Критические аргументы Ланфранка Бекского получили одобрение Льва IX (1149—1154), в результате чего учение Беренгария Турского было осуждено на соборе в Риме (1050), на соборах в Верчелли (1050), где была сожжена авторитетная для него книга Ратрамна, и Париже (1051). Однако на соборе в Туре (1054) симпатизировавший Беренгарию папский легат Гильдебранд (Hildebrandus, т.е. будущий папа Григорий VII) оказался вполне Удовлетворен его согласием признать то, что освященные хлеб и вино суть — в духовном смысле — тело и кровь Христа («panis atque vinum altaris post consecrationem sunt corpus Christi et sanguis»). Ha Римском же соборе 1059 г., где против него выступил кардинал-епископ Сильва-Кандидский Гумберт, где его с негодованием вопрошал кардинал-епископ Остии Петр Дамиани: «Если у нас до сих самых пор есть только символ, то когда же мы получим саму вещь?» и где он собственноручно предал огню свои сочинения, Беренгарий был вынужден, стоя на коленях, лично произнести следующее исповедание: «Я, Беренгарий, соглашаюсь со Святым и Апостольским Римским Престолом, что... хлеб и вино, полагаемые на алтаре, после освящения суть не только [символы] таинства (sacramentum), но и истинное тело и кровь Господа нашего Иисуса Христа, [которые] не только как символы (non solum sacramento), но поистине (in veritate) чувственным образом разделяются и преломляются руками священников и раздробляются зубами верных». Однако поскольку и после этого Беренгарий, называя Папский престол «седалищем сатаны» (sedes satanae) и используя уже другое свое сочинение «Возражение против Ланфранка» («Rescriptum contra Lanfrancum», 1059), а также новую, сохранившуюся редакцию прежнего труда («De sacra coena adversus Lanfrancum liber posterior», 1063—1069), не прекратил проповедовать прежние взгляды, они вновь подверглись осуждению: как в полемических трактатах, например, вышеупомянутого Гвитмунда из Аверсы («De corporis et sanguinis Christi veritate in Eucharistia libri VIII», ок. 1076), так и на соборах в Пуатье (1075/76) и Риме (1079), где по инициативе Григория VII Беренгарию было предложено подписать документ, вновь подтверждающий его веру в евхаристическое превращение хлеба и вина в тело и кровь Христовы («Corde credo et ore confiteor, panem et vinum, quae ponuntur in altari, per mysterium sacrae orationis et verba nostril Remptoris substantialiter converti in veram et propriam et vivifratricem carnem et sanguine Jesu Christi Domini nostri»). Ho и после этого вторичного отречения он опять был осужден на соборе в Бордо (1080), а потому окончил свои дни под церковным надзором в островном монастыре Св. Космы (Сен-Косм, Monasterium Sancti Cosmae, Турень) на Луаре близ Тура, сожалея, как видно из его воспоминаний («Acta Concilii Romani sub Gregorio papa VII in causa Berengarii ab ipso Berengario conscripta cum ipsius recantatione», после 1079), о проявленной слабости в отстаивании собственных убеждений.
Несмотря на это, по свидетельству Уильяма Малмсберийского («Деяния английских королей»: «De gestis regum Anglorum», 1125), «вся Галлия была наводнена его учением (inprimis autem afficiebatur omnis Gallia ejus doctrina)», и он имел многочисленных последователей — так называемых беренгариан (berengariani), которые были осуждены в 1095 г. на соборе в Пьяченце, ибо также считали, что, поскольку в таинстве Евхаристии хлеб и вино «не изменяются по сущности (essentialiter non mutantur)», тело и кровь Спасителя присутствуют в нем или лишь как «тень и образ» (umbra et figura), или, согласно «более тонкой точке зрения» (subtilior sententia), «реально (revera), но в скрытом виде (latenter), и чтобы они могли быть приняты внутрь [верующими], они каким- то образом внедрены во хлеб (impanari)». При этом отголоски евхаристической концепции Беренгария Турского были слышны и позднее: например, в двенадцати тезисах о Евхаристии Джона Виклифа («Conclusiones de sacramento altaris», 1381). К сказанному можно добавить, что, помимо упомянутых беренгариан, в Средние века существовали и более экзотические исследователи причастия — так называемые стеркорианисты (stercorianistae), т.е. те, кто всерьез размышлял над вопросом: а что, собственно, происходит с гостией в процессе переваривания ее в человеческом организме?
17.
Учение Петра Дамиани о божественном всемогуществе
Петр Дамиани (лат. Petrus Damiani, ит. PierDamiani): род. 1006/07, Равенна - ум. 22/23.02.1072, Фаэнца. Итальянский теолог и церковный деятель, один из лидеров Григорианской реформы, сам себя называвший «грешником», подписываясь как «Petrus peccator monachus», и заслуживший от современников почетное прозвище «Второй Иероним» (Alter Hieronymus). Подчеркнуто большое внимание уделил ему в своей «Божественной комедии» («La Divina Comm£dia», 1307-1321) Данте Алигьери (Рай XXI, 43—135).
Происходивший из знатной, но небогатой семьи и работавший в детстве свинопасом в хозяйстве родственников, Петр получил возможность изучать свободные искусства в школах Равенны, Фаэнцы и Пармы при поддержке воспитавшего его старшего брата — архидиакона Равенны Дамиана (Damianus): в благодарность он прибавил его имя к своему собственному, став в результате Петром Дамиана (Damiani). После периода преподавания свободных искусств в Равенне и Парме Петр уходит ок. 1035/38 г. в основанный ок. 975/980 г. св. Лудольфом Корвейс- ким бенедиктинский эремиторий Фонте-Авеллана (Fons Avellanae, Eremitorium Sanctae Crucis, Марке) близ Кальи, отшельническая община которого находилась под сильным влиянием заветов св. Ромуальда — основателя эремитория Сакро Эремо (Eremitorium Sacri Eremi, Тоскана) близ Ареццо (ок. 1012), получившего впоследствии название Камальдоли (Campus Malduli) и ставшего очагом возникновения в 1080—1085 гг. Камальдолийского ордена (характерно, что и житие св. Ромуальда было составлено именно Петром Дамиани: «Vita Beati Romualdi», ок. 1042). Став ок. 1040/43 г. приором Фонте-Авеллана, он совершает поездки по ряду монастырей Северной Италии: в основанную в VII в. боббийскими монахами, учениками св. Колумбана, Помпозу (Романья) близ Феррары, в Сан-Винченцо (Monasterium Sancti Vincentii, Марке) близ Фоссомброне и др., где произносит проповеди, удерживавшие, по сообщению его ученика и биографа Иоанна из Лоди, слушателей в течение шести часов; а также основывает несколько новых монастырей, позднее составивших ядро конгрегации вокруг Фонте-Авеллана (San Severino, Gamugno, Acerata, Murciana, San Salvatore, Sitria, Ocri). Предпочитавший созерцательную жизнь еремита (в практическом плане сочетавшуюся с вырезанием деревянных ложек), Петр не стремился к церковной карьере: «Что сделали бы епископы древности, если бы им пришлось терпеть эти муки, которые связаны сейчас с епископской должностью! - Передвигаться в постоянном сопровождении отрядов, состоящих из солдат с мечами и копьями, и жить в окружении вооруженных людей, подобно языческому генералу! Каждый день царские пиры, каждый день парады! Видеть стол, который ломится от деликатесов для прожорливых гостей, в то время как бедняки изнемогают от голода!» Однако 30 ноября 1057 г. он — против собственной воли и под угрозой анафемы - был произведен Стефаном IX (1057—1058) в кардинал-епископы Остии (cardinalis episcopus Ostiensis) и назначен главой Губбийского диоцеза.
Находясь на этом посту, Петр Дамиани выступал против антипапы Бенедикта X (1058—1059); играл ведущую роль на Римском соборе 1059 г., который не только осудил евхаристическое учение Беренгария Турского, но и пригрозил клирикам лишением прихода за симонию и запретил мирянам причащаться у женатых священников; способствовал выходу декрета Николая II (1058—1061), поручившего - с целью устранения влияния светской власти — выборы римских пап имеющим епископский сан кардиналам («In nomine Domini», 13.04.1959); а также поддерживал Александра II (1061 — 1073) в его противостоянии антипапе Гонорию II (1061 — 1072). В качестве папского легата он совершает в 1059—1060 гг. вместе с епископом Луккским Ансельмом (Ансельмом из Баджо, будущим папой Александром II, 1061 — 1073) поездку в охваченный патарией - народным движением, боровшимся за чистоту Церкви, одним из предводителей которого в юности был и сам Ансельм, — Милан, где успешно отстаивает авторитет римского епископа в вопросах веры и церковного управления (что нашло отражение в его «Миланском акте о преимущественном праве Римской церкви к Гильдебранду»: «Actus Mediolanensis de privilegio Romanae Ecclesiae ad Hildebrandum»), а позднее посещает также: Шалон-сюр-Сон - для решения спора между монахами аббатства Клюни и епископом Маконским (1066), Флоренцию - для разрешения противоречий между местным епископом и монахами основанного в 1038 г. св. Иоанном Гвальбертом аббатства Валломброза (Abbatia Vallis Umbrosae, Тоскана) близ Реджелло (1067), Франкфурт-на-Майне - с целью не допустить развода короля Германии Генриха IV (1053-1105) с его женой Бертой Савойской (1069), и Равенну — с целью примирения ее жителей с Апостольским престолом (1072). На пути из Равенны Петр заболел лихорадкой и по скорой смерти был похоронен в монастыре Санта-Мария (Monasterium Sanctae Mariae, Романья) в Фаэнце (с 1898 г. его останки покоятся в посвященной ему капелле базилики Св. Петра, кафедрального собора этого города). При отсутствии официального акта о канонизации, Петр рано стал почитаться как святой (особенно в Фонте-Авеллана, Монте-Кассино и Клюни), а в 1828 г. Лев XII (1823-1829) провозгласил его Учителем Церкви (Doctor Ecclesiae) и установил день его памяти — 21 февраля.
