Далее, Роберт Гроссетест прославился как переводчик на латынь многочисленных трудов греческих авторов. Так, в 1220-е годы он сделал первые переводы трактатов Аристотеля - «О Небе» («De caelo et mundo» с комментариями Симпликия) и «Никомахова этика» («Ethica Nicomachea» с комментариями Евстратия Никейского, Михаила Ефесского и др.). К 12351241 гг. относятся выполненные Робертом переводы сочинений Дионисия Ареопагита («De celesti hierarchia», «De ecclesiastica hierarchia», «De divinis nominibus», «De mystica theologia»), Максима Исповедника («Prologus et Scholia in opera Dionysii») и Иоанна Дамаскина («De logica», «De centum heresibus», «De fide orthodoxa», «Disceptatio Christiani et Saraceni»). В 1242 г. он перевел «Заветы двенадцати патриархов» («Testamenta XII patriarcharum») - в сотрудничестве с познакомившим его с этим текстом Иоанном из Бейзингстока, являвшимся с 1235 г. архидиаконом Лестера, а ок. 1245 г. им был осуществлен перевод псевдоаристотелевского трактата «О неделимых линиях» («De lineis indivisibilibus»), атрибутируемого перу Теофраста. Кроме того, Роберт составил собственные комментарии к Посланиям ап. Павла к Галатам и Римлянам, Псалмам, Книге Екклесиаста («О действиях Солнца»: «De operationibus Solis») и Книге Бытия («Шестоднев»: «Нехаётегоп», ок. 1237), а также к корпусу «Ареопагитик» («Corpus Areopagiticum»), сочинениям Иоанна Дамаскина и Аристотеля — первые латинские комментарии ко «Второй Аналитике» («Commentarius in libros Analyticorum Posteriorum», 1228-1230) и «Физике» («Commentarius in octo libros Physicorum», 1228-1232); возможно, им был написан, сверх того, парафраз «Первой Аналитики» («Analytica Priora»).
К оригинальным работам Роберта Гроссетеста, рассматривающим теолого-философские вопросы, принадлежат трактаты «О порядке эманации причин от Бога» («De ordine emanandi causatorum a Deo»), «О конечности движения и времени» («De finitate motus et temporis»), «О пределе причин» («De statu causarum»), «О возможности и действительности» («De potentia et actu»), «О субсистенции вещи» («De subsistentia rei»). «О душе» («De anima»), «О свободном произволении» («De libero arbitrio»), «Об истине» («De veritate»), «Об истине высказывания» («De veritate propositionis»), «О знании Бога» («De scientia Dei»), «О десяти заповедях» («De decern mandatis»), «О прекращении законов» («De cessatione legalium»), «Об исповеди и способе исповедания грехов» («De confessione et modo confitendi peccata»), «Храм Божий» («Templum Dei»), «Моралии на Евангелия» («Moralitates super Evangelia»), «Истолкование Канона Мессы» («Expositio Canonis Missae»), «Размышления» («Meditationes»), «Проповеди» («Sermones», включая «Quoniam cogitatio», «Stans puer ad mensam»), «Изречения» («Dictae», включая «Ecclesia Sancta celebrat»), а также «Таблица [для] распознаваний» («Tabula distinctionum»), т.е. согласование распределенных в тематическом порядке избранных мест из произведений христианских и нехристианских авторов, в котором каждой отдельной теолого-философской теме соответствует специальный знак, что - будучи воспроизведенным в тексте какого-либо собственного сочинения Роберта — позволял ему быстро определить исходное место использованной там цитаты.
К этому можно добавить сто тридцать два письма («Epistolae»), адресованных Агнеллу Пизанскому, Адаму Маршу, Гильому Овернскому, Иоанну из Сен-Жиля, Раймунду из Пеньяфорта, Иордану Саксонскому, Бонифацию Савойскому и мн. др., - среди которых особое значение имеют пятьдесят второе («Constitutiones») и сто двадцать седьмое («De cura pastorali»). Причем первое из сохранившихся писем Роберта Гроссетеста было направлено в 1225/28 г. в адрес его бывшего ученика, францисканца Адама Руфа (Адама Эксетерского, Оксфордского), прибывшего позднее в Рим, получившего в 1233 г. поручение от Григория IX проповедовать мусульманам, однако умершего, вероятно, еще до отплытия из Италии и похороненного в монастыре миноритов в Барлетте, впоследствии это письмо было разбито в циркулировавших в Средние века манускриптах на два самостоятельных сочинения: «О единой форме всего» («De unica forma omnium») и «Об интеллигенциях» («De intelligentiis»). Что же касается творчества самого Адама Руфа, то он считается вероятным автором трактата «Вопрос о приливах и отливах моря» («Quaestio de fluxu et refluxu maris», или «De accessu et recessu maris», ок. 1226—1228), иногда атрибутируемого самому Роберту; в качестве другого Предполагаемого автора данного сочинения называется также Адам Марш.
Наконец, внимания заслуживают и труды Роберта Гроссетеста, Посвященные естественно-научной проблематике: «О сфере» «De sphaera», 1215—1220), «Об импрессиях воздуха, или О составлении погодных предсказаний» («De impressionibus aeris sen De prognosticatione», 1215—1220), «Об импрессиях элементов» («De impressionibus elementorum», до 1225), «О происхождении звезд» («De generatione stellarum», 1217/20—25), «О кометах» («De cometis [et causis ipsarum]», 1222-1224), «О свете, или О начале форм» («De luce seu De inchoatione formarum», ок. 12251228), «О телесном движении и свете» («De motu corporali et luce», ок. 1230), «О движении наднебесного» («De motu supercaelestium», ок. 1230), «О локальных различиях» («De differentiis localibus», ок. 1230), «О радуге, или О радуге и зеркале» («De iride seu De iride et speculo», ок. 1230-1233), «О цвете» («De colore», ок. 1230—1233), «О линиях, углах и фигурах, или О преломлениях и отражениях лучей» («De lineis, angulis et figuris seu De fractionibus et reflexionibus radiorum», ок. 1230-1233), «О природе мест» («De natura locorum», ок. 1230—1233), а также «О вселенской машине» («De universitatis machina»), «О тепле Солнца» («De calore Solis»), «Почему человек есть малый мир» («Quod homo sit minor mundus») и др. Стоит упомянуть также «Календарь» («Calendarium», ок. 1220) и три «Компутуса» («Computus», ок. 1215—1220; «Computus correcto- rius», 1225—1230; «Computus minor», 1244), на один из которых ссылается в собственном «Большом компутусе» («Computus major», 1268) Иоанн Кампан из Новары. Однако знаменитая «Сумма философии» («Summa philosophiae», 1265-1275), как и многие другие, приписываемые Роберту работы («De agricultura». «De astrolabia», «De lingua», «De natura luminis et diaphani», «De oculo morali», «De necromantia et Gothia et de lapide philosophico», etc.), ему не принадлежит.
Полагая, что «божественная сущность есть наисветлейший свет (divina essentia sit lux lucidissima)» («De ver.»), Роберт Гроссетест разделяет традиционную для оксфордских философов августиновскую гносеологию, т.е. спекулятивное постижение истин о первоосновах бытия посредством иллюминации интеллигибельным светом свободной от всего телесного высшей области разума, и говорит о «lumen primam in qua cognoscit cetera», о духовном свете, освещающем все умопостигаемое, подобно тому как Солнце освещает все чувственно зримое: «Dico ergo quod e$t lux spiritualis que superfunditur rebus intelligibilibus, et oculus mentis qui se habet ad oculum interiorem [et] ad res intelligibiles sicut se habet Sol corporalis ad oculum corporalem et ad res corporales visibiles» («Com. in lib. Anal. Poster.», I, 7). Более того, он подчеркивает, что в этом интеллигибельном свете содержатся «начала как бытия, так и познания (principia tam essendi quam et cognoscendi)», а потому, с одной стороны, «а prima enim forma que lux est gignitur omnis forma naturalis substancialis et accidentalis et a privacione ipsius omnis privacio» («Com. in octo lib. Phys.», I, 22), с другой — «in ipso lumine primo vident omnes res scibiles universales et singulares» («Com. in lib. Anal. Poster.», I, 11): «Per lucem igitur conditam intelligitur primo sensu lux invisibilis primos tres dies temporaliter peragens, secundo natura angelica in Dei contemplationem converse, tertio quoque intilligi potest quod lucis condicio sit informis materie usque formationem deductio. Omnis namque forma quedam lux est et manifestatio materie quam informat, ut ait Paulus, omne quod manifestatur lux est» («Hex.»).
