После того как ок. 1222 г. профессор Парижского университета Александр Гэльский впервые использовал сочинение Петра Ломбардского в качестве базового текста для своего теологического курса, оно заняло прочное положение официального учебника по богословию не только в Парижском, но и в других европейских университетах, изучение, преподавание и комментирование которого превратилось в традиционную систему последовательных этапов академической карьеры. Так, студент теологического факультета был обязан посвятить изучению «Сентенций» два года (Библия изучалась четыре), после чего мог стать сентенциарным бакалавром (baccalaureus sententiarius), а затем и магистром; для получения же степени доктора теологии необходимо было написать к «Сентенциям» собственный комментарий. Однако непререкаемый авторитет трактата Петра послужил также причиной частого игнорирования последующими схоластами важных богословских вопросов, оставшихся без внимания в книгах «Сентенций»: таких, например, как сотериологическая роль Воскресения Христова или природа и внутреннее устроение Церкви. Более того, столь активное изучение текста Петра подчас вело к пренебрежению текстом самого Священного Писания, против чего уже в 1267 г. выступал Роджер Бэкон, называвший производимую в университетах подмену Библии этой «Учительской суммой» («Summa magistralis») «четвертым грехом» современных ему теологов.
Основные компендиумы «Сентенций» были написаны магистром Бандином («Abbreviatio magistri Bandini») и Симоном из Турне («Abbreviatio in Sententias magistri Petri Lombardi»). К числу первых авторов комментариев к ним, обычно издававшихся под типовым названием «Commentarium [Glossae, Quaestiones, Scriptum, Lectura] in [super] quattuor libros Sententiarum Petri Lombardi», вероятно, принадлежит ученик Петра Ломбардского — Петр Коместор, составивший также комментарии к его «Великим глоссам» («Magna glossatura»), а также магистр Гильом из Сеньеле, ставший позднее епископом Парижским (1220— 1223). Среди других комментаторов «Сентенций» можно назвать Гильома Осерского, Александра Гэльского, Ричарда Фишакра, Альберта Великого, Бонавентуру, Фому Аквинского, Генриха Гентского, Ульриха Страсбургского, Петра Тарантезского, Иоанна Пеккама, Матфея из Акваспарты, Петра Иоанна Оливи, Ричарда из Мидлтауна, Иоанна Парижского, Эгидия Римского, Виталя дю Фур, Иоанна Дунса Скота, Дуранда из Сен-Пурсена, Петра Ауреоли, Иоанна де Бассоль, Фому Брадвардина, Роберта Холкота, Уильяма Оккама, Григория из Римини, Ричарда Суисета (Суайнсхеда), Фому Бакингема, Фому Страсбургского, Николая Орема, Петра д’Айи, Жана Жерсона, Марсилия Ингенского, Генриха из Горкума, Дионисия Картузианца, Габриэля Биля, Мартина Лютера, Ламберта Дано и др. Одним из последних свой комментарий к работе Петра составил в 1635 г. иезуит Хуан Мартинес де Рипальда.
48.
Гильом Осерский, богослов и университетский деятель
Гильом Осерский (лат. Guillelmus Autissiodorensis [Altissiodorensis], фр. Guillaume d’Auxerre): род. ок. 1150, Осер — ум. 03.11.1231, Рим. Французский теолог и философ, оказавший значительное влияние на формирование мировоззрения ведущих представителей Высокой схоластики XIII в., принадлежавших как к францисканской (Бонавентура), так и к доминиканской (Альберт Великий, Фома Аквинский) школам.
Будучи, вероятно, учеником Рихарда Сен-Викторского, Гильом Осерский стал профессором Парижского университета, где как magister regens теологии преподавал свой предмет до 1229 г. В понтификат Гонория III (1216 -1227) он являлся также архидиаконом кафедрального собора Св. Петра (Ecclesia Sancti Petri) в Бове и проктором Парижского университета от Римской курии. В 1229 г. в результате убийства королевскими сержантами и лучниками нескольких студентов при наведении уличного порядка разгорелся серьезный, сопровождавшийся забастовкой профессоров и уходом их в Орлеан и Анже, конфликт между Парижским университетом, отстаивавшим свою независимость, и горожанами, на стороне которых выступала светская власть в лице Бланки Кастильской, бывшей в 1226—1236 гг. регентшей при сыне, короле Франции Людовике IX Святом (1226-1270). Ввиду указанных событий в феврале 1230 г. Гильом — как французский посланник и представитель университетского клира — отправляется в Рим ко двору папы Григория IX (1227-1241), где, информируя последнего о причинах столкновений, способствует выходу 13 апреля 1231 г. буллы «Parens scientiarum», окончательно закрепившей автономию и привилегии Парижского университета (что было поддержано и со стороны Людовика IX) и положившей тем самым конец конфликту.
Однако характерно, что в той же самой булле Григорий IX заявил, что парижские профессора не должны использовать в образовательном процессе естественно-научные сочинения (libri naturales) Аристотеля, запрет на преподавание которых был наложен в 1210 г., — пока те не будут правильно отредактированы и очищены от всех подозрительных мест. Дело в том, что когда в XII — начале XIII в. усилиями, прежде всего, Генриха Аристиппа и представителей Толедской переводческой школы (Герарда Кремонского, Доминика Гундиссалина, Михаила Скота и др.) - вслед за переводами аристотелевских трактатов по логике, выполненными Боэцием («Категории», «Об истолковании», нач. VI в.) и Иаковом Венецианским («Вторая Аналитика», ок. 1128), а также содержащимися в «Гептатейхоне» («Heptateuchon»: «Семикнижии», 1135-1141) Теодорика Шартрского (т.е. упомянутыми трактатами «Органона» с добавлением оставшихся: «Первой Аналитики», «Топики» и ее IX кн. «О софистических опровержениях»), — стали впервые осуществляться переводы сочинений Аристотеля по философии и естествознанию, а именно «Метафизики» («Metaphysica»), «Физики» («Physica»), «О Небе» («De caelo et mundo»), «Метеорологики» («Meteorologica»), «О возникновении и уничтожении» («De generatione et corruptione»), «О душе» («De anima») и др., перед церковными властями встал вопрос о предотвращении пропаганды содержащихся в них и их арабских комментариях антихристианских по духу идей: в результате этого в 1210 г. поместный собор в Париже под угрозой отлучения запретил всякое (как публичное, так и частное) преподавание на факультете искусств Парижского университета книг Аристотеля по естественной философии (осудив одновременно и учения Амальрика Венского, Давида Динанского и Мауриция Испанского, т.е., вероятно, Аверроэса), в 1215 г. этот запрет был подтвержден еще и папским легатом Робером де Курсоном, дозволившим читать лекции лишь по аристотелевской логике и - с определенными оговорками - этике, а также подтвержден Уставом самого университета.
В результате 23 апреля 1231 г. Григорий IX создает специальную комиссию из трех теологов по цензурному разбору и подготовке улучшенного издания соответствующих сочинений Аристотеля (т.е. по исправлению ошибок, имеющихся в их переводах и переводах их комментариев, а также по корректировке их с точки зрения приемлемости для преподавания в христианских учебных заведениях), в состав которой - наряду с Симоном из Отьё и Стефаном из Провена — вошел и Гильом Осерский. Более того, в письме Людовику IX от 6 мая того же года Григорий IX призывает короля восстановить Гильома в статусе преподавателя Парижского университета, дабы он совместно с Готфридом из Пуатье («Quaeritur utrum parvuli habeant virtutes», «Quaestio de primis motibus», «Summa de spe queritur», 1219-1231) приступил там к реализации плана по реформированию системы образования, который он разрабатывал при Апостольском престоле. Однако по причине болезни и скорой смерти Гильома осуществить эти намерения ему так и не удалось.
На формирование собственных теолого-философских взглядов Гильома Осерского существенное влияние оказало традиционное августинистское мировоззрение, разделяемое, прежде всего, самим Августином, а также Ансельмом Кентерберийским и представителями Сен-Викторской школы {Гуго, Рихардом); при этом непосредственным его учителем был занимавший в 1206-1209 гг. Должность канцлера Парижского университета Препозитин, или Превостин, Кремонский — автор «Теологической суммы» («Summa theologica»), «Суммы о службах» («Summa de officiis») и др. сочинений, чье имя упоминается Фомой Аквинским в одном ряду с именем его ученика Гильома: «Наес est opinio Praepositini et Autissiodorensis» («In quattuor libros Sententiarum Petri Lombardi», I Sent., XV, 11). Однако несмотря на указанное влияние, именно Гильом — наряду с Филиппом Канцлером, Александром Гэльским и Гильомом Овернским — оказался одним из тех схоластических мыслителей, кто сделал первые шаги на пути реабилитации метафизического и натурфилософского наследия Аристотеля и инкорпорации его в систему христианского мировосприятия: благодаря чему, в частности, уже 19 марта 1255 г. руководство Парижского университета вводит в образовательную программу факультета искусств изучение всех известных аристотелевских работ; булла же Урбана IV (1261-1264) от 1263 г., подтверждающая прежние запреты, по всей видимости, была направлена специально против злоупотребляющих перипатетическими идеями представителей так называемого «латинского аверроизма». При этом особую роль Гильом сыграл в формировании традиций парижской доминиканской школы, во многом определив характер интеллектуальных построений одного из первых теологов ордена и автора «Компендиума теологии» («Compendium theologiae», или «Summa de theologia brevis et utilis», 1230—1235) Иоанна из Тревизо, первого доминиканского профессора Парижского университета и создателя собственной «Суммы теологии» («Summa theologiae», ок. 1244) Роланда Кремонского и исполнявшего в 1227—1230 и 1236—1244 гг. обязанности провинциала ордена во Франции Гуго из Сен-Шера («Postilla in universa Biblia juxta quadruplicem sensum»).
