Параллельно со славой ученого и философа Адам Марш пользовался почетом как вдохновитель и интеллектуальный лидер церковных реформ, направленных на искоренение пороков монашества и духовенства; к его мнению, помимо епископа Роберта Гроссетеста, прислушивались архиепископ Бонифаций Савойский и папа Александр IV (1254—1261); он выступал также за проповедь христианства среди вторгшихся в Европу монголов. Ввиду обладания им широкими познаниями, проницательностью и, главное, талантом, позволявшим Адаму в равной степени влиять на умы зачастую враждовавших между собою представителей высшего английского общества, его советами и услугами пользовались не только король Генрих III, его жена Элеонора Прованская (1236—1272) и его брат, будущий король Германии в 1257-1272 гг. Ричард (граф Корнуолл, 12271272), но и противостоявший им во главе баронской оппозиции будущий лорд-протектор Англии в 1263-1265 гг. Симон V де Монфор (граф Лестер, 1218—1265). В 1255 г. Адам уговорил короля пощадить жизни обреченных на смерть евреев; король же, со своей стороны, использовал его авторитет при налаживании Дипломатических отношений с враждебной ему Францией.
•Из творческого наследия Адама Марша до нас дошло лишь двести сорок семь писем («Epistolae», 1250-1256): к королеве Элеоноре Прованской, Симону V де Монфору и его жене, младшей сестре короля Генриха III Элеоноре Плантагенет (графине Лестер, 1238-1275), а также к четвертому министру Английской провинции францисканского ордена Уильяму Ноттингемскому, епископу Йоркскому Севальду, св. Ричарду Чичестерскому, св. Бонавентуре и др. Ряд этих писем содержит пастырские наставления к благой жизни, душевному совершенству и духовному общению (spiritualis amicitia); другие посвящены обязанностям светских и церковных владык, а также вообще нравам тогдашней эпохи. Так, например, в письме к Элеоноре Плантагенет Адам рассуждает о добродетелях жены в ее семейной жизни с супругом: «Ех ilia Dei sententia qua dicitur: Faciamus ei adiutorium simile sibi (Gen. 1, 26) evidenter intruimur, quia uxor viro districtissime tentur, et per vigoris constantiam, et per discretionis prudentiam, et per benignitatis clementiam, iugem iuvaminis impendere sedulitatem ad omnia in quibus, aut Deus colitur aut iuste vivitur, aut recte iudicatur. Propter quod omnis anima coniugalis, quae modis omnibus hoc implere non satagit, individuum vitae consortium, in quod secundum legem matrimonii intemerate servandum coniuravit, damnabiliter violare convincitur...» («Epistola CLIX»); а в одном из шестидесяти писем, адресованных Роберту Гроссетесту, он говорит об «этих проклятых днях (his diebus damnatissimis)» своего времени («Epistola XXVI»),
Известно, однако, что, кроме того, Адам Марш был автором не сохранившихся комментариев к Книге Бытия («Lectura super Genesim»), Песни песней, Посланию к Евреям ап. Павла и, вероятно, к «Сентенциям» Петра Ломбардского; его перу принадлежали парафраз на «О Небесной Иерархии» («De Caelesti Hierarchia») Дионисия Ареопагита (ложно атрибутированный позднее Петру Испанскому), несколько теологических вопросов («Quaestiones»), лекционный курс («Lectiones ordinariae»), а также «Summa de poenitentia», «Pastorale excerptum», «Sermo», возможно, «De decem preceptis» и «Tabula Patrum». В то же время Адам был соавтором Роберта Гроссетеста в написании «Шестоднева» («Нехаётегоп») и составлении «Таблицы [для] распознаваний» («Tabula distinctionum»). Наряду с Адамом Руфом он называется и среди предполагаемых авторов трактата «Вопрос о приливах и отливах моря» («Quaestio de fluxu et refluxu maris», или «De accessu et recessu maris»), иногда атрибутируемого непосредственно Роберту Гроссетесту.
Из оксфордских учеников и последователей Адама Марша стоит выделить францисканца Фому Йорка («Sapientiale», до 1256), который, помимо прочего, цитируя Августина, Иоанна Дамаскина, Авицеброна (Ибн Гебироля) и других авторитетов, утверждал, что та телесная форма, коей причастны все без исключения тела, есть свет, самоумножающийся согласно математическим законам: «Наес autem forma corporalis nihil aliud est nisi lux summe inter formas corporales, luminis numerativa et multiplicative»; однако при этом Фома, по всей видимости, учил о «forma corporeitatis» как о «forma rationalis». существующей лишь в человеческом разуме, но не в экстраментальном мире.
59.
Экспериментальная наука Роджера Бэкона
Роджер Бэкон (лат. Rogerus Васо [Bacon], англ. Roger Bacon): род. ок. 1214 или 1219/20, Илчестер близ Йовила или Бисли близ Сиренсестера — ум. 1292/94, вероятно, Оксфорд. Английский философ и естествоиспытатель (математик, астроном, оптик, алхимик, медик), ярчайший представитель Оксфордской школы, прославившийся, прежде всего, как пропагандист экспериментальной науки (scientia experimentalis) и теоретик направленного на решение практических задач математического естествознания. Заслуживший за свои необычные опыты и смелые научно-технические предвидения почетный титул «удивительный доктор» (doctor mirabilis), Роджер, в чьи достоинства входило также обладание знанием греческого и древнееврейского языков, сыграл, кроме того, определенную роль и в становлении гуманитарного направления в традиции европейской системы образования.
Будучи выходцем из знатной и состоятельной семьи, Роджер Бэкон окончил факультет свободных искусств Оксфордского университета, где одним из его преподавателей являлся св. Эдмунд Абингдонский (Эдмунд Рич: «Speculum Ecclesiae»), первым читавший в Оксфорде «О софистических опровержениях» Аристотеля и ставший позднее архиепископом Кентерберийским (1233-1340). С конца 1230-х годов Роджер продолжает обучение в Парижском университете, где, в частности, слушает лекции грамматиста Иоанна Гарландского (Иоанна Английского: «Opus synonymorum», «Dictionnarius sive De dictionibus obscuris», ок. 1245). Получив же к середине 1240-х годов звание магистра искусств (magister atrium), он сам читает лекции по «Физике» и «Метафизике» Аристотеля на факультете свободных искусств Указанного университета; впоследствии известным сторонником его идей станет в Сорбонне Петр Лиможский («Tractatus moralis de oculo», «Tractatus de compositione et usu tabularum astronomicarum», «Iudicium de cometa»), горячо почитавший также учение Раймунда Луллия. Вероятно, там же, в Париже, и тогда же, в 1240-х годах, Роджер слушал лекции по богословию на соответствующем факультете университета, однако степень доктора теологии (doctor theologiae) так, видимо, никогда и не получил. Неудовлетворенный бесплодными, по его мнению, абстрактно-схоластическими диспутами («logomachia») парижских теологов, а также отсутствием у них интереса к естественно-научным изысканиям, Роджер возвращается к 1250 г. в Оксфорд, где изучает труды Роберта Гроссетеста, ставшего к тому времени уже епископом Линкольнским (1235-1253), которого он несколько раз видел, но с которым, по всей видимости, так и не познакомился лично. В Оксфордском университете Роджер, вероятно, преподавал математику, физику и языки, занимался астрономией, оптикой, и медициной, а также «имел многие расходы» по причине активной скупки «секретных книг» и специальных инструментов для проведения экспериментальных исследований: в это время, судя по всему, он пока еще имел возможность получать значительную денежную помощь от своей семьи. Там же, в Оксфорде, Роджер (возможно, под влиянием Адама Марша) вступает в 1256/57 г. во францисканский орден, вероятно, ожидая поддержки со стороны его руководства в своих научных изысканиях; однако, быть может, по причине излишнего увлечения астрологией и алхимией таковой не получает. Более того, во время разгоревшейся в 1261-1265 гг. войны баронов, выступавших под предводительством Симона V де Монфора, графа Лестера (1218—1265) и лорда-протектора Англии (1263-1265), с Генрихом III (1216— 1272) старший брат Роджера встал на сторону английского короля, чья армия потерпела поражение 14 мая 1264 г. в битве при Льюисе, в результате чего семья Бэконов подверглась опале и разорению, а ряд ее членов еще и изгнанию.
