок, который полностью укутывает жертву. Далее происходит череда необратимых изменений и в конце концов мы получаем нового монстра. Они размножаются таким способом, Ге. А теперь к главному. Если хочешь помочь той девочке, которую ты так старательно прятал от меня, то поторопись. У нее осталось не так уж и много времени».
Вспышка
Оно вернулось. Существо с фиолетовой аурой неотвратимо приближалось к Вспышке, а та ничего не могла поделать. Ужас перед неминуемым парализовал девушку. Тело перестало ее слушаться. Она не могла ни бежать, ни сражаться, ни даже крикнуть. Оно уже было совсем близко. Неутомимое, неуловимое, неумолимое и смертоносное. Ночной кошмар. Ужас из глубин. Пытаясь хоть как-то защититься, Вспышка закрыла глаза. Это немного помогло. Почувствовав облегчение, измененная закричала, что было сил. Когда в легких кончился кислород, девушка открыла глаза и первым, что она увидела, была голова Тарантула, катящаяся по полу. Тарантул корчил жуткие гримасы и изрыгал ругательства. Завидев Вспышку, измененный принялся обвинять ее в своей гибели. От страха девушка вновь закричала, но тут же получила пощечину, от которой голова чуть не отвалилась.
— Хорош орать, дура!
— Так, парни, этому столику больше не наливаем.
Вспышка с трудом приходила в себя. Голова была пустой и легкой. Клубы дыма стелились по всей комнате, скрывая интерьер и лица присутствующих. Вот кто-то выпустил новую порцию дурмана и передал трубку кальяна следующему участнику посиделок. Внезапно из-за дыма вынырнула почти пустая бутылка водки, распотрошенная нарезка, остатки роллов, чья-то сумка. Оглядываясь, девушка пыталась усиленно вспомнить, где она и что здесь делает.
— Ты как? Слышишь меня? — возле Вспышки появилось лицо молодого мужчины. На его лбу пролегла глубокая складка, а глаза были на удивление трезвые. Девушка кивнула ему, скорее на автомате, чем из желания ответить на вопрос.
— Отпустило, значит, — незнакомец улыбнулся. — Это хорошо. Что ты видела?
— Да так, ничего, — измененная передернула плечами. — А где я вообще?
— Ну ты даешь. Ты мне странной показалась, когда еще вечером знакомились, но вот уж не думал, что настолько. Совсем ничего не помнишь?
— А мы сегодня вечером познакомились? — неожиданно серьезно спросила девушка, чувствуя, что за этим фактом кроется что-то очень важное.
— Ну да. В парке. Припоминаешь?
— Ага, — Вспышка кивнула незнакомцу, затем резко встала, покачнулась и двинулась к выходу из квартиры.
— Эй, ты куда? — мужчина попытался поймать измененную, но та уже проскользнула в коридор. Выскочив на лестничную площадку, Вспышка бросилась вниз по лестнице. Ей требовалось выйти на улицу, вдохнуть свежего воздуха, выбраться из тесных помещений, так напоминающих катакомбы. Ступеньки так и мелькали у нее под ногами.
