Богатство или бедность языка определяется многими факторами, но главный среди них — это качество эмоциональных отношений в детстве. Автора ставшей мировой классикой книги «Путешествия Гулливера» нельзя назвать человеком, лишенным литературного таланта. Однако при более пристальном рассмотрении можно заметить, что жизнь и творчество Джонатана Свифта говорят о скудости пережитого эмоционального опыта и непосредственного выражения чувств. Его феноменальные способности в значительной степени сводились к умственному труду и настолько сдержанному саркастическому остроумию, что зачастую неискушенные читатели не понимали его юмора. Как мы уже видели на примере Гилды Раднер, остроумие может быть копинг-стратегией, которая блокирует осознанное восприятие эмоциональной боли, скрывает гнев и помогает получить одобрение окружающих.

Мы можем сделать вывод о том, что Свифта одолевали крайне негативные эмоции, особенно гнев по отношению к женщинам, судя по пассивно-агрессивному стилю его дерзкой сатиры и ряда отрывков с грубым содержанием из его рассказов. Когда Гулливер сталкивается с женской грудью в Бробдингнеге, земле великанов, Свифт описывает это как одно из самых физически отталкивающих ощущений, которые Гулливер когда-либо испытывал. В этой сцене Гулливер наблюдал за кормилицей, которая дала грудь младенцу: «Должен признаться, что никогда в жизни я не испытывал такого отвращения, как при виде этой чудовищной груди… Сосок был размером почти в половину моей головы; его поверхность, как и поверхность всей груди, была настолько испещрена пятнами, прыщами и веснушками, что нельзя было себе представить более тошнотворное зрелище…»[29]

Мы начнем лучше понимать этот отрывок, когда узнаем, что Свифт пережил в младенчестве тяжелую психологическую травму, которую позднее связывал с кормилицей. Отец Свифта, которого также звали Джонатан, умер за семь месяцев до рождения своего первого и единственного сына. Когда Джонатану исполнился всего год, его разлучили с матерью, Абигейл. Он не виделся с ней много лет. В одном из фрагментов своей автобиографии Свифт утверждает, что его похитила нянька, но некоторые биографы считают это «утешительной байкой». Скорее всего, его бросили, поскольку после недолгого воссоединения с матерью она снова от него ушла.

Столкновение Гулливера с этой чудовищной грудью, несомненно, является неотъемлемой частью эмоциональной памяти. Здесь мы видим отчаяние и гнев, которые Джонатан испытал в детстве в связи с неожиданным уходом его матери, которую, в довербальном представлении младенца, необъяснимо заменили отвратительная кормилица и ее мерзкий сосок.

Джонатану было двадцать лет, когда он вновь увидел свою мать; он сам стал инициатором этой встречи. Они не были достаточно близки, но, как это свойственно многим людям, которые подавляют чувства, он идеализировал свои воспоминания о матери. В написанном для нее панегирике он утверждал: «Если дорога в Эдем лежит через благочестие, честность, справедливость и милосердие, то сейчас она в раю».

Гнев по отношению к матери, который Свифт долгое время подавлял, позже выразится не только в женоненавистнических текстах, но и в отношениях с женщинами. Он будет проявлять к ним «холодную, невыразимую ярость» или даже подвергать их физическому насилию. Кроме того, он подавлял свое сексуальное влечение. Его современный биограф Виктория Глендининг пишет: «В отношениях с женщинами, с которыми он сближался, царила вечная эмоциональная мерзлота. Оттепель не наступала никогда, поскольку он не желал рисковать. Никому не было позволено взять над ним власть, которая способна растопить хладнокровие и причинить боль… Единственно возможную эмоциональную отдушину он находил в непродолжительных, безобидных отношениях с бесправными и покорными женщинами»³.

Неприятие Свифтом близких отношений и его глубинный страх эмоционального контакта и уязвимости, которые он испытывал на протяжении всей жизни, — это защитные реакции ребенка, лишенного эмоциональной заботы; ребенка, которому пришлось рано учиться себя защищать. «Создается впечатление, что не было ни одного взрослого человека, которому было дело до Джонатана или к кому он сам был бы небезразличен».

У некоторых очень чувствительных людей может появиться удивительное предвидение, связанное с глубоко скрытыми процессами, происходящими в их теле и разуме. Мы уже видели подобное у виолончелистки Жаклин дю Пре и танцовщицы Джоанн, которая умерла от БАС. Свифт предсказал собственное слабоумие за тринадцать лет до своей смерти, еще будучи в здравом уме. В «Стихах о смерти доктора Свифта» он писал:

Во время прогулки с другом, увидев гниющее дерево, он выразил такое же предчувствие: «Подобно этому дереву, я буду умирать с макушки».

Свифт умер в 67 лет, в довольно преклонном для своего времени возрасте. Последние годы жизни он страдал от прогрессирующей деменции. Даже на пороге смерти он все еще мог произносить остроумные заученные высказывания, хотя и бессознательно, механически. Глендининг пишет: «Как-то раз в последние месяцы своей печальной жизни — в воскресенье 17 марта 1744 года — сидя в кресле, он протянул руку, чтобы взять лежащий на столе нож. Энн Риджуэй убрала его подальше, чтобы он не смог его достать. Он пожал плечами, покачался в кресле и сказал: „Я тот, кто я есть“. И продолжал повторять: „Я тот, кто я есть. Я тот, кто я есть“».

Продолжительность жизни при болезни Альцгеймера от момента постановки диагноза и до смерти в среднем составляет восемь лет, независимо от того, в каком возрасте проявляются первые признаки болезни. В редких случаях заболевание развивается раньше шестидесяти лет. Так произошло в случае с Августой Д. В 1901 году эта пятидесятилетняя женщина поступила во Франкфуртскую психиатрическую больницу с необъяснимыми странностями в поведении, эмоциональными всплесками и провалами в памяти. Спустя четыре года ее необратимая умственная и физическая деградация закончилась смертью. До этого момента заболевание не было известно, поэтому после смерти фрау Д. его назвали в честь ее психиатра, выдающегося врача Алоиса Альцгеймера.

Несмотря на то что ухудшение состояния фрау Д. подходило под описание старческого слабоумия, которое раньше считалось естественным, хотя и прискорбным следствием старения, относительно молодой возраст пациентки навел Альцгеймера на мысль о том, что у нее какое-то неизвестное заболевание. Новые методы лабораторных исследований позволили провести посмертное исследование мозга фрау Д., которое показало то, что сегодня считается отличительными признаками данного диагноза: характерные для этого заболевания патологические изменения в ткани головного мозга. Здоровые нервные волокна разрушаются, а на их месте появляются клубки странных нитевидных структур под называем «фибриллы», и сгустки, которые Дэвид Шенк описывает как «твердые коричневые комочки… гранул и коротких изогнутых нитей, которые будто магниты притягивают к себе микроскопический мусор»⁴.

Благодаря новаторской для своего времени работе Альцгеймера мы теперь знаем, что деменция не представляет собой неизбежную часть процесса старения, а является болезнью. Выдвигаются различные теории, объясняющие причину болезни Альцгеймера, но до сих пор ни одна из них не была убедительно доказана. Несколько лет назад было обнаружено, что пораженный болезнью Альцгеймера мозг содержит более высокий уровень алюминия, в результате чего многие отказались от использования алюминиевой посуды в надежде предотвратить развитие болезни. Только спустя время был признан тот факт, что наличие этого металла в мозге было следствием дегенеративного процесса, а не его причиной. Еще более удивительно то, что в мозге людей, которые на протяжении жизни не проявляли никаких признаков развития болезни Альцгеймера, были обнаружены клубки нитевидных структур и сгустков. (Напомню, что аналогичным образом видели образования раковых клеток в грудях женщин, у которых при медицинском обследовании не было обнаружено злокачественных опухолей, или в предстательной железе мужчин, умирающих в довольно преклонном возрасте.) Самым известным примером является недавно завершенное исследование монахинь. «Сестра Мэри, настоящий эталон этого исследования, была замечательной женщиной, которая демонстрировала высокие показатели по тестам на определение умственных способностей вплоть до своей смерти в возрасте 101 года. Что еще удивительнее, она сохраняла такие высокие показатели, несмотря на обильные нейрофибриллярные клубки и сенильные бляшки — типичные повреждения при болезни Альцгеймера»⁵.