Переписка Мазепы с его подчиненными показывает, что в целом боевые действия во второй половине 1691 г. шли не особенно удачно. Так, 10 августа гетман писал Новицкому, что есаул Лубенского полка «зле учинил», не вступив в бой с крымскими татарами, которые возвращались с набега из-под Белой Церкви, что позволило им уйти от возмездия с добычей[1114]. 15 августа упущенный отряд татар добрался до Казы-Кермена[1115]. В другой раз, 25 октября, ротмистр Ростковский отчитался Новицкому, что не смог догнать крымцев, которые захватили шестерых пленных. Четырьмя днями ранее он переправился на левый берег Днепра, где обнаружил свежий татарский шлях. Ротмистр немедленно бросился в погоню, однако татары, увидев преследование, ушли, бросив одного из пленных («старого чоловека»). 14 ноября Мазепа в послании Новицкому опять выражал сожаление, что его подчиненный, есаул Иван Ковальчук, во время похода, в котором он «зря людей утрудил», упустил удобный случай ударить на Очаков, где было мало людей[1116].
1692 г.
Еще в конце 1691 г. Мазепа получил известие о том, что в Крыму готовятся идти в поход под великороссийские и малороссийские города. Об этом ему сообщил приехавший из Запорожья казак Петр Гук, который посылался в Крым[1117]. Гетман передал эту информацию в Москву 20 декабря. Своим полковникам он написал о надвигающейся опасности и необходимости находиться в постоянной готовности и постоянно поддерживать связь между полками[1118].
Тем не менее зима 1692 г. началась с потерь. Сначала крымцы нанесли удар по землям Правобережной Украины, которые формально контролировала Речь Посполитая. 12 тыс. татар внезапно подошли к Немирову, выжгли его окрестности и захватили много пленных[1119]. Левобережье пострадало меньше. 27 января четырехтысячное войско появилось под Переяславлем, где стало разорять села[1120]. Пострадали окрестности Золотоноши[1121], Бубнов и Домонтов[1122]. Узнав о приближении гетмана с десятитысячным войском, татары отступили[1123].
18 мая Мазепа сообщал, что неприятель приходил под города Харьковского полка Новую и Старую Водолаги, взяв в полон 200 человек. За ними в погоню отправились казаки Харьковского и Полтавского полков, однако, догнав, урона татарам нанести не смогли, поскольку те «все были выборные и в панцырях»[1124].
Возможности татар для более серьезных вторжений были ограничены тем, что возведенный на ханский престол в конце 1691 г. Сафа-Гирей дал султану заведомо невыполнимое обещание привести к нему на помощь 100 тыс. татар. В реальности он смог собрать к границам Валахии в 1692 г. лишь 10 тыс. воинов, из которых в итоге при нем осталось лишь 2 тыс. личной гвардии[1125]. Масштабные боевые действия крымцев в другом регионе могли вызвать гнев султана.
Возможность наступательных действий в начале 1692 г. Мазепа обсуждал с прибывшими из Москвы гонцами. В качестве объекта для нападения рассматривались Очаков или Казы-Кермен. В итоге было решено, что опасно оставлять за собой турецкие гарнизоны днепровских городков. Казачья старшина предлагал выступить в поход в конце мая силами Лубенского, Миргородского и Полтавского полков. Им полагалось занять переправы у Переволочной, а затем идти к Казы-Кермену со всем российско-украинским войском[1126]. Эти планы реализованы не были.
Плохие вести приходили из Запорожья. Петрик, головы которого безуспешно добивался Мазепа, стал войсковым писарем. Теперь весь официальный документооборот Сечи шел через него. К примеру, 9 апреля он зачитывал казакам сопроводительные документы, с которыми через Запорожье проезжал в Крым подьячий Василий Айтемирев[1127]. Известия о том, что в Сечи готовится выступление против Москвы, присылал в апреле из Польши новый российский резидент Борис Михайлов[1128].
Не получив безусловной поддержки со стороны запорожцев, Петрик с 8 сопровождающими направился из Сечи в Казы-Кермен. Там он от имени запорожских казаков заключил вечный мир и военный союз с Крымским ханством[1129]. Казыкерменский бей Кемал-мурза Сулешев отправил Петрика в Крым к хану. Изначально (7 мая) к хану в Бахчисарай послали привезенные Петриком письма, а бывшего кошевого писаря оставили в Перекопе[1130]. Очевидно, что хану нужно было время для обдумывания ситуации. С самого начала Петрика в Крыму воспринимали не как представителя союзных низовых казаков, а как человека, который приехал служить хану[1131]. В Бахчисарай его перевели 27 мая. Здесь он добивался максимально быстрой организации татарского похода на Московское государство[1132].
Письмо «Петра Ивановича» к запорожцам, от 22 июня из Ак-мечети (ныне Симферополь) показывает, чем именно была недовольна та часть казачества, на которую Петрик рассчитывал. Он писал: «Москва вся всегда за нашими людми как за стеною обретаетца в целости и тем всем не доволствуясь, радеет всех нас учинити своими холопами и неволниками». Политику В. В. Голицына Петрик характеризовал следующим образом: «хотели разорить Крым, осадити своими ратными людми казыкерменские городы, а потом зогнав наше войско из Сечи, учинити по городам воевод»[1133].
Сложно сказать, какая именно часть запорожцев готова была в тот момент выступить против Москвы. Большинство, очевидно, выступало за сохранение нейтралитета и продление перемирия с турками и татарами. Именно этого добивался пребывавший в Крыму в начале июня посланный с листами к хану от «низового войска» Яков Ворона[1134]. Какая-то часть казаков желала сохранить царское подданство. После того как на войсковой раде приняли решение о продлении перемирия, 500 запорожцев, вопреки указу кошевого, пошли на Азовское море «для учинения военных над бусурманы водяными проходы промыслов»[1135].
6 июля калга Кара-Девлет-Гирей, взяв с собой Петрика и его людей, вышел из Крыма в степь[1136]. Вскоре на Запорожье приехал крымский посланник, который сообщил, что по договору с Петриком крымская орда готова выступить в поход. Движение к Сечи возглавил сам калга. Он должен был выйти к Каменному Затону к 15 июля. Однако приход Кара-Девлета задержался, поскольку он потратил время на то, чтобы перехватить 3 тыс. казаков, которые, надеясь на перемирие, пошли к лиману р. Молочной для добычи соли. Калга и Петрик решили использовать их в качестве заложников, с которыми обещали расправиться, если кошевой не встретит калгу в Каменном Затоне. Казаки не могли оказать серьезного сопротивления еще и потому, что калга привел с собой весьма внушительное войско. По разным данным, оно составляло от 20 до 40 тыс. сабель. 17 июля кошевой с атаманами и 600 казаками (по другим сведениям — с 2 тыс.) пошел судами к Каменному Затону. По некоторым сообщениям, казаки встречали калгу с хлебом и солью. Для обсуждения предложений Кара-Девлет-Гирея и Петрика 18–19 июля собралась казачья рада. На ней в союзе с татарами было отказано, однако желающим разрешили присоединиться к Петрику. В итоге к калге пришли 500 человек, которые признали бывшего канцеляриста гетманом. Калга дал ему войсковые клейноды: булаву, бунчук и хоругвь. Вскоре после этого Петрик с татарами направился под Новобогородицк (описание осады крепости, защищавшейся ратными людьми Белгородского разряда, см. выше, в соответствующем разделе)[1137].
