«Дамы и господа!» — разносится по комнате привет из далекого прошлого. — «Сегодня компания «Рейнбах» официально запускает в продажу, не побоюсь этого слова, революционный продукт. UMC Mark 1 — величайшее изобретение человечества со времен создания первого молекулярного принтера и генератора твердых фотонов».

Йозеф Рейнбах просто искрится от счастья, стоя спиной к огромной до черта машине — первой модели в истории человечества Универсального Конвертера Материи. Ему рукоплещут зрители и журналисты, сверкают вспышки камер, совет директоров сдержанно щерит зубы в ожидании скорой прибыли. Народ ликует — новая эра! Это изменит все!

Изменило, безусловно. Ну, пожалуй, все, кроме самого человека.

Кем стал человек в эпохе, где не осталось никакой возможности для ручного труда? Информационное общество рождает лишь два типа людей — программистов и аналитиков. Кто-то задает тон окружающей реальность, а кто-то принимает ее за чистую монету, попутно просчитывая бюджет на следующий год.

А кто же тогда я?

Я программист. Я задаю создаю вашу новую реальность. Хотите дом? Я построю его для вас. А может, желаете отведать изысканных блюд, недоступных в наше время тотальной урбанизации? Ну, в принципе, я готов, не велика беда. Одежда, автомобили, лекарства — товары всех мастей — мой конек!

Возрадуйтесь, люди! Я — ваш Царь и Бог, слуга Маммоны и корпорации «Рейнбах», чародей, джинн и кибер-маг современности!

Йозеф, щеголеватый немец в годах, продолжает распинаться по поводу всех особенностей своего изобретения, но мне уже абсолютно наплевать. Пальцы сами тянутся к запястью, к интерфейсу из тех самых твердых фотонов. Пара писклявых сигналов, и изображение посреди комнаты гаснет, оставляя меня и Гарри в полной темноте.

— Эй, чувак, ты чего? — вяло стонет он, пытаясь попасть по такому же коммуникатору на своей руке. Безуспешно. — Чувак, умоляю, включи.

— Нет, брат, пора спать, — столь же убито и неотвратимо отвечаю я.

За окном квартиры Гарри, на высоте нескольких километров над уровнем моря, сияет неспящий город. Он сверкает и искрит голограммами, рекламой всех цветов и размеров, фарами автомобилей на магнитной подушке. И где-то вдалеке, так что едва хватает глаз, сияет новый небоскреб.

Сияет лишь наполовину, верхняя его часть еще не достроена, но оттого он разгоняет и без того забитую тьму еще сильнее. Контур каркаса, окна, коммуникационные потроха переливаются всеми цветами радуги. И вновь вездесущие твердые фотоны. Пока это лишь заготовка, но ничего, есть-пить не просит. Почти. Пары ядерных батарей вполне достаточно, чтобы этот карточный домик не рухнул от малейшего ветерка. А как настанет утро, это цветастое великолепие превратится в аспидно-черную коробку, кусок тьмы под радостным солнцем. И будет набираться сил и энергии от щедрого светила, дабы твердая голограмма ожила и превратилась в настоящее здание, из стекла и титанических композитов.

Просто? Гениально просто! Старик Рейнбах, мир его праху, вряд ли и помыслить мог, во что выльется труд всей его жизни.

А откуда я это знаю? Я программирую десятки подобных строений. Создать модель материала, рассчитать общую нагрузку, срок формирования — все-все-все дела держатся исключительно на мне! И еще паре тысяч таких же идиотов с коммуникаторами вышеупомянутой корпорации.

Гарри, опираясь на недовольно искрящиеся стены, топал сквозь темноту к генератору доставки. Фальшивое настенное покрытие перестало мерцать и вернулось в обычное состояние. Желтые в бежевую полосу «обои» расползлись по комнате. Ничем не отличить от настоящих, разве что терпеть не могут живого контакта. Иллюзия, как и все в нашем мире.

— Брат, угости попить, — прошептал я.

Гарри лишь кивнул, уставившись в голографическое табло. Генератор доставки — вот чего не хватало человечеству, чтобы полностью забыть про окружающий мир. Всего несколько нажатий отделяют каждого от его хлеба насущного, ну или чего другого, кому что по вкусу. Пик-пик-пик, отзывается интерфейс могучего белого шкафа, пик-пик, ДЗИНЬ! Вот и пошло скачивание. Щелкнул замок, теперь эту махину не откроешь никакими силами. Да и нужно ли это? Хотите взорвать весь дом, не дождавшись вожделенного гамбургера?

Гарри мерно качается из стороны в сторону, пытаясь сконцентрироваться на голубой полосе загрузки. Десять процентов… сорок пять… Да, что-то долго. Видать, серверы перегружены. Качает народ шампанское, закуски — все на стол, для дорогих гостей. Праздник. Что за праздник, кстати? Что-то не припомню…

Семьдесят девять процентов. Любой товар может быть скачен, лишь бы объем генератора был подходящий. Предоставь код лицевого счета, и тебе откроются все чудеса вкуса, какие только возможны благодаря улыбчивым масс-медиа. Правда, есть территориальные ограничения по различным лекарствам и прочей химии, но разве это проблема для нас, программистов? Слегка подкрутить настройки территориальной идентификации, и вот мы уже в совершенно другом городе, другой стране. На данный момент, в Амстердаме. Конечно, и там есть свои ограничения, но поверьте — для неподготовленного мозга той дозы дури, что может заказать Гарри, хватит до тотального передоза.

Так что не удивляйтесь, почуяв странный вонючий дымок из системы вентиляции. Просто я и мой верный друг сегодня отдыхаем.

Хотя, вроде бы уже проветрили.

Девяносто, девяносто девять… ДЗИНЬ! Открываются белоснежные закрома генератора. Вот оно, родимое! Холодное, только что из закромов сервера «Корхен Фуд Индастриз» — «Октоберфест» крепкое!

— Держи, — промямлил Гарри, запустив в меня бутылкой. К счастью, мне досталось меньше «сластей», и какая-никакая координация в моих руках еще сохранилась. Что ж, друг мой сердешный, прилетит тебе потом такой же подарочек по затылку, будь уверен. — Чувак, ну включи уже…

— Нет, брат. По бутылочке — и спать. От этой дряни еще всю субботу отходить будем.

— Да ненадолго! — канючит Гарри. — Ну хоть джазовый канал!

— А вот это прекрасно, — якобы неохотно соглашаюсь я и отстреливаю композитную крышечку от запотевшей бутылки. Щелкаю по твердым фотонам на запястье.

Посреди комнаты вспыхивает плоский экран, едва не ослепив нас. Одно мгновение, и изображение обретает четкость. Старая, черно-белая запись. Какая-то темнокожая дама низким, почти мужским голосом, поет тихую песню. Словно пришибленные валерианой коты ей аккомпанируют фортепьяно и саксофоны. Пара глотков холодного пива, изображение становится еще четче. Похоже, меня отпускает.

— Хорошо, — вздыхает Гарри, пытаясь толстыми пальцами открыть скользкую бутылку. Наконец, ему это удается, и мы вместе слушаем переливы негритянского голоса, даже не вслушиваясь в слова.

Верно, брат, хорошо. Кто бы что ни говорил о вреде технического прогресса, застое эволюционного развития и прочей либеральной ерунде, мы с тобой родились в самое прекрасное время на Земле. Нет голода, почти нет войн, лишние граждане со спокойной совестью переселяются на другие планеты. Говорят, Марс начали успешно терраформировать, уже дышать можно за пределами станций. Правда, ничего не растет на ржавом песке, но это временно.

Прихожу в себя от тихого стука. Гарри отрубился в своем квадратном «кожаном» кресле, на гладком полу лежит полупустая бутылка, в отсветах голографического экрана заметна расползающаяся солодовая лужа. Что ж, опять мне работать уборщиком.

Поднявшись с дивана, подбираю опустевшую тару, чуть не поскальзываюсь на той самой луже, и тихо ругнувшись направляюсь к утилизатору. Такая же белая коробка, как и генератор доставки, разве что меньше. Открываю крышку, бросаю бутылки и жму кнопку «утилизировать». Тихий хлопок, высвечивается зеленый индикатор и надпись: «Благодарим за заботу об окружающей среде!».

Окружающая среда, да? А что там у нас внутри? Вновь открываю всепоглощающий механизм и заглядываю внутрь. Пустота. Тусклый металлический короб с кучей отверстий разного диаметра. В такие моменты что-то переключается в голове, не правда ли? Вот было у тебя в руках нечто. Может, оно было для тебя чем-то важным, имело свою ценность, какой-то смысл. Один щелчок, и все это уходит в небытие. Из праха пришло, в прах и уйдет. Энергетическая компания благодарит тебя за маленький вклад в электросеть. Чем это замечательное устройство отличается от крематория? Осталась лишь пустая оболочка, и места для нее на Земле уже не предусмотрено. Но выход есть — разбить хладное тело на атомы, дезинтегрировать к чертовой матери весь этот хлам, и оплатить затраты электричества на собственные похороны.