То же самое происходило и завтра, и послезавтра. Три дня подряд Пуше не пускал нас в дом, пока там хозяйничала бригада Ольгетты.
Зато на четвертый прямо после завтрака сам Пуше пригласил нас проехать на осмотр.
- Пора работу принимать, - радостно воскликнул он, приглашая прокатиться на знакомой повозке.
В этот раз мы решили не отказывать ему, потому как ясно, приглашал он от всей души и чистого сердца. Правил он сам.
До места добрались довольно быстро, и ахнули. И двор и сад и даже плантация винограда утратили заброшенный вид, а выглядели так, будто за ними постоянно ухаживает трудолюбивый садовник. Даже решетку забора и прутья ворот обновили черной краской. Сам дом сверкал в лучах солнца свежевыкрашенными в бледно-персиковый цвет стенами.
Войдя в дом, даже я ахнул. Все вымыто и выдраено едва не до блеска, стены во всех комнатах перекрашены, старая мебель отсутствует.
Тут уж и я не сдержался и прокомментировал увиденное одним словом - "охренеть".
Весь оставшийся день мы занимались поисками подходящей мебели для дома. Кое-что удалось купить сразу, но в основном все пообещали доставить в течении десяти-пятнадцати дней из столицы, так что еще придется перекантоваться в гостинице, чему Пуше, судя по выражению лица, остался несказанно доволен.
Потянулись дни тишины и ожидания, когда ничего не происходит. И ожидали мы не только мебель. Я ждал, что со дня на день в город должны потянуться повозки с вином. Какова будет реакция донов-виноделов? И какова будет реакция портовых чинуш, когда они окончательно убедятся, что заработок уплывает из их рук.
В тот день я позволил себе выспаться досыта и спустился вниз, когда время завтрака давно прошло. Тем не менее я попросил приготовить мне омлет с овощами и жареными колбасками и уселся, ожидая. На кухне тут же что-то зашипело, зашкварчало и вкусно запахло. Ани осталась в номере, сославшись на плохое самочувствие и отказалась от завтрака.
Я прикончил уже большую половину порции, когда появился хозяин. Он вышел не из кухни, как обычно, а с улицы. Подошел, остановился рядом, рассматривая зал с безразличным видом и равнодушным тоном произнес:
- Говорят, дон Каспар в порт поехал, товар повез. Ума не приложу, что ж он будет делать.
И даже вздохнул, как бы от сочувствия.
Я же хмыкнул неопределенно и с сосредоточенным видом продолжил вымакивать тарелку свежим хлебным мякишем.
Пуше не выдержал неопределенности и обернувшись ко мне спросил:
- В порт пойдете?
- С чего бы? - я придал лицу слегка удивленный вид.
- Так ведь... - Пуше не договорил, призадумался, пожал плечами.
- Если я кому-то нужен, то вот он я, здесь. Не таюсь ведь, - пояснил я ему свою позицию.
Толстяк кивнул, тоже хмыкнул, проворчал:
- И то верно...
Он развернулся и далее молча снова направился на улицу. Уже немного изучив его за это время, я совсем не удивился бы, если б сказанное мной, тут же не было бы передано с кем-то доверенным самому дону Каспару или его помощникам, если он прибыл не один, что очень вероятно. Не скрою, я разволновался, потому что сегодня должно все решиться. Все зависит от дона Каспара, воспользуется ли он моей помощью. Сам я решил не набиваться. Пусть сначала потыкается-помыкается, понервничает, а там, глядишь, ко мне на поклон и придет... Не может не прийти. Не захочет он убытки терпеть, как пить дать придет.
Не желая показывать на людях свое волнение, я ретировался в комнату, где сообщил новость любимой.
- Значит скоро нужно ждать гостей, - улыбнулась она, высунув лишь голову из-под простыни.
Насчет "скоро" она ошиблась. Пошел уже третий час с того времени, как Пуше сообщил мне о приезде дона Каспара в город, а ко мне так никто и не пришел. Нервничая, я метался по комнате от окна к двери и обратно. Ани уже поднялась с постели и сидела в кресле, пытаясь читать, но мое мельтешение ей заметно мешало. Она то и дело отводила взгляд от книжных строк и следила за моими маневрами.
- Почему никто не пришел? Что так долго можно делать в порту? Узнал, что товар негде складировать и все, иди ищи, куда деть, - вслух размышлял я. - Разве на это нужно столько времени? Нет, конечно. Тогда где дон Каспар? Он не похож на человека, который из-за принципа будет терпеть убытки, так ведь Ани?
Любимая пожала плечами.
- Дорогой, я ведь с ним не знакома, даже издали не видала, но целиком полагаюсь на твое мнение.
Спасибо, помогла, слов нет. Могла бы и подыграть.
Когда я совсем отчаялся, в дверь аккуратно постучали. С замиранием сердца я бросился открывать, представляя, что увижу в коридоре самого дона Каспара, или его сына. Меня ждало разочарование, вернее, за дверью оказался сын нашего уважаемого Пуше Сильвестр.
Обреченно выдохнув, я отступил на шаг, собираясь с растерявшимися мыслями. Зато Сильвестр, воспользовавшись паузой, сказал:
- Я совершенно случайно гулял сегодня возле порта и видел кое-что, что вас может заинтересовать.
Схватив парня за рукав, я втащил его в номер и закрыл за ним дверь. Как же, рассказывай кому другому, что ты случайно там гулял. Это старый лис Пуше отправил тебя на разведку.
Я повернулся к окну, взглянул на Ани, которая отложила книгу в сторону и всецело приготовилась слушать. Я постарался придать себе не слишком заинтересованный вид и почти безразличным тоном спросил:
- Так что же там произошло? - и кого я пытаюсь обмануть, напуская на себя безразличие, того парня, что мгновенье назад втащил в комнату, едва не оторвав ему рукав.
Парню нужно отдать должное, он ведь прекрасно знает, как важна мне любая информация, но вида не подал, а будничным тоном принялся рассказывать, будто с приятелями говорит. Я его недооценил по началу, хм, может я не там себе помощника искал. Ладно, потом об этом, а пока слушать.
- Дело в том, что сегодня дон Каспар, - начал Сильвестр, - вы его знаете наверняка, привез по обыкновению повозку вина, чтоб сдать в порт. Он договорился с одним из чиновников, тот принял товар, а когда дело дошло до выгрузки на склад, тут и оказалось, что ключей-то нет. Чиновник начал поиски и тут вдруг выясняется, что непострадавшая в пожаре часть складов сдана в аренду другим чиновником. Вот тут и начались выяснения. Вы не представляете, какой там стоял шум и крик - на улице слышно было. Так вот, стоят они в коридоре друг напротив друга, орут, правоту свою доказывают и бумагами трясут. У одного договор аренды, все с печатями, подписями, не придерешься, да еще и в казну города прибыль идет. А у второго договор на прием партии вина у дона Каспара, которое складировать-то и некуда. Крик стоял такой, что дошел до командора-начальника управления, который на удивление оказался на работе, что бывает, по правде говоря, крайне редко. Он спустился со своего этажа разобраться, что за шум. Оказалось, никто в портовом управлении, включая начальника, до сегодняшнего дня не имел представления, что часть складов сдана в аренду. Вот тут крик поднялся еще больший, но в конце концов начальник заперся в кабинете с чиновником, потрясавшим договором аренды. Сначала через дверь доносились отдельные крики, затем все затихло, однако долго никто не выходил. Собравшаяся было толпа даже заволновалась, но тут вышел начальник и сообщил дону Каспару, что порт не сможет принять его продукцию из-за отсутствия свободных складских помещений и даже принес ему свои извинения.
- Странно, - только и сказал я.
- Более чем, - добавила Ани. - Вот увидишь, они этого так не оставят.
- А что же дон Каспар? - спросил я, отгоняя нехорошие мысли.
- Шумел очень, ругался, требовал, чтоб его бочонки выгрузили хотя бы прямо на улице перед управлением, также тряс своим экземпляром договора о приеме товара, пока не вывел из себя командора-начальника управления. Тот вырвал бумагу из рук дона и разорвал на мелкие кусочки, выбросил их в окно. Видели б вы лицо дона Каспара в тот момент, точно толстолобик, вытащенный на берег из воды.
