Литмир - Электронная Библиотека

Согласно Роберту Гроссетесту, Бог творит в начале времен световую точку, в которой слиты воедино первоформа-свет и первоматерия, и в которой, в соответствии с божественным замыслом, фактически (virtualiter) уже заключен весь мир. Из нее по физико-математическим законам излучения света и начинается процесс эманации: «...Свет посредством своего бесконечного умножения распростирает материю до меньших конечных размеров и больших конечных размеров в соответствии с любыми пропорциями, которые [они] имеют по отношению друг к другу, а именно числовыми и нечисловыми. Так, если свет посредством бесконечного самоумножения распростирает материю до размера, равного двум кубам, то путем удвоения этого бесконечного умножения он распростирает ее до размера, равного четырем кубам, а путем уполовинивания его распростирает ее до размера, равного одному кубу; и так же в соответствии с остальными пропорциями, числовыми и нечисловыми (...Lux multiplicatione sua infinita extendit materiam in dimensiones finitas minores et dimensiones finitas maiores secundum quaslibet proportiones se habentes ad invicem, numerales scilicet et non numerales. Si enim lux multiplicatione sui infinita extendit materiam in dimensionem bicubitam, eadem infinita multiplicatione duplicata extendit earn in dimensionem tetracubitam, et eadem subduplicata extendit earn in dimensionem monocubitam; et sic secundum ceteras proportiones numerales et non numerales)» («De luce...»).

В результате свет (lux), бесконечно самоумножаясь, равномерно распространяя себя во все стороны и увлекая вместе с собой материю (которую он, будучи формой, не может оставить), распростирает ее до необходимо конечных размеров «машины мира» (mundi machina), т.е. универсума, придавая ей тем самым сферическую форму. В ходе этого процесса свет в высшей степени разрежает крайние области упомянутой сферы, вследствие чего образуется совершенное первое тело, называемое «твердью» (firmamentum), ничего не имеющее в своем составе, кроме первой материи и первой формы. Далее, оно испускает свечение (lumen) из каждой своей части по направлению к центру Вселенной (in centrum totius), так, что свет, продолжая самоумножаться, сосредоточивает существующую под первым телом массу, рассредоточивая в то же время крайние ее области, где и создается вторая небесная сфера. И свет, формирующий эту сферу, не является уже более простым светом, но является светом удвоенным. Подобным образом создаются все тринадцать сфер универсума: девять совершенных и неизменных небесных сфер пятой сущности (quinta essentia), первого движущегося (primum mobile, т.е. тверди), неподвижных звезд, Сатурна, Юпитера, Марса, Солнца. Венеры, Меркурия и Луны, и четыре несовершенные и изменчивые (по причине недостаточной актуализации их материи) сферы элементов: огня, воздуха, воды и земли. Причем действия всех высших сфер концентрируются в земле: «По этой причине сама она есть то, что поэтами зовется Пан, то есть “всё”; и равным образом [зовется также] Кибела, [то есть] как бы “ложе”, которое [в свою очередь] получает имя от плотного куба, ибо земля есть самое плотное из всех тел. Это Кибела, мать всех богов, так как, хотя и объединенные в земле высшие свечения все же не возникли в ней посредством ее собственных действий, из нее в действительность и в действие свечение какой угодно сферы может производиться, то есть как бы из некоей матери любой из богов порождаться (Terra autem est omnia corpora superiora aggregatione in se luminum superiorum. Propterea ipsa est, quae a роёгів Pan dicitur id est totum; et eadem Cybele, quasi cubile, a cubo id est soliditate nominatur, quia ipsa est omnium corporum maxime compressa, hoc est Cybele mater deorum omnium, quia, cum in ipsa superior lumina sint collecta, non sunt tamen in ea per operationes suas exorta, sed possibile est educi ex ea in actum et operationem lumen cuiuscunque sphaerae volueris; et ita ex ea quasi ex matre quadam quivis deorum procreabitur)» («De luce...»).

Характерно, что весь описанный процесс имеет своим результатом физико-космологическую систему, генетически восходящую к модели Аристотеля - в интерпретации Альпетрагия (аль-Битруджи), чье функционирование, однако, объясняется математическими законами: ибо все сотворенные тела являются фактически в большей или в меньшей степени преумноженным светом: «Omne namque corpus naturale habet in se naturam celestem luminosam» («Com. in lib. Anal. Poster.», II, 4, 7). Причастие всего сущего единому, но различно мультиплицированному свету, располагающемуся благодаря своему совершенству на высшей ступени иерархии бытия, в одно и то же время обусловливает как качественное многообразие вещей, так и целостность всего мироздания: «Et puto quod unitas universalis in multis particularibus assimilatur unitati lucis in luce gignente et genita» («Com. in lib. Anal. Poster.», I, 17); ведь свет, образованный в результате умножения исходного света, является одновременно и другим светом, и тем же самым, что и был: «Et est alico modo una essentia lucis et est ubique in tota linea lucis et est alico modo diversa» («Com. in octo lib. Phys.», IV, 97). Притом что физика есть знание о движущемся теле: «corpus mobile, quod est subiectum physice» («Com. in lib. Anal. Poster.», I, 18), само «телесное движение есть умножающая сила света (motus corporalis est vis multiplicativa lucis)» («De motu corp. et luce»), и именно благодаря свету, этому «телесному духу» (spiritus corporeus), осуществляется движение всех более отягощенных материей тел: «Spiritus corporeus sive lux, quo medio moto niovet consequenter corpora grossiora)» («De int.»).

Сводя все многообразие естественной науки к принципам Действия света (а их, в свою очередь, к законам геометрии), Роберт Гроссетест производит таким образом, с одной стороны, согласование физики с геометрией в ее астрономическом аспекте — «А то, что все указанные тела являются сферическими, демонстрируется как путем ествеіственных [физических] обоснований, так и путем астрономических наблюдений (Quod autem omnia praedicta corpora sphaerica sunt et rationibus naturalibus et experimentis astronomicis ostendiitur)» («De sph.»), - и, с другой стороны, согласование физики с геометрией в ее оптическом аспекте: «Умозрение о радуге - дело и физика, и оптика. Однако знать именно “что” - дело физика, а [знать] “вследствие чего” — дело оптика (Et perspectivi et physici est speculatio de iride. Sed ipsum “quid” physici est scire, “propter quid” vero perspective)» («De ir.»). Характерно, что и современник Роберта, Альберт Великий, так говорит о мнении Аристотеля относительно того же вопроса: «Aristotetes dicit quod in iride naturalis debet scire “quia” et geometer debet dicere “propter quid”» («In Meteorologiam commentarium», III , 4, 24). Следовательно, только оптика («перспектива») может открыть нам причины всех естественных явлений: «[Perspective] potest dare causas omnium effectuum naturalium» («De nat. Пос.»), ибо именно по геометрическим законам умножения и распространения света образуются все возможные тела: так, например, Роберт говорит о телесной фигуре (figura corporalis), которая «образована в стремящейся к равномерному со всех сторон расширению световой точке и таким образом получила сферическую форму. Если же ты хочешь, чтобы было расширение в ріазные стороны и согласно разным пропорциям в формировании и отклонении направлений, то по законам причинной обусловленности в какой-либо точке может быть образована любая телесная фигура (in puncto lucis inclinantis se ad expansionem undique equaliter descripta est et taliter est figurata spherice. Si vero ad expansiones in diversas partes vias et diversas proporciones formatorum et inclininancium, posset in uno puncto quevis figura corporalis describi causaliter)» («Com. in octo lib. Phys.», Ill, 53).

При этом важно, что необходимым условием возникновения универсума путем последовательного порождения из первоточки его пространственно-телесной структуры является именно бесконечное самоумножение света: ибо, согласно Аристотелю («О Небе», III, 1, 299а 25 — 299b 15), конечное умножение чего- либо простого, не обладающего величиной (а таковым и является свет как форма), никакой величины произвести не может. Умножение же бесконечное, по мысли Роберта Гроссетеста, порождает величину, и притом величину конечную. В связи с этим утверждается — вопреки мнению Аристотеля о том, что существует и мыслимо только потенциально-бесконечное (infinitum in fieri), - реальное существование актуальной бесконечности (infinitum in actu), которая есть, однако, хоть и непознаваемое для нас (в силу ограниченности нашего разума, способного лишь к поступенчатому постижению действительности), но «определенное число» (certus numerus), т.е. имеет свое абсолютное выражение. Более того, между различными бесконечными величинами, представляют ли они собою актуально бесконечные суммы абстрактных чисел, моментов времени или точек пространства, могут существовать пропорциональные отношения: одна бесконечность может быть в несколько раз больше или меньше другой: «Бесконечная сумма [одного] множества может соотноситься с бесконечной суммой [другого множества] в любой числовой пропорции, а также и в любой не числовой. И существуют бесконечности, ббльшие других бесконечностей, и бесконечности, других бесконечностей меньшие (Est autem possibile, ut aggregatio numeri infinita ad congregationem infinitam in omni numerali se habeat proportione et etiam in omni non numerali. Et sunt infinita aliis infinitis plura et alia aliis pauciora)» («De luce...»).

125
{"b":"814529","o":1}