Сформировавшаяся в Париже в конце XII - начале XIII в. без организационного участия Амальрика Венского секта его последователей, амальрикан (almarici, amauriani, amauriciani), сначала получила распространение на северо-востоке Франции, а потом еще долго держалась в Лионе и его окрестностях. При этом характерно, что широкой популярности этой секты — в том числе и среди клира — не препятствовали даже ее ярко выраженные гностические черты: так, рай истолковывался ее членами как познание истинной веры, а ад — как невежество; потому грешник носит ад в самом себе, как рот содержит в себе гнилые зубы (putridus dens in ore). Вслед за самим Амальриком амальрикане также исповедовали тезис о том, что «Бог есть все (Deus est omnia)» и все есть Бог: по свидетельству Фомы Аквинского («Сумма теологии»: «Summa theologiae», I, q. 3, a. 8), они учили, что «Бог есть формальное начало всех вещей» («Alii autem dixerunt Deum esse principium formale omnium rerum. Et haec dicitur fuisse opinio almarianorum»). Точно так же амальрикане утверждали, что «всякий христианин обязан веровать в то, что он — член Христов (quilibet christianus teneatur credere se esse membrum Christi)», и «что пребывающим в любви не вменяется никакой грех (quod in charitate constitutes nullum peccatum imputetur)». Однако они выводили из перечисленных тезисов такие радикальные положения, которые изначальному учению Амальрика присущи не были. Так, например, ими, вероятно, не без влияния со стороны идей Иоахима Флорского, была сформулирована собственная историософская концепция о трех этапах божественного откровения миру: сначала Отец воплотился в Аврааме, затем Сын получил воплощение в Христе и, наконец, с наступлением третьей эпохи, начало которой было положено проповедью Амальрика, Святой Дух вселяется в души всех истинных христиан, т.е. прежде всего самих амальрикан. И как с пришествием Сына утратил свою силу Моисеев закон, так и в третью эпоху писанное Евангелие и внешние церковные институты сменяются внутренним водительством Святого Духа (ибо Спаситель обещал Своим ученикам, что Отец ниспошлет им Святого Духа Утешителя: Ин. 14, 26).
Отсюда следовало, что амальрикане, причастные самой божественной природе, стоят выше законов внешней морали и для них не существует различения добра и зла, ибо любые их действия являются проявлением воли Бога; для них утрачивает свой авторитет официальная Церковь, таинства (включая исповедь и Евхаристию), обряды и все иные формы культа и внешнего благочестия, а также догматическое учение о Страшном суде, рае и аде. Так, например, согласно их мнению, тело Христово в таком же смысле пребывает в освященном евхаристическом хлебе, как и во всяком ином хлебе (или вообще во всякой иной вещи), и Бог так же говорил устами Овидия, как и устами Августина: «Dicebant non aliter esse corpus Christi in pane altaris, quam in alio pane, et qualibet re, sicque Deum locutum fuisse in Ovidio, sicut in Augustino». Дети же, родившиеся от союза с какой-либо из женщин, принадлежащих секте, не нуждаются в крещении. Кроме того, амальриканами отрицается институт брака, собственность, легитимность государственного законодательства и прочие аспекты установленного социального порядка. Считая себя полностью очистившимися от первородного греха, они были далеки от аскетических настроений, ибо, с их точки зрения, никакие из деяний тела не могут нанести вред уже спасшейся душе. При этом интересно, что амальриканами разделялось мнение, согласно которому их в действительности невозможно было сжечь: постигнув подлинную истину и осознав себя частицами Божества, они уже достигли, по их воззрениям, подлинного бессмертия. Тем более что, согласно предсказанию золотых дел мастера Гильома, одного из семи новых, амальриканских, пророков (через которого, собственно, и открылось само существование секты), в период между 1210 и 1215 гг. должна произойти мировая катастрофа, в коей погибнут Рим-Вавилон и папа-Антихрист, но спасутся амальрикане, а вместе с ними и французский королевский дом.
В 1210 г. в Париже был осуществлен арест руководителей секты (среди которых оказалось шесть преподавателей Парижского университета), а также целого ряда ее членов. Собравшийся в том же году в Париже собор помиловал раскаявшихся амальрикан, четверых из них осудил на пожизненное заключение, а девятерых, упорствовавших в ереси, приговорил к сожжению, осуществленному 19 ноября 1210 г. При этом собор не только анафематствовал учение Амальрика Венского, но и издал постановление об эксгумации его останков, которые были вырыты и брошены в поле. Помимо этого, собором было провозглашено осуждение учений Давида Динанского и Мауриция Испанского (вероятно, Аверроэса, фигурировавшего в манускриптах не только как «Avenryz», «Benriz», «Beuriz», но и как «Mahuntius», «Menbutius», «Manuicius», или же просто называемого в данном случае «испанским мавром»); запрещено было также преподавание сочинений Аристотеля по естественной философии: «Nec libri Aristotelis de naturali philosophia, nec commenta legantur Parisiis publice vel secreto». 30 ноября 1215 г. учение Амальрика осудил и IV Латеранский собор, признавший его «скорее безумием, нежели ересью» («ejus doctrina pon tam haeretica, quam insana»). Утвержденный в том же году папским легатом Робером де Курсоном устав Парижского университета (Universitas magistrorum et scholarium Parisiis studentium) не только запретил преподавание «Метафизики» («Metaphysica») Аристотеля и всех его книг по естествознанию (libri naturales, включая и их сокращенные версии), но и еще раз наложил запрет на распространение учений Давида Динанского, Амальрика и Мауриция Испанского: «Non legantur libri Aristotelis de metaphysica et naturali philosophia, nec summa de iisdem, aut de doctrina magistri David de Dinant aut Almarici haeretici, aut Mauritii Hispani». А в 1225 г. папа Гонорий III (1216—1227) осудил и «Перифюсеон, или О разделении природы» Иоанна Скота (Эриугены) — книгу, послужившую одним из источников ереси Амальрика («libellum, qui Periflsis titulatur et inventus est scatens vermibus haeretici pravitatis»).
Против учения Амальрика Венского еще выступали: цистерцианцы Гарнерий Рошфорский («Contra amaurianos», ок. 1210) и Цезарий Гейстербахский («Dialogi miraculorum», 1219—1923; «Libri VIII miraculorum», 1225-1227), доминиканцы Иоанн Тевтонский (Иоанн из Вильдесхаузена), Фома Аквинский и Мартин Польский (Мартин из Троппау: «Cronicon summorum pontificum imperatorumque», 1277), а также хронист Гильом Бретонский («Philippidos», 1214; «Gesta Philippi Augusti», 1224), кардинал-епископ Остии Генрих из Сузы («Summa super titulis Decretal ium», 1250—1261) и Жан Жерсон. Что же касается Альберта Великого, то он, не называя имени Амальрика, рассматривает — со ссылкой на Александра Афродисийского (Экзегета) — в «Сумме теологии» («Summa theologiae», 1270—1280) вопрос о том, «является ли Бог формой либо материей всего (utrum Deus sit forma vel materia omnium)», и дает на него определенно отрицательный ответ.
Однако в то же время амальрикане оказали существенное влияние на зарождение движений бегинов (beguini, beguinae), бегардов (begardi) и «братьев свободного духа» (fratres spiritus libertatis); возможно, не без их прямого или косвенного воздействия во второй половине XIII - XIV в. в центральной и южной Франции, а также в Ломбардии, получила распространение секта тюрлюпенов (turlupins, т.е. «насмешников», или cagnards - «бездельников»), члены которой выступали против таинства брака и, согласно их обвинителям, практиковали на своих собраниях групповой секс (свальный грех). В Рейнланде же учение Амальрика Венского активно пропагандировал Ортлиб из Страсбурга, основатель собственной секты — ортлибариев (ortlibarii, ortilibarii, ortlibenses, oriliwenses, ortoleni). Их воззрения, осужденные Иннокентием III в 1216 г., реконструируются по трактату доминиканца Стефана де Бурбона «О семи дарах Святого Духа» («De septem donis Spiritus Sancti», или «Tractatus de diversis materiis predicabilibus», 1250), no тексту Анонима из Пассау («De patribus, qui ante circumcisionem fuerunt, et de patribus ante legem et de iudaeis qui sub lege fuerunt, et de iudaeis modernis blasphemis», V, 7; ок. 1260/66), а также по одному из сочинений, чье авторство приписывается Альберту Великому («Compilatio de novo spiritu»).
