Таким образом, именно Бонифацию, безусловно, считавшему, что только римский вариант христианства является всецело каноничным и ортодоксальным, принадлежит историческая заслуга создания на востоке Франкского королевства (прежде всего, в германских землях) церковных структур, независимых (насколько это было возможно) от местной светской власти, но напрямую подчиненных римским папам как викариям ап. Петра; при этом закладывая основы церковной иерархии с центром в Риме, Бонифаций в то же время закладывал и фундамент становления средневековой христианской Европы как единого культурно-политического пространства. Однако всецелая верность Бонифация Св. престолу не мешала ему подвергать достаточно жесткой критике папские суждения по многим вопросам; а в одном из своих посланий папе Захарии он также негодует против языческих обычаев, распространенных в самом Риме, которые вызывали смущение и предубеждения у германских паломников.
Обозначенная политика римского централизма, которой придерживался Бонифаций, была ярким образом — еще со времен св. Августина, прибывшего непосредственно из Рима первого архиепископа Кентерберийского, — присуща в то время именно англосаксонской модели Церкви (не случайно просветитель Фрисландии и Германии, земель своих предков, постоянно получал существенную поддержку от живо интересовавшихся его делами соотечественников, которые снабжали его из Англии книгами и предметами церковной утвари, а также периодически пополняли собою ряды его сподвижников). И очевидно, что эта политика не могла не вступить в противоречие с характером духовного служения и образом жизни предшественников Бонифация на континенте - ирландских странствующих миссионеров и бродячих епископов, последователей св. Колумбана, фактически независимых в своих действиях от власти Св. престола. Следуя Беде Достопочтенному («Hist. eccl. gent. Angl.», V, 9), отчетливо различавшему и даже противопоставлявшему «жизнь странническую» (peregrina vita) и «апостольский труд» (apostolicum opus), Бонифаций видит свою миссию именно во втором, в «opus verbi», причем «по повелению Апостольского Престола»: а потому для него индивидуальные священники-пилигримы (святые в глазах христиан меровингской Галлии) или епископы, самостоятельно исполняющие свои обязанности не будучи включенными в официальную церковную иерархию и, соответственно, подчиненными вышестоящей администрации (а их существование являлось нормой согласно ирландской традиции), были в лучшем случае просто недисциплинированными клириками, а в худшем так и вообще еретиками. Соответственно, за указанными религиозными индивидуалистами следовало, согласно Бонифацию, устанавливать строгий надзор, в перспективе стремясь к недопущению возникновения их в будущем: дабы организованное, консолидированное, институциональное, стабильное, папское римское католичество победило самодеятельное, разрозненное, неиерархизированное, бродячее, анархическое католичество ирландское и европейское христианство было бы сохранено, взятое под надежную защиту Св. престола.
Весьма характерным в контексте сказанного является конфликт Бонифация с ирландским монахом Фергилом, который на тот момент под именем Виргилия был аббатом основанного ок. 697 г. св. Рупертом Зальцбургским монастыря Св. Петра (Monasterium Sancti Petri) в Зальцбурге, а затем прославился как епископ этого города св. Виргилий Зальцбургский (755/767 — 784), «апостол Каринтии» (Apostolus Carinthiae) и вероятный автор трактата «Космография Этика» («Aethici Cosmographia»,
VIII в.). Дело в том, что в связи с катастрофически низким уровнем образования в континентальной Европе того времени некоторые священники допускали грамматические ошибки даже в формуле таинства крещения, когда, например, вместо «...in nomine Patris et Filii... (...во имя Отца, и Сына...)» они произносили «...in nomine Patriae et Filiae... (...во имя Родины и Дочери...)». Бонифаций настаивал на том, что люди, которых крестили с использованием ложной формулы, крещеными (а значит, и христианами) не являются, и их следует крестить снова, теперь уже правильно. Виргилий же был против перекрещиваний, считая, что в данном случае имеет место не преднамеренное искажение вероучения и не ересь, а просто проявление безграмотности духовенства, которому следует лучше изучать латынь. Показательно, что папа Захария в своем послании Бонифацию от 746 г. выступил не на его стороне, но поддержал точку зрения Виргилия.
Интересно, что другой причиной конфликта Бонифация с Виргилием стало разделявшееся последним учение об антиподах, которые населяют четвертую часть света, расположенную к югу от экваториальной зоны: так, он полагал, «будто под землей есть другой мир и другие люди, свои солнце и луна». Возражая против данного мнения, Бонифаций указывал на то обстоятельство, что если океан, отделяющий южный континент от Северного полушария преодолеть, как многими тогда считалось, невозможно, то, следовательно, среди людей, населяющих этот континент, невозможна и проповедь Евангелия, что противоречит словам Христа: «Итак, идите, научите все народы...» (Мф. 28, 19); кроме того, упомянутые люди, что очевидно, не могут являться потомками Адама и Евы. Сказанное, с одной стороны, свидетельствует о хорошем знакомстве ирландца Виргилия с текстами Вергилия («Aeneis», VI, 640-641: «Solemque suum, sua sidera norunt») и Макробия («Commentarium in Somnium Scipionis», I, 9, 8: «Et nosse eos solem suum ac sua sidera»); с другой - о том, что познания тогдашних ирландцев относительно теорий языческих философов вызывали как зависть, так и подозрения и осуждения со стороны целого ряда их современников: так, автор одного из трактатов VIII в. предостерегал своих читателей от «многословной хитрости скоттов, мнящих, что они обладают мудростью, но утративших знание» («Chronica minora», III).
Возвращаясь к описанию жизни Бонифация, стоит специально упомянуть, что особенно значимым событием в ней было основание 12 марта 744 г. его учеником св. Стурмом, следовавшим личному распоряжению наставника, монастыря Фульда (Fulda, Monasterium Fuldense, Гессен) — на берегу реки с аналогичным названием и на земле, пожалованной для этой цели майордомом Австразии Карломаном. В письме к папе Захарии Бонифаций специально обращает внимание понтифика на стратегически важное положение учрежденной в «местности Айхлоха» (locus Eihloha) новой обители: ибо она находится как раз «посреди народов, к которым обращена наша проповедь (in medio nationum praedicationis nostrae)», «это место окружают четыре народа, которым мы по милости Божьей несли слово Христово». В 747—748 гг. св. Стурм, учившийся ранее у св. Вигберта в монастырях Фритцлар и Ордруф, посетил бенедиктинские аббатства в Риме, а также основанное в 529 г. самим св. Бенедиктом Нурсийским аббатство Монте-Кассино (Mons Casinus, Abbatia Sancti Johannis Baptistae, Лацио) - с целью ознакомления с их организацией и образом жизни, после этого община Фульды, насчитывавшая поначалу лишь семь монахов, стала резко возрастать.
В 751 г. Бонифаций освятил в Фульдском аббатстве его первый храм - базилику Св. Спасителя и Свв. Петра и Павла (Basilica Sancti Salvatoris et Sanctorum Petri et Pauli); в том же году он добился от папы Захарии привилегии об изъятии (exemtio) Фульды из епископской юрисдикции (как Вюрцбургской, так и Майнцской) и подчинении ее непосредственно Римскому престолу. Несмотря на то что официально первым Фульдским аббатом (abbas Fuldensis) являлся св. Стурм (747—763, 765-779), Бонифаций, ежегодно навещавший эту обитель не только ради осуществления надзора за насельниками, но и для личного отдыха и молитвы, часто упоминал о Фульде как об именно своем монастыре, причем самом любимом: «В уединенном месте, — писал он папе Захарии в 751 г., — среди племен, вверенных моей проповеди, есть место, где я воздвиг монастырь и населил его монахами, которые живут по Уставу святого Бенедикта в строгом воздержании, без мяса и вина, без опьяняющих напитков и рабов, зарабатывая себе на жизнь своими руками (absque carne et vino, absque sicera et servis, proprio manuum suarum labore contentos). Это место я по закону получил у благочестивых мужей, особенно у Карломана, покойного князя франков, и посвятил его Спасителю. Там я иногда буду давать отдых моим усталым членам и упокоюсь в смерти, оставаясь верным Римской Церкви и народу, к которому я был послан» («Epistola LXXV»).
