Первые разрозненные коммунистические группировки появились в Непале ещё в начале 50-х гг., которые находились под неусыпным надзором королевского двора, особенно когда они пытались установить контакты со своими зарубежными друзьями. Позже было «зафиксировано» пять-шесть самостоятельно действующих коммунистических группировок – от умеренных «про-московских» до экстремистских «маоистских». Но в парламент в 1990 г. пришли совсем другие – «истинные непальские коммунисты», борющиеся за улучшение жизни беднейших слоёв населения. Так они себя называли, а таковых в Непале миллионы (ежегодный доход на душу населения не превышает 200 долларов – это, по данным ООН, один из самых низких показателей в мире).
Итак, Коммунистическая партия Непала (объединённая марксистско-ленинская), наряду с Непальским конгрессом, партией национальной буржуазии Непала (завоевавшие примерно одинаковое число парламентских мест), стала одной из двух ведущих политических партий страны. Начиная с 1990 г. и по сегодняшний день, вот уже более десяти лет, коммунисты прочно сохраняют свои позиции в парламенте и политической жизни Непала. Как главная оппозиционная сила в парламенте, коммунисты с активных, «народных» позиций критикуют политику конгрессистского правительства, которому удаётся удерживать власть лишь благодаря поддержке немногочисленных промонархистских группировок – своих прежних политических противников.
У непальских коммунистов накопился достаточно большой опыт парламентской работы, они не устраивают ненужных обструкций, не оскорбляют своих политических оппонентов, не дерутся, как часто происходит в нашей «цивилизованной» Думе. Они работают над законопроектами, проталкивают свои идеи, проваливают неугодные, с их точки зрения, законопроекты конгрессистского правительства. Словом, накапливают опыт работы в государственных структурах. В кулуарах парламента и на приёмах свободно общаются со своими политическими противниками, не чураются общения с дипломатами капстран. Должен сказать, что они вызывают уважение среди немалой части непальского общества, включая образованные слои интеллигенции, представителей свободных профессий. Коррумпированность к ним не прилипает, против них трудно найти компромат.
По долгу службы мне часто приходилось встречаться с лидером парламентской оппозиции, председателем компартии Мон Моханом Адхикари, реже – с генсеком Марданом Бхандари. Это образованные люди, прагматики, хорошо представляющие национальные интересы своей страны, хотя, естественно, не без определённой доли идеологической зашоренности. У них удивительно типичная биография, богатый жизненный опыт. На одном из приёмов, семидесятилетний М. Адхикари, который накануне имел аудиенцию у короля как лидер парламентской оппозиции, с определённым юмором рассказывал мне, что в тюрьме ему навязчиво снился один и тот же сон – беседа с монархом об ужасном положении заключённых. По словам председателя компартии, он провёл в «королевских» тюрьмах более десяти лет и столько же в ссылке в Индии.
Ещё более необычна биография и трагическая судьба генсека компартии Мардана Бхандари. Половину своей жизни – 20 лет из 40 – он провёл в тюрьмах. После освобождения из тюрьмы исколесил всю страну. Вскоре на парламентских выборах 1990 г. по центральному столичному избирательному округу, где его основным оппонентом был тогдашний премьер-министр, один из лидеров партии Непальский конгресс К. Бхаттарайя, выиграл мандат в законодательный орган. Одновременно он нанёс поражение другому экс-премьеру по отдалённому сельскому избирательному округу. Таким образом, недавний политзаключённый стал «дважды» депутатом королевского парламента. Это было тогда политической сенсацией, воспринятой как открытый вызов королевскому режиму. Старая политическая элита была вынуждена «проглотить» этот фактор новой реальности – выдвижение коммунистов на политическую арену страны.
М. Бхандари пророчили блестящую политическую карьеру вплоть до премьер-министра или спикера парламента. Противники и политические оппоненты побаивались его – он был чист и неподкупен. В 1993 г. его жизнь оборвалась трагически в расцвете сил и политической карьеры. М. Бхандари погиб в горах при весьма странных обстоятельствах. Старый «джип», на котором он ехал на встречу со своими избирателями, неожиданно потерял управление и свалился в пропасть, но при этом водитель «успел» выскочить из кабины автомашины и остался невредимым. Тогда в местной печати было опубликовано много различных версий по поводу этого случая. Но причины трагедии так и остались до конца не выясненными. Я посетил Политбюро ЦК КПН и выразил от имени российского посольства соболезнование по поводу трагической гибели крупного политического деятеля, одного из лидеров парламентской оппозиции. Запомнились озабоченные лица М. Адхикари и других руководителей компартии, которые тогда непрерывно заседали и никак не могли оправиться от шока.
В этой связи вспоминаю одну из бесед с М. Адхикари, состоявшуюся в начале августа 1991 г. по его инициативе. Он сетовал на то, что непальские коммунисты никак не могут понять суть и цели внутренней и внешней политики М. Горбачёва, который, по их мнению, отходит от научных постулатов марксизма и ленинизма. СССР как-то быстро и легко сдал свои позиции в ГДР и странах Восточной Европы, не получив взамен ничего от Запада. «Эти крупные уступки могут в конечном итоге нанести непоправимый урон интересам Советского Союза и вызвать негативные изменения в соотношении сил в мире», – утверждал председатель компартии Непала.
Что я мог ответить по существу затронутых, столь же очевидных и для меня вопросов? Я, конечно, пытался развеять столь пессимистические оценки и настроения собеседника, разъясняя суть пресловутого «нового мышления» М. Горбачёва, пытался обосновать правильность перестройки и политических реформ в нашей стране, полезность этих процессов для демократизации принципов международных отношений и т. д. Но чувствовалось, что всё это «провисает» в воздухе, что-то главное, более существенное в моих аргументах ускользает. Когда великая страна, стоящая за твоей спиной, вползает в болото непредсказуемости, трудно убедить трезво мыслящего собеседника в чём-то обратном. Но ты должен попытаться это сделать, это твоя прямая обязанность. Дипломат должен довести до сведения правящих кругов и политических деятелей страны пребывания о мнении своего правительства без каких-либо искажений, даже если ты и не согласен с его позициями и действиями.
Я тогда никак не мог предположить, да и вряд ли это приходило кому-либо в голову, что через каких-то шесть месяцев СССР вовсе перестанет существовать, а мой собеседник коммунист М. Адхикари чуть позже у себя возглавит королевское правительство Непала. Да, уже после распада СССР и краха социализма в Европе в далёкой Азии, в монархическом Непале коммунисты пришли к власти парламентским путём. На очередных парламентских выборах 1994 г. коммунисты получили 88 из 200 мест в нижней палате парламента и стали партией относительного большинства. КПН потеснила Непальский конгресс, получивший в парламенте 83 места.
Король Бирендра был вынужден поручить М. Адхикари, бывшему своему узнику, сформировать правительство. С ноября 1994 по сентябрь 1995 г. в Непале действовало однопартийное коммунистическое правительство. Это факт, который, естественно, не получил широкой огласки в средствах массовой информации Запада, а также России. Об этом мало кто знал, но это было, это историческое событие для Непала. Конечно, за этими процессами внимательно следили в дипломатических и других ведомствах, по крайней мере, пяти-шести великих держав, в частности, Китая и Индии, США и России, возможно, в Токио и Лондоне. Об этом я расскажу чуть позже.
Обрисовав общую картину политической обстановки в Непале и вокруг него, я хотел бы более подробно рассказать об одном важном мероприятии посольства, которое получило тогда положительную оценку Центра. 20 июля 1991 г. я как Временный Поверенный в делах СССР устроил приём в посольстве по случаю 35-летия установления дипломатических отношений между СССР и Непалом. Он был задуман для узкого круга лиц из высшего руководства Непала, без участия послов других стран. Цель – подытожить основные направления и перспективы двустороннего сотрудничества. Накануне был проведён ряд мероприятий с участием представителей непальской общественности по линии Всенепальской ассоциации выпускников советских вузов (их в Непале насчитывается около 1500 человек), где мне приходилось неоднократно выступать.
