Что же касается останков самой Хильдегарды, то первоначально они хранились в церкви Рупертсберга, однако потом, после разрушения монастыря в 1632 г. во время Тридцатилетней войны (1618-1648), были перенесены в Кёльн, затем в Айбинген и в результате помещены под специально возведенным - после их официального признания в 1857 г. — алтарем айбингенской приходской церкви. Несмотря на то что начавшийся в 1233 г. при Григории IX (1227-1241) и продолженный Иннокентием IV (1243—1254), Климентом V (1305—1314) и Иоанном XII (1316— 1334) процесс канонизации Хильдегарды, по всей видимости, не был доведен до конца, ее имя вносится в «Римский мартиролог» («Martyrologium Romanum», 1583), а монахами Готфридом и Теодориком составляется житие св. Хильдегарды. Ее почитание стало особенно широко распространено в диоцезах Шпайера, Майнца, Трира, Лимбурга, а также в основанном в 1010 г. рядом с Ле-Маном Солемском аббатстве (Abbatia Sancti Petri de Solesmis, Мэн) близ Сабле-сюр-Сарт. В 1904 г. в Айбингене снова была возрождена монашеская жизнь в открывшемся тогда женском монастыре Св. Хильдегарды (Monasterium Sancti Hildegardi, Гессен). 10 мая 2012 г. Бенедикт XVI (2005—2013) провозгласил общекатолический статус литургического культа св. Хильдегарды Бингенской, а 7 октября 2012 г. объявил ее Учителем Церкви (Doctor Ecclesiae); день ее памяти в католической церкви — 17 сентября.
С детства обладавшая слабым здоровьем и одновременно богатым опытом посылаемых ей видений, Хильдегарда в 1141 г. (когда ей было, по ее словам, сорок два года и семь месяцев) испытала мистическое прозрение: «Небеса открылись и ослепительный свет невероятной яркости хлынул в мою голову, наполнив ее. Словно огонь, прошел он в мое сердце и грудь, не обжигая, а согревая, и внезапно я поняла смысл всего, что написано в книгах», т.е. в книгах «Псалтири, Евангелий и прочих кафолических писаний, как Ветхого, так и Нового Завета»; в результате она также получила приказание свыше приступить к записи открывшихся ей тайн мироздания и божественной жизни. После консультации ее исповедника Готфрида с Майнцским архиепископом Генрихом последний благословил в 1143 г. Хильдегарду на указанный труд, а в 1147 г. она была поддержана также Бернардом Клервоским и Евгением III (1145—1153). При этом весьма характерно, что записанные с помощью монаха Вольмара видения (visiones) и пророчества Хильдегарды, обладая большой интеллектуальной насыщенностью, отличаются последовательностью и систематичностью при четкой структурированности текста. Поскольку Хильдегарда, по всей вероятности, не владела латынью в совершенстве, она употребляет в своих писаниях множество слов немецкого и польского происхождения и, более того, занимается конструированием собственного специфического языка, составив глоссарий из девятисот двадцати изобретенных ею терминов под названием «Язык незнаемый» («Lingua ignota») и снабдив его переводом на латинский и немецкий языки (ею также были предприняты попытки придумать новые начертания для двадцати трех букв алфавита).
Помимо большого количества работ с сомнительной атрибуцией Хильдегарде Бингенской к ее визионерским трудам относятся прежде всего: «Путеведение, или Три книги видений и откровений» («Scivias sive Visionum ас revelationum libri tres», или «Noscevias [Domini]», 1141-1151), состоящее из иллюстрированного описания двадцати шести видений, касающихся устройства универсума, места в нем человека, конца мировой истории и т.д. и группирующихся вокруг центрального образа живого света (vivens lux) Божества; «Книга о жизни достойных» («Liber vitae meritorum», 1158—1163), содержащая видения моральных и космических последствий проявления добродетели и порока; и «Книга о божественных делах простого человека» («Liber divinorum operum simplicis hominis», или «De operatione Dei», 1163— 1174), раскрывающая в десяти видениях богословский смысл строения мироздания. Далее следуют два, остававшихся авторитетными вплоть до XV в. включительно, медицинских трактата, которые представляют интерес не только благодаря отражению в них народной традиции врачевания, включая описания рецептов, амулетов и полумагических процедур, - выступавшая против колдовства (maleficium) Хильдегарда тем не менее допускала познание природы с помощью магии и, в частности, через общение со злыми духами, — но и вследствие того, что целый ряд лекарственных препаратов и растений в них впервые назван по-немецки. Это, во-первых, «Книга о простой медицине» («Liber simplicis medicinae», ок. 1150—1160), или «Физика, или Слабости творений различных природ» («Physica sive Subtilitates diversarum naturarum creaturarum») - естественно-научная энциклопедия в девяти книгах, включающая описания двухсот тринадцати растений (lib. I: «De plantis»), четырнадцати элементов (lib. II: «De elementis»), шестидесяти трех деревьев (lib. Ill: «De arboribus»), двадцати шести камней (lib. IV: «De lapidibus»), тридцати шести рыб (lib. V: «De piscibus»), семидесяти двух птиц (lib. VI: «De avibus»), шестидесяти трех зверей, в частности, дракона, единорога, василиска (lib. VII—VIII: «De animalibus») и восьми металлов (lib. IX: «De metallic»). Во-вторых, «Книга о сложной медицине» («Liber compositae medicinae», до 1158), или «О причинах, симптомах и врачеваниях болезней» («De aegritudinum causis, signis et curis», или просто «Причины и врачевания»: «Causae et curae») - компендиум по физиологии, патологии, терапевтике и фармацевтике, рассматривающий природу, формы протекания и методы лечения болезней и базирующийся на соответствии строения человека устройству универсума. (При этом «сложная» Медицина отличается от «простой» тем, что имеет дело с лекарственными снадобьями, состоящими не из одного, но из многих активных ингредиентов.)
Касаясь в своих сочинениях естественно-научных вопросов, Хильдегарда Бингенская, как правило, не выдвигает относительно них каких-либо новых идей, но проявляет большую оригинальность в толковании традиционных концепций. При этом сквозной темой ее трудов и главным принципом, на котором базируется все ее естествознание, является последовательный параллелизм микро- и макрокосма, устанавливающий детальное соответствие частей человеческого организма, телесных и душевных состояний человека с частями универсума и природными явлениями. Вслед за Августином, уподоблявшим человеческое существо мировому целому и потому утверждавшим, что «все творение реализовано в человеке...» («De diversis quaestionibus LXXXIII», 67), и Исидором Севильским, также проводившим подобную аналогию («De differentiis rerum sive Differentiae theologicae vel spirituales», 48—49), Хильдегарда заявляет: «...В себе человек содержит небо, и землю, и все сотворенное; и едина форма его, и все сущее скрыто в нем» («Lib. comp, med.», I). Это единство объясняется и самой спецификой человеческого происхождения: «При создании человека из земли была взята другая земля, каковая есть человек... И элементы, и человек во всех отношениях взаимно служили друг другу» («Lib. simpl. med.» I); потому при болезнях, главной причиной коих является, согласно следующей учению Галена Хильдегарде, флегма, человек вновь уподобляется праху земному (pulvis terrae), из которого вышел (Быт. 2, 7; 3, 19: «Memento quia pulvis es et in pulverum reverteris»). Так, голова, по Хильдегарде, соответствует небесному своду, глаза - светилам, сердце — земле, кровь — рекам, кости — камням, конечности - сторонам света. Причем подобно тому как душа, являющая собою божественную тайну, скрепляет человеческое тело воедино, - четыре невидимых ветра, «крылья божественной силы», поддерживая небеса и заставляя их вращаться, не дают распасться мирозданию. Когда же ветры, устремляющиеся в виде испарений от моря и других водоемов, начинают тревожить небесный свод - это аналогично тому, как чувства (радостные или печальные) затрагивают сердце и возбуждают в груди ту жидкость, что поднимается в мозг и исторгается из глаз в виде слез. Но более того, даже пропорции человеческого тела — те же, что и в сочинении Витрувия «Об архитектуре» («De architectura libri decern», III, 1), - в точности соответствуют пропорциям универсума: равные расстояния между макушкой головы, нижней частью горла, пупом и пахом подобны равным протяжениям между наивысшей точкой небесного свода (зенитом), низшим слоем облаков, поверхностью земли и ее центром. Также семь равновеликих по высоте участков мозга, заключенных в промежутке от горизонтальной плоскости, располагающейся на уровне нижней точки лба, до верхней точки черепной коробки, имеют свое соответствие в семи равных по толщине небесных сферах (или семи равноудаленных друг от друга планетарных орбитах).
