Она ничего не ответила Неро, а он не торопился к ней подойти.

Кристина медленно поднялась из-за стола и подошла ближе, чтобы лучше видеть происходящее. В комнате явно никого не было кроме Неро и девушки в кресле. Но какое-то едва уловимое, звенящее ощущение опасности не оставляло ее и влекло. Кристине хотелось понять, откуда оно исходит.

Под тяжелыми ботинками детектива раздался неприятный хруст битого стекла. Маленькие блестящие осколки, разными оттенками отражали сполохи пламени в камине. Красные, зеленые, фиолетовые…

— Что это?

— Кажется, елочные игрушки. Ступай осторожно.

Неро кивнул на рождественское дерево, с одной стороны которого явно не хватало украшений.

Девушка в кресле вновь сжалась и заскулила.

— Побудь с ней, пожалуйста, пока я осмотрю остальную часть дома. Возможно, мы спугнули их, но стоит…

— Нет. Погоди.

Кристина осторожно переступила порог гостиной и огляделась. Колючее, звенящее чувство надвигающейся опасности стало острее. Оно словно повысило давление в ее крови, и начало сжимать виски в приступе острой головной боли.

— Ай…

— Что-то не так?

— Я… не знаю. Это словно…

Девушка в кресле вдруг выпрямилась в нем и, закинув ногу на ногу, игриво болтнула хрупкой ступней. Весь силуэт Марты на мгновение подернулся алой дымкой и вот, перед ними уже не вжималась в кресло, а расслабленно восседала стройная девушка в вызывающей черной одежде с россыпью длинных, насыщенно-ярких локонов по плечам.

Детектив ни минуты не колеблясь, поднял на нее пистолет, а Кристина с тихим стоном хватаясь за голову осела на пол, совершенно не чувствуя впивающихся в кожу осколков.

Мир вокруг наполнился для нее звоном. Одной непрерывно звенящей нотой, от которой голова, казалось, готова была разорваться изнутри. Этот звук вытеснял из себя все — ощущения, мысли, чувства. Он поглотил ее своим существованием и отправил сознание в холодную, бесконечно голосящую тьму.

Кристине было тяжело дышать. Собственное тело ощущалось неподъемным, чужим. Настолько, что даже просто поднять веки казалось непосильной задачей. И все же что-то заставило ее прийти в себя.

Тихие голоса, становившиеся все отчетливее. А может быть тени, касавшиеся ее лица, закрывая теплый, согревающий свет.

Едва совладав с неподъемными веками, девушка увидела, как они снуют перед ней, перешептываясь. Или может быть нет, и это просто она их едва слышит, словно бы ее уши были забиты ватой.

Боль от осколков тонкого стекла, впившихся в ее колени, ладони и щеку, рельефный рисунок дерева на паркете и запах лака, который исходил от него.

Она лежала на полу, должно быть там же, где упала. Но что они сделали с ней? И что сделали с Неро?

Но вот одна, а затем другая тень отделились от угла, в котором едва-едва угадывались очертания пушистого рождественского деревца, и Кристина отчетливее услышала их слова.

— Кажется все. Сколько у тебя?

Девушка взволнованно задержала дыхание. Это была та монашка, которая встретила их с Лавли на ярмарке.

«Селестина! — Вспомнила Кристина, — да, она точно назвалась Селестиной!»

— Двадцать пять.

Селестина недовольно фыркнула и подошла к каминной полке, небрежным жестом смахнув с нее один за другим три фотографии в рамках. Стекло в них со звоном разлетелось на осколки, ударяясь о каменный пол у пылающего камина и Кристина на мгновение прикрыла глаза, испугавшись, что те до нее долетят. Этот страх позволил ей окончательно проснуться — вместе с ним к девушке вернулись чувства.

В желто-оранжевом свете пламени Кристине наконец удалось разглядеть силуэт девушки, облаченный теперь в совсем не монашескую одежду. Короткие блестящие шорты, колготки в крупную сетку, высокие сапоги — все черное, кроме ярко-алого корсета, туго стягивавшего узкую талию, и таких же насыщенно-красных локонов, спускавшихся ей ниже плеч.

«Это она! Она поджидала нас, обернувшись Мартой!»

— Гадство. У меня на две меньше. Не могли побольше игрушек на елку повесить?

— Скажи спасибо, что все стеклянные. А то с пластмассовыми спора бы не вышло!

Рассмеялась другая девушка, остававшаяся в тени.

— Ты теперь должна мне жела-ание-е!

С издевкой протянула она и, лишь на миг явив себя в отблесках пламени, плюхнулась в одно из кресел у стены. В другом напротив, Кристина угадала силуэт Неро. По безвольно свисающим по обе стороны кресла рукам, она поняла, что тот без сознания.

Девушка была высокой и очень худой. При встрече на ярмарке она представилась Веренией и показалась Кристине скромной и тихой. Но, судя по вызывающе открытому вечернему платью, которое сейчас было на ней, едва ли кто-то пришел бы к такому же выводу, увидев ее настоящую.

— Чего ты хочешь? — спросила Селестина.

Ведьма помедлила, явно рисуясь, а не размышляя.

— Его. Хочу поиграть с ним, прежде чем Аглая его убьет.

— Крампуса?

— Еще чего! Мне по душе вот этот милашка. Ты только посмотри на эти руки… о…

— С ума сошла? Зачем он тебе?

— Не знаю. Мой типаж. И… это не скучно, в отличии от других. Разве нет?

— А Крампус? Думаешь, он тебя не узнает?

Кристина взволнованно вздохнула и посмотрела на детектива, поняв, что они говорят о нем.

— Я надеюсь, что узнает! Только не сразу.

Верения лукаво улыбнулась.

— В этом-то и весь интерес! Уговорим ее убить девчонку. Зачем она ей теперь? Я напялю ее шкурку, и оп! Ты только подумай, какая пикантная ситуация. Я буду водить его за нос, а он будет таскаться за мной, как голодная собачонка… Они оба будут. Он и Крампус. Ну, давай, помоги мне уговорить Аглаю подержать его в неведении. Это же так скучно, просто изгнать из этого красавчика рогатого зануду! А так, мы будем знать, где Крампус и как его контролировать. Думаю, это будет куда полезнее, чем изгнать его, как обычно.

Селестина помолчала, задумчиво разглядывая танец пламени в камине.

— Она не согласится, у нее другие планы на него. Да и ты же знаешь, что девчонка не проста. Что, если они станут искать ее и придут к тебе? А значит и к нам… мы столько сделали чтобы подобраться к ним, а ты хочешь все разрушить только из-за того, что давно не развлекалась?

Верения рассмеялась.

— Брось! Ничего же не случится. Подумаешь, переродится еще раз… На ней нет их защиты. Мышка же испугалась становиться кошкой и убежала в норку. Глупая мышка. А где глупая мышка, там сытая кошка… Ну, давай, сестрица. Разве тебе не скучно? Хочешь, я могу даже поделиться? Только представь, как зазвенит от гнева Крампус, когда он в самый последний момент поймет, как ловко мы все это время водили его за нос!

— Тсс…

Селестина вдруг приложила к губам палец и обернулась к окну. Кристина же закрыла глаза и постаралась выровнять дыхание, снова и снова, как мантру, повторяя про себя «Только бы не заметили, только бы не заметили, что я все слышу…»

В окна за ее спиной вдруг ударил ветер и снег, а кто-то из ведьм побежал к ним, чтобы поднять створку вверх и впустить налетевшую на дом вьюгу. Холод, острые ледяные снежинки, едва им открыли путь, тут же завертелись по комнате. Сумасшедший, колдовской ветер срывал пламя с дров в камине и трепал волосы Кристины, заставив девушку покрываться мурашками от холода.

Все стихло так же быстро, как и началось, а оглушительный свист врывающегося в гостиную ветра вдруг перерос в усталое…

— Ах… наконец-то. Как же мне надоел этот город!

Кристина медленно приоткрыла глаза, желая рассмотреть говорившую, но увидела только черные мыски лакированных туфель и большие металлические пряжки на них. Такую старомодную обувь мало у кого можно было встретить в наше время. И все же Кристине эти туфли были очень… очень знакомы…

— Ну, что? — раздался насмешливый голос прямо над ней. — Так и будешь претворяться или может присоединишься к нам, деточка?

Чувствуя, как тело вновь охватывает тяжесть и онемение, Кристина медленно приподнялась и снизу вверх посмотрела на женщину, нависшую над ней.