— Джон, у вас ведь хватает фактов, чтобы закрыть мистера Анжело? — негромко спросил итальянец.

— Добавим показания мисс Силк и останется только выбить чистосердечное признание, — задумчиво прикинул детектив Ллойд. — Хотя и без признаний свидетельств против мистера Анжело достаточно.

— Доказательств убийства Ричардом мистера Бэрроуза по-прежнему нет, — тихо заметила Диана. — Что, если Риччи будет отрицать? Кража денег не равняется убийству.

— Закроем за кражу, — покладисто согласился детектив. — А заодно за нападение на представителей закона при исполнении, взятие заложницы, угрозы её жизни и покушение на массовое убийство. На месте Анжело я бы составил чистосердечное.

— Это разжалобит присяжных или судью? — засомневалась Диана.

Джон неожиданно проницательно глянул на неё и покачал головой.

— Ты его жалеешь? Знаешь, я мог бы подсказать его адвокату, как скостить срок за первое преступление, но после того, как Анжело поступил с Мэйовин, и после того, как он не пощадил тебя, сдав мексиканцам… из-за страха! Ведь ты могла увидеть в воспоминаниях мисс Силк их сговор…

— Вот отчего Китти была против, чтобы я заглядывала глубже! — припомнила Диана. — Она переживала, чтобы я не увидела их с Риччи…

— Но как Анжело узнал о проблемах Дианы с мексиканским синдикатом? — спросили над головой. — Ведь чтобы навести убийц на жертву, нужно знать, кому сдавать.

— Мне говорили, что мексиканца Мачете видели у офисного здания, где располагалось агентство «Ангелов Бэрроуза», — нехотя признался детектив Ллойд. — Видимо, там с ним Анжело и пересёкся в первый раз. Вот только Ричард тогда ещё не знал, что Диана считывает образы. Никто не знал, до магэкспертизы в управлении. А вот когда Мачете появился во второй раз, на похоронах, Ричард догадался, как избавиться от слишком зрячей Дианы. И Мачете стоило всего лишь спросить, где секретарь покойного, а Анжело — только раз открыть рот. Тут даже состава преступления нет: старый знакомый интересуется, где найти мисс Фостер, а бывший коллега с готовностью делится сведениями. Из лучших побуждений, разумеется.

— Мистеру Анжело очень повезло, — сдержанно проронили сверху, — что его закрывают в федеральной тюрьме вместе с лучшими побуждениями. Жаль, что он не остался в Маленькой Италии.

— Джанфранко болезненно реагирует на угрозы близким, — доверительно поделился Джон, склоняясь к Диане.

Пришлось, потому что разбирательства между хозяйкой дома и её сестрой вышли на новый уровень: камин за спиной Эвелин заледенел, а морозные узоры на окнах, рядом с Мэйовин, растаяли. Кажется, даже деревянные рамы начали тлеть.

— Что может быть важнее родных и близких? — нахмурился итальянец. — Семья

— это святое. Семья — это…

— Мафия, — подсказал детектив, весело сверкнув глазами.

— Увы, — усмехнулся Медичи. — А родственников, как говорит мистер О’ Рид, не выбирают. К слову, о родственниках, детектив. Может, настало время заняться птицей покрупнее?

— Ты о Флоресе? — сразу догадался Джон. — Я уже говорил с полковником Лэнгдоном. Шеф сказал, что это не наш уровень, и что если я собрался бодаться с целым мексиканским синдикатом, то он сдаст меня ФБР и отречется от всех последствий.

— Тебя это напугало?

Лорд Ллойд только фыркнул, но его молчание Диане совсем не понравилось. Меньше всего на свете она желала, чтобы Джон пострадал в схватке с человеком, чья жестокость превосходила всякое воображение.

Вот только переспросить ей не дали.

— …это всё хорошо, но ты подумала, что делать с ребёнком?! Ты не можешь родить вне брака, Мэй! Твоя карьера, репутация! И не смей даже заикаться об усыновлении — отдавать ребёнка в чужие руки? Ни за что! Мы с Джоном…

— Станете прекрасными дядей и тётей! — вновь вспылила Мэйовин. — Видишь, ты снова решаешь за меня, Эва! А если не ты — то Виктор, или вы оба!

— Но… как ты собираешься строить свою карьеру в кино с ребёнком на руках? Одна? Прости, дорогая, но американское общество ещё более непримиримое, чем европейское. Конечно, в монастыре тебя не запрут, как в Ирландии…

Мэйовин вздрогнула.

— …но если ты родишь ребёнка вне брака, дорога в приличное общество будет закрыта навсегда!

— Она не родит вне брака.

Негромкий голос доктора Вольфа буквально отрезал все звуки, погрузив гостиную в гробовую тишину. После криков и повышенных голосов у Дианы буквально зазвенело в ушах.

— Поясни, — напряжённо попросил детектив Ллойд, подавшись вперёд.

Константин поднялся, протянул руку Мэйовин и обвёл невозмутимым взглядом присутствующих.

— Мы женимся после Рождества, — просветил собрание бывший викарий. — Положение невесты ещё не будет так заметно, мы успеем. Приглашения вышлю позже. А теперь, с вашего позволения, моей пациентке пора отдохнуть от бурного вечера.

— Константин! — Эвелин всплеснула руками, глядя на доктора Вольфа почти с ужасом. — Это ведь шутка?! Ты просто… расстроен, у тебя не лучший период… Прошу, не принимай поспешных решений! Не надо, не порть себе жизнь! Ты — прекрасный человек, лучший друг Джона, ты не заслуживаешь!..

— На себя посмотри! — тотчас взвилась младшая сестрица. — Можно подумать, Джон так уж нагрешил, что вляпался в тебя!

В гостиной вновь поднялся шум: доктор Вольф неуклонно двигал Мэйовин к двери, Эвелин удерживала его за локоть, отговаривая от безумной затеи, Альтьеро, сжавшийся в углу, смотрел на разразившуюся сцену округлившими глазами, детектив Ллойд сидел в отупении, окончательно потеряв нить происходящего.

У Дианы даже голова закружилась: столько чужих образов вдруг вспыхнуло вокруг, что она буквально наяву увидела мысли, воспоминания, скрытые желания…

Диана прикрыла уши ладонями, стараясь обрезать хотя бы часть звуков, и прикрыла глаза. Увы, но ей, как менталистке, это мало чем помогло: чужие образы так и мельтешили вокруг.

Верно, что Джон Ллойд испытывал схожие ощущения, потому что вдруг поднялся, прошёл на деревянных ногах через гостиную, хлопнув Константина по плечу, и скрылся в прихожей, даже не прощаясь. Раздались лёгкие шаги по лестнице, ведущей в спальню. Видимо, ресурс у мага-мента л иста наконец закончился, и многократно потрясённый за безумный день мозг отказался служить хозяину.

— …ты же пожалеешь! — почти простонала Эвелин. — Не сейчас, так потом! Что скажут люди?..

— Ричард Анжело, насколько мне известно, наполовину немец, как и я, — невозмутимо отозвался Константин, продираясь к гардеробной, — светловолосый и светлокожий. Даже разбавленный менталист. Кто заподозрит, что ребёнок не мой? А вы, я уверен, кричать об этом на каждом углу не станете. Чести Мэйовин ничего не грозит.

— Но тьк — всплеснула руками миссис Ллойд. — Сможешь ли ты полюбишь чужого ребёнка? Да и Мэй не подарок…

Пожалуй, теперь Диана согласилась бы с миссис Ллойд: Мэйовин О’ Рид, как оказалось, лишь внешне напоминала «прекрасную дикарку» и «златокудрого ангела» из отснятых картин. Больше всего ей всё-таки подходила роль «белокурой бестии», своевольной и непредсказуемой, и только такой оплот невозмутимости, как доктор Вольф, мог бы снести подобный характер. Но долго ли?..

— Нет никаких причин не любить ребёнка, который станет моим с момента рождения, — ровно отозвался Константин.

Медичи тем временем подал знак Альтьеро, и водитель с готовностью выбежал из гостиной. Хлопнула входная дверь.

— Диана, — тронул её за локоть итальянец. — Пойдём. Думаю, мы здесь уже лишние…

Диана считала, что доктору Вольфу не помешала бы помощь, но, как оказалось, Джанфранко тоже не забыл бывшего викария.

— Вы с нами, Константин? — вежливо вклинился между Эвелин и Мэйовин итальянец. Теперь те могли переругиваться только через широкую спину Медичи, и это получалось не так уж и удобно.

— Я вызвал такси к дому Ллойдов перед выездом из клиники, — одними губами усмехнулся Константин. — Ровно на девять вечера. Осталось меньше минуты — надеюсь, я продержусь.

— Я восхищён вашей стойкостью, — склонил голову Медичи, пожимая руку доктору.