Что же касается сочинений самого Петра Достопочтенного, отличающихся четкостью и сбалансированностью суждений, то из них, помимо двухсот писем («Epistolarum libri sex»), в том числе «Письма о моем переводе...» («Epistula de translatione sua...») к Бернарду Клервоскому, а также четырех проповедей («Sermones»), стихов («Carmina») и прочих документов («Diplomata», «Supplementum» и др.), особого внимания заслуживают аскетико-назидательный трактат в двух книгах «О чудесах» («De miraculis libri duo») и адресованное Петру из Сен-Жана послание «Против тех, кто говорит, что Христос никогда открыто не называл Себя в Евангелиях. Богом» («Epistola ad Petrum de Sancto Joanne contra eos qui dicunt Christum nunquam se in Evangeliis aperte Deum dixisse»). Петр является также автором трактата «Против застарелого упорства иудеев» («Tractatus adversus Judaeorum inveteratam duritiem»), в котором он, не апеллируя к текстам Нового Завета и обходя стороной вопросы вторичной важности, в то же время стремится учитывать еврейскую версию цитируемых библейских отрывков и избегает их аллегорической интерпретации. И вообще: «Я советую не уничтожать евреев, а наказывать их в соответствии с их же пороками»; или, как в письме к королю Франции Людовику VII Молодому (1137—1180): «Бог не хочет, чтобы они были полностью истреблены, но чтобы, подобно братоубийце Каину, оставались в живых для более жестоких мучений и позора (ad majus tormentum et ad majorem ignominiam)» («Epist.», IV, 36). Так, например, по предложению Петра, во Французском королевстве перед II Крестовым походом (1147-1149) репрессии в отношении иудейских общин свелись лишь к взиманию с них налога, призванного субсидировать предстоящую экспедицию. Его перу принадлежит и «Некая краткая сумма» («Summula quaedam brevis»), и трактат «Против еретиков- петробрузиан» («Tractatus adversus Petrobrusianos haereticos») — наиболее объективный источник информации об учении и поступках последователей Петра из Брюи и Генриха Лозаннского, прямо называемых им жалкими гомункулюсами, «двумя ничтожными человечишками (duo homuncios)».
Кроме того, Петр Достопочтенный известен тем, что во время своего визита в Испанию, где им был приобретен Коран, он заказал группе ученых — Роберту Ретинскому из Кеттона (англичанину, долгое время путешествовавшему по Франции, Италии, Далмации, Греции и Сирии, осевшему, наконец, в Испании и умершему архидиаконом Памплоны), Герману Далмацкому (Герману из Каринтии), Петру Толедскому (вероятно, мосарабу), а также некоему мусульманину Мухаммеду - впервые осуществить перевод коранического текста на латынь, что и было ими сделано в клюнийском монастыре Св. Марии (Санта-Мария ла Реаль, Monasterium Sanctae Mariae) в Нахере: «Alcoran seu Liber legis Saracenorum», или «Lex Mahumet pseudoprophete» (ок. 1142). В своем письме Бернарду Клервоскому («Epistola de translatione sua, qua fecit transferri ex Arabico in latinum sectam sive haeresim Saracenorum», 1143) Петр, с одной стороны, специально подчеркивает, что данная работа была проделана «Petro Toletano, Roberto Retenensi de Anglia, Hermano quoque Dalmata», а с другой - формулирует цель подобного мероприятия: «Ut morem ilium patrum sequerer, quo nullam unquam suorum temporum vel levissimam (ut sic dicam) haeresim silendo praeterirent, quin ei totis fidei viribus resisterent et scriptis ac disputationibus esse detestandam ac damnabilem demonstrarent». Притом что данный перевод был не дословным, а только лишь передавал смысл арабского оригинала, он получил широкое распространение, в частности, благодаря «Хронике» («Chronica», 1232-1252) Альберика из Труа-Фонтена: с ним, вероятно, имел дело Роджер Бэкон, им (или переводом Марка Толедского), по-видимому, пользовался и Николай Кузанский («Просеивание Корана»: «Cribratio Alcorani»).
Упомянутыми учеными (опять-таки по заказу Петра Достопочтенного и при содействии Петра из Сен-Жана) был осуществлен также перевод других мусульманских текстов: некоторых хадисов («Fabulae Saracenorum»), сказаний о пророках и патриархах («Liber generationis Mahumet»), дидактического диалога между исламским пророком и иудеем («Doctrina Mahumet», т.е. «Масаил Абдиллах Ибн Салам») и полемического трактата «Послание мусульманина Абдаллаха Ибн Исмаила аль-Хашими и Ответ христианину Абд аль-Масиха Ибн Исхака аль-Кинди» («Epistola Saraceni et Rescriptum Christiani», т.е. «Апология аль-Кинди»)- На основе этих переводов Петр, не сумевший склонить к подобной работе Бернарда Клервоского, составил свод мусульманского вероучения («Theologia Machometi», или «Summa totius heresis Saracenorum») и его опровержение («Liber contra sectam sive haeresim Saracenorum», или «Adversus nefandam sectam Saracenorum», «Contra haereses et sectam diabolicae fraudis Saracenorum sive Ismaelitarum») - первые в католическом мире профессиональные труды об исламе, образовавшие вместе с переводом Корана и переводами вышеупомянутых арабских сочинений так называемый «Толедский сборник» («Collectio Toletana», 1143), который являлся для западноевропейских интеллектуалов основным источником сведений о мусульманском вероучении практически в течение пяти последующих столетий. Указанный сборник, называемый также «Клюнийским корпусом» («Corpus Cluniacense»), будучи издан - за исключением «Апологии аль-Кинди» — в 1543 г. в Базеле Теодором Библиандером с предисловием Мартина Лютера и Филиппа Меланхтона, лег в основу как первого итальянского перевода Корана («L’Alcorano di Macometto»), опубликованного А. Арривабене в Венеции в 1547 г., так и, в значительной степени, первого французского его перевода («L’Alcoran de Mahomet»), выполненного А. Дю Рие (Париж, 1647).
Характерно, что в своих работах Петр Достопочтенный, пожалуй, впервые на латинском Западе обращался к мусульманам со словами любви и с приглашением к диалогу, одновременно пропагандируя в посланиях и выступлениях на соборах преобразование Крестовых походов в ненасильственные миссии проповедников к последователям ислама, которые должны были быть переубеждены и обращены в христианство «не оружием, но любовью (non armae, sed amore)». Несмотря на то что эти идеи не нашли желанного отклика у большинства его современников, они повлияли на позицию по данному вопросу Бернарда Клервоского, который в трактате «О размышлении» («De сопsideratione libri quinque ad Eugenium III», 1150—1152) предлагал план мирного обращения мусульман и в своих письмах просил Евгения III послать на Восток первых миссионеров. Достойно упоминания также и то, что 14 октября 2009 г. деятельность Петра Достопочтенного заслужила особое одобрение из уст Бенедикта XVI (2005-2013) в рамках еженедельной папской проповеди на площади Св. Петра в Ватикане.
38.
Амальрик Бенский и амальрикане
Амальрик Бенский, или Амори Бенский [Шартрский] (лат. Amalricus [Almaricus, Amauricus, Amanricus] de Bennes, фр. Amaury de Вёпе [de Chartres]): род. ок. 1150, Бена близ Шартра - ум. 1205/07, вероятно, Париж. Французский мыслитель, магистр свободных искусств и теологии Парижского университета. Обвиненный университетскими профессорами в пантеистической ереси, Амальрик был вызван в Рим для оправдания своего учения перед Иннокентием III (1198—1216); папа, однако, также подверг его осуждению (1204). По возвращении в Париж Амальрик, лишенный кафедры в университете, отрекся от своих взглядов и вскоре умер.
Источник пантеизма Амальрика Венского следует искать в неправильной интерпретации им тезиса Дионисия Ареопагита о том, что Бог есть «бытие всего» (esse omnium), в излишнем заострении соответствующих черт учения, изложенного в «Перифюсеоне, или О разделении природы» («Periphyseon sive De divisione naturae») Иоанна Скота (Эриугены), а также в неверном истолковании текста Священного Писания, а именно слов ап. Павла: «Да будет Бог все во всем (et erit Deus omnia in omnibus)» (1 Kop. 15, 28) и слов ап. Иоанна: «В Нем была жизнь (in ipso vita erat)» (Ин. 1, 4). По мысли Амальрика, с одной стороны, поскольку Бог неизменен, Он уже является таким, каким будет, и, следовательно, уже есть все; а с другой — так как все, что есть в Боге, есть Бог, а жизнь есть жизнь в Боге всего сотворенного, то Бог опять-таки есть все, что есть. В целом же доктрина Амальрика сводится к следующим трем основным положениям. 1. «Все едино, так как все, что существует, есть Бог» («Chartularium Universitatis Parisiensis», I, 12): сотворенные посредством божественных идей многочисленные вещи сущностно коренятся, таким образом, в Боге и потому возвращаются в Него как в свое единство. 2. Каждый верующий есть «подлинный член тела Христа»: для спасения необходима вера в реальную тождественность между собой и частицей тела Спасителя и, таким образом, в реальное присутствие Его в каждом христианине. 3. «Кто следует закону любви, тот выше греха»: осознавший свое единство с Богом и пребывающий, таким образом, в божественной любви не способен грешить.
