Пришвартовались мы благополучно.
За окном сверкнула молния, где-то вдали загрохотало. Показалось, что дождь полил еще сильнее. Глаза сами собой закрылись. Дождь всегда действовал на меня усыпляюще, хотя такая благодать в Аясии случалась не часто, да и в Стаксисе сильные ливни - гости довольно редкие.
Дождь закончился еще перед рассветом. Когда я утром выглянул из окна на улицу, сразу заметил, что мостовая уже успела подсохнуть. Светило солнце и лишь вдалеке над морем еще клубились облака.
Вышел на набережную, посмотрел на причалы. Там вовсю кипит работа. Вот и двухмачтовое судно, на котором я добрался в Уфон. По сходням носятся голые по пояс грузчики, тягают какие-то тюки. Чуть дальше небольшое суденышко, судя по высокой посадке совсем без груза. Правее два трехмачтовых судна. Похожи, как братья близнецы. Эти наоборот, стоят под погрузкой. Босоногие смуглые работники таскают на борт тяжелые мешки. А в самом дальнем углу несколько рыбацких лодок собираются выйти в море, шторм, благо, успокоился. Там суетятся моряки, слышны крики и привычная морякам безобидная брань, используемая для связки слов. В общем, ничего интересного и примечательного. Обычная портовая суета.
Свернув с набережной, я зашагал в глубь города. У кого служит Помплон, мне подробно объяснил Рябой Джонни. Думаю, спроси я любого прохожего, мне тут же укажут дорогу, но я особо не хотел привлекать к себе внимание. По словам капитана, толстяка Помплона легче всего встретить в таверне с неаппетитным названием "Неприхотливый гном". И хотя комплекцией Помплон на гнома совсем не походил, чем-то ему приглянулось меню заведения. Джонни почему-то полагал, что величиной порций. Спорить не буду, и исключать тоже.
Как по волшебству, таверна эта оказалась у меня на пути. Надо же, совпадение, что я свернул с набережной именно там, где нужно. Дверь заведения открыта настежь, но из-за утреннего времени посетители пока не наблюдались. По словам Джонни, мой упитанный друг появляется здесь лишь к вечеру практически ежедневно и плотно обедает, набивая желудок перед сном.
Лишь заглянув в приоткрытую дверь, убедился, что все столы пусты, я прошел мимо. Учитывая лень Помплона, можно предположить, что обитает его работодатель не слишком далеко от этого места, иначе толстяк вряд ли бы таскался сюда ежедневно. Через два квартала потянулись обширные поместья богачей. Большие, украшенные колоннами и фризами, пилонами и пилястрами, фигурами людей и животных, а то и вовсе фантастических существ, дома ютились среди зелени садов. Высокие заборы защищали их от постороннего взгляда. Кое-где лаяли сторожевые псы, а у ворот прохаживались, бросая недобрые взгляды на прохожих, мужчины с не очень приятными физиономиями.
Как то само собой пришло в голову, что соваться в один из таких домов не стоит и потому я повернул назад - к набережной. Пережду дневную жару в номере, а вечером встречусь с Помплоном в "Неприхотливом гноме".
В таверне в этот вечерний час было многолюдно и шумно. Мой приятель уже пришел. Он сидел у стены в одиночестве за небольшим столиком, полностью уставленным блюдами с разными яствами. С правой стороны от входной двери оказалась небольшая сцена, где прохаживались два абсолютно идентичных субъекта с длинными носами и в мятых пиджаках. Оба играли на скрипке, извлекая из инструментов заунывную мелодию, от которой меня сразу же окутала тоска по дому. Сначала мне захотелось бросить все и оказаться в маленькой уютной квартирке в Аясии, затем - в брошенном доме в Стаксисе, а потом и вовсе где угодно, но чтоб рядом с моей любимой Ани.
Стряхнув наваждение, я, петляя между столиками, пробрался к своему другу. Тот не отрывая взгляда от широкой тарелки с бобовым супом, орудовал ложкой, иногда откусывая свежего хлеба.
- Свободно? - спросил я.
- Занято, - с набитым ртом возразил толстяк.
- И все же я сяду!
Помплон бросил ложку в тарелку и несколько брызг упало на стол, а одна - ему на подбородок. Наконец он поднял взгляд и раздраженно уставился на меня. Узнал, тут же расплылся в улыбке.
- Дружище! - воскликнул мой приятель, все же не так громко, чтоб на нас обратили внимание.
Он даже сделал попытку встать, чтоб заключить меня в объятия, но я шикнул на него и уселся напротив.
Пока обедали о серьезном не говорили. Так, о житье-бытье. Когда прикончили по кружечке янтарного цвета пива, я наклонился поближе и спросил:
- Зачем звал? - в конце концов пора переходить к делу.
Помплон оглянулся вокруг, будто боялся, что нас могут услышать, но на нас никто явно не обращал внимания - я и сам давно проверил.
- Мне есть, что рассказать, но не здесь, - сказал он негромко, разведя руки по сторонам. Я едва разобрал его слова.
Его можно понять. Здесь тихо не побеседуешь, нужно говорить громко. И коль он так боится, что нас могут услышать посторонние, то узнал он что-то действительно стоящее.
Мы вышли на улицу. Продувал прохладный ветерок. Уже совсем стемнело. В такое время на улице мы вообще, как на ладони. Еще хуже, чем за столом среди веселящейся публики.
- Завтра в полдень приду на набережную, - сказал Помплон. - Помнишь ресторанчик, где мы сидели в прошлый раз?
Я кивнул.
- Тогда до встречи, - Помплон пожал мне руку на прощание и ушел в сторону богатых имений.
Мне не осталось ничего иного, как вернуться к себе.
В этот раз первым пришел я. В такое время желающих посидеть в ресторане не оказалось вовсе. Все попрятались от полуденного зноя. Я уже начал нервничать, а Помплон все не появлялся. Неужели с ним что-то стряслось? Может он не зря чего-то опасался?
Наконец на набережной замаячила его тучная фигура и я вздохнул облегченно. Он тоже заметил меня и вскоре уселся рядом. Заказали пива.
Как только официант удалился, поставив перед нами запотевшие кружки с шапочками белой пены, Помплон заговорил:
- Помнишь, я показывал тебе древнюю книгу?
- Конечно. Такое трудно забыть, - ответил я ему. - Джонни говорил, ты всерьез увлекся этими книгами.
- Увлекся, это просто сказано. Я... я могу их читать, - последнюю фразу он почти прошептал.
Признаюсь, чего-то такого и следовало ожидать от увлеченного книгами человека, но верить безоговорочно в его слова я тоже не спешил. Заметив скепсис в моем взгляде, Помплон принялся объяснять:
- Это оказалось совсем не сложно. Просто, просто раньше никто и ни пытался. Когда я понял принцип, оказалось гораздо легче, чем можно было подумать.
Говорил он увлеченно и очень уверенно. Мне оставалось лишь слушать.
- Мне попался учебник математики с готовыми примерами и рисунками. Сам понимаешь, математика на любом языке одна и та же. И что удивительно, цифры у древних ничем не отличаются от наших. Парадокс, скажешь? А я думаю иначе. Если честно, боюсь даже озвучивать свои умозаключения.
- Меня тебе бояться точно не стоит.
- Я не о том. Просто выглядит все очень уж подозрительно...
- Пока я ничего подозрительного от тебя не услышал. Лишь невнятную болтовню, уж прости, - пришлось выразиться грубовато, но это для пользы дела - направить Помплона в нужном направлении. Не хотелось мне думать, что приперся на Уфон зря. - Соберись и расскажи все по порядку.
Мой упитанный приятель отхлебнул холодного пива, обтер губы ладонью.
- Я стараюсь, - сказал он чуть ли не жалобно. - Я когда волнуюсь, нервничаю... Ладно, давай по порядку. И так, учебник математики. Думаю, ты и сам понимаешь, что имея перед глазами решенную задачу с картинками, можно восстановить условие. Пусть не дословно, но все же...
Не скажу, что он озвучил глупость. При некоторой усидчивости это сделать вполне возможно.
- Продолжай, - сказал я, поощряя к дальнейшему объяснению.
- Так вот, оказалось, что древний язык идентичен нашему. Не смотри на меня так. Да. В нем столько же букв. Я выписал все, что встречаются в книгах древних. И ты не поверишь, слова звучат так же, просто записаны совершенно другими знаками-буквами. Например буква А, - он нарисовал пальцем на столе две сходящиеся в одной точке линии и перекладину между ними.
