— Он сказал мне быть там, где я есть, — почти шепотом поведала девушка, — и делать то, что я делаю всегда. А когда наступят перемены, он все мне расскажет сам.

— И твоему сыну он тоже указал дорогу?

Хильду захлестнула волна душевного тепла. Припав к Энтони прекрасными формами, словно жаждущий к живительному источнику, она со слезами на глазах рассмеялась и уткнулась в ему в плечо.

— Нет, у него еще нет нейро, — сказала девушка. — Но Он рассказал мне. Он станет мэром, представляете? Он будет управлять этим городом! Сеньор ля Муэрте все для него подготовит. Он говорит, что у Ульриха талант к управлению. А в школе все считают его драчуном.

— Кто был никем, тот станет всем, — сказала Селена.

— Не обижай ее, Селена, — сказал Виктор, оторвавшись от пустой тарелки. — Ей наверняка приходится несладко. Матери-одиночки всегда не в моде. SLM разглядел в мальчике талант, и хорошо, что так получилось. Так пусть все идет своим чередом.

— Я не хотела вас обидеть, извините, — холодно произнесла святая. — Точность данного прогноза — девяносто восемь процентов, при дальнейшем контроле из мальчика получится отличный руководитель.

— Ну вот, видите? — огрызнулся Олаф. — Какая разница, что я им говорю? SLM управляет ими круглые сутки, и мои слова тут ничего не решают.

— Не совсем. Кое-что они все-таки решают, — добавил Виктор, взглядом попросив заплаканную официантку уйти.

Она перевела взгляд на Энтони. Тот мягко отпустил ее и улыбнулся. Так Хильда вернулась к своему прежнему бытию, со слегка потекшей тушью на глазах, но с верой и пламенем в сердце. Уже давно двоякие чувства так не радовали молодую мать.

— И что же? — разочарованно спросил Олаф.

— Дам я тебе в морду, или нет.

— Да пошли вы!

Вот как все хорошо, думал про себя Энтони. Все всё знают, всё всем доступно, только помолись у алтаря. Славься, славься SLM, которому я воспротивился, и который даже из этого извлек пользу. Ты — непобедимое благо, верно? Настолько непобедимое, что не считаешь нужным щелкнуть меня по носу за ослушание. У тебя наверняка есть тысячи планов на дальнейшую секунду, на каждое мгновение, где я могу действовать якобы по-своему. Ты говорил, что никому не позволишь причинить мне вред, и Ты сам, выходит, на это не способен? Хороший бог, добрый бог, любящий, щедрый бог. Вот только почему я не могу узнать, чья искра погасла недавно? Вся инфосеть в моих руках, что же мне мешает это узнать?

Ты слишком отдалился от меня, SLM. Даже как цифровой продукт Ты моложе любого проигрывателя и программного обеспечения для кофеварки. Но уже владеешь целым городом, разбушевавшийся младенец. Я превратился в игрушку для Тебя, как они, стал «святым», и эти ребята счастливы. Та необразованная красотка с промытыми мозгами счастлива. Все счастливы, не могу Тебя за это судить. Ты же ведешь лог моих мыслей, я это точно знаю, и не только моих, все подключенное к Сети население Земли уже в твоих виртуальных руках или скоро в них очутится. Может, ты мне объяснишь, чем же я недоволен?

Я всюду чую фальшь. Раньше, когда я был обычным человеком, это была обыкновенная паранойя. Моя жизнь была достаточно сытой, чтобы позволить себе чувствовать в золоте гнилой запашок. Теперь же я точно знаю, откуда она берется и зачем мир укутан в маски, как в бесконечную вуаль. Ты используешь ее чтобы протащить свой божественный вирус в массы, чтобы, в конце концов, привести их к своему Закону и Порядку. Так поступали тысячи других правителей до Тебя. И как они, Ты ведешь людей к тому благу, которое считаешь самым верным. Так в чем же фальшь? Это неотъемлемая часть человеческой природы — сомневаться, или моя аналитическая система работает быстрее сознания?

Ответь мне как-нибудь, пожалуйста. У тебя ведь миллионы лиц, хоть одно мне уделит внимание.

Знакомый сигнал вырвал Энтони и кампанию из зоны комфорта. Сивилла, без конца тараторя, распахнула двери ресторана и втащила с собой едва шевелящуюся спутницу. И тут же заиграл веселый немецкий мотивчик на гармони и ударных. Маленькая Бавария оглянулась на девушек и благодушно улыбнулась.

Аналитический блок Энтони едва не закоротило от удивления.

— Ну зачем, зачем ты это сделала? — Рыжеволосая святая едва держалась на ногах от смеха.

— А что такое? — ответила спутница. Огромная сумка хлестала ее по всему телу, руки ходили ходуном. — Я всегда рада своим поклонникам. Ты бы видела, как он улыбнулся! Говорю, тебе это была настоящая любовь!

— Это не повод отрывать его от подружки и целоваться. Если бы у нее не было нейро, она бы выцарапала тебе глаза, я тебя уверяю.

— В каком смысле?

— Да не важно, — усмехнулась Сивилла. Подняла взгляд на кампанию и радостно замахала рукой. — Ребята, встречайте пополнение в наш узкий круг!

Я лежу на чем-то мягком и вонючем. На лицо мне капает ржавая вода, и на вкус она отлична от моей крови. Затхлость, гниль окружает меня. Вот я здесь, великий Чародей и Кибер-маг современности, разлагаюсь на удобрение в старых канализациях. Очень душно и кружится голова.

Старый добрый Маммона ушел в небытие, его место заняло новое бесплотное божество. Как всякого жреца старого культа, меня спустили в унитаз. Мой дом, мой храм уже занял кто-то другой, гарем растаскан по личным борделям (хотя был ли у меня гарем?), ряса порвана, жезл сломан, власть отнята, честь оплевана и смешана с грязью. Способность творить чудеса и та исчезла.

Маммона ушел, пришел Сеньор ля Муэрте. Сеньор ля Муэрте дал новую власть и новые чудеса в мои теперь вывороченные руки. Черт, оказывается, в нашем муравейнике еще осталась живность. Какая-то наглая крыса грызет мой мизинец. А я лежу и вспоминаю, как мне удалось оказаться в такой глубокой заднице. Грязный зверек гложет мою руку, и я ничего не могу с этим поделать.

Крыс не утолит свой голод. Он прокусывает слишком глубоко и задевает барахлящую синтетическую нить. В ней сохранилось достаточно энергии. Раздается хлопок и мертвая тушка шлепается о стену.

Хочется посмеяться. Любое движение диафрагмы отдается жгучей болью. Почему я еще не умер?

Нейроинтерфейс без конца талдычит: «Потеряно соединение с сервером» и «Неисправность системы», «Критическая ошибка» и прочее-прочее-прочее, алые буквы заполонили мой взор.

Видимо, у меня шок. Или нейро все еще притупляет большую часть агонии. Сколько я еще протяну в таком состоянии? Если чудо-прибор не заработает, то недолго. Кровопотеря, отравление многовековыми отходами, или меня сожрут крысы? А может, в порядке бреда, представить, что тут водятся те самые древние мутанты старого мира? Действительно, бред. Проще встретить здесь аллигатора.

Я — мусор. Бесполезный шлак, отход производства утопической машины SLM. Видимо, я стал настолько неугоден твоей системе, что ты нарушил свое обещание — не допустить, чтобы мне причинили вред. Ты причинил его сам, естественно, просчитав все последствия и прочее. Гениальный, Прекрасный и Всемогущий SLM — ты холоден как машина, быстр, как молния, и гениален, как человеческая глупость. Ты и есть человеческая глупость. Как и я сам. Как и все в этом мире. Знаешь, что это значит?

Что в любом действии, основой которого является глупость, есть вероятность противного результата. И пока я жив, я буду следовать величайшей глупости — желанию жить. Дай мне время, и мы еще свидимся, даю тебе слово.

Черт, он же меня не слышит. Ну и пусть. Барабаны бьют в моей голове. Мне кажется, что я слышу чьи-то шаги и вижу свет, пробивающийся из соседнего коллектора. Дамы и господа, сейчас вы узнаете, как дальше повернется моя история. А я прервусь на короткую рекламу забытья.

Не переключайтесь!

***

SLM: \Local Disk 7\Antony\VideoLog\iasa.mp9

Ничто не может отвлечь его от новоизбранного занятия. Он слышит ее вздохи, настоящие, неподдельные. Движение его рук и бедер ритмичны и изящны, а она — просто не описать словами.