– Я обязан многим Сотэки7, так скоро ушедшим от нас, – будто поймав мысли Кагэторы, скорбно объяснил Ёшикагэ. – Именно благодаря ему на долю Этидзэна не выпало столько ужаса, что твориться повсеместно.

– Его смерть оказалась ударом и для нас, – со болезненно произнёс князь Нагао, вспомнив того, кому и он, и нынешний глава Асакура обязан военным и торговым союзом.

– Ну, не будем о грустном, – отвёл тему Ёшикагэ, вновь повеселев. – У вас ведь тоже во владениях всё хорошо?

– Нам не на что жаловаться.

– То-то и оно! Ведь каждый год я слышу о подвигах Дракона Этиго! О его сражениях с Такэдой или Ходзё! Ведь за всю вашу жизнь воина вы ещё не разу не знали горечь поражения, ведь так?

– У меня были хорошие учителя, да и люди окружают достойные! – похвалил Кагэтора своих вассалов, что сидели ниже помоста, где беседовали даймё. Те благодарно поклонились.

– И муж, тигру подобный

Спустился с туманной горы

Трепещите враги!

Торжественно изрёк Асакура и поднял здравицу за князя Этиго. Все его поддержали.

– Но расскажите мне, что произошло в Кинки за последнее время, – напомнил князь Нагао о волнующем его вопросе. – Я хочу знать хотя бы немного о событиях. Не хочу показаться некомпетентным, прибыв в столицу.

– О, вы не окажетесь, – заверил его Ёшикагэ. – Я поведаю вам обо всё, что знаю сам. У меня много связей в Киото и меня постоянно просвещают во множестве направлений.

И Кагэтора узнал. Оказалось, что первая просьба сёгуна Асикага, временно примирившая Нагао и Такэду два года тому, была самым настоящим криком о помощи. Но тогда, Кагэтора не смог всё бросить и направиться в Киото по первому зову. Асикага Ёшитэру испытывал острую нехватку в армии и, если бы северный даймё тогда ответил, возможно, сейчас бы сёгуну не пришлось мириться с Миёши и фактически ему подчиниться. Ведь именно Миёши Нагаёши сейчас обладал наибольшим влиянием в Хиномото, имея под своим контролем не только столицу, но и почти всю область Кинай8. Да, он якобы согласился на все условия сёгуна, пустил его в столицу и даже позволил делать всё, что тому вздумается, однако постоянно держал его под контролем. Он даже приставил к нему надзирателя в лице некоего Мацунаги Хисахидэ, одного из своих доверенных вассалов. Асикага ничего не мог с этим поделать, поскольку власть Нагаёши распространилась не только на территории и армию. Даже при дворе его влияние пустило корни, что даже новый Император доверял ему больше чем сёгунату.

В итоге, Ёшитэру пришлось публично признать Миёши своим вассалом, что собственно не давало ему прав повелевать им, но сработаться они смогли. Им даже удалось наладить кое какой порядок в Киото и начать восстанавливать неоднократно сожжённую столицу. У Асикага на такие масштабные проекты естественно средств не имелось, поэтому Миёши любезно его поддержал и что немаловажно, почти безвозмездно. Но ведь вечно так продолжаться не может.

Асикага не намеревался мириться с тем, что за его спиной вечно маячит тень Миёши Нагаёши, и продолжил созывать под своё крыло разных даймё, раздаривая титулы направо и на лево, беря взамен клятву верности, дабы возродить былую власть бакуфу и внушительное пожертвование на восстановление сёгуната. А те и рады стараться, расценивая данную ситуацию, как средство для достижения собственных целей. Ведь дарованные титулы не имели фактически ничего, кроме собственно титула, зато могли сгодиться для законного порабощения нерадивого соседа, если он вдруг окажется на номинально дарованных землях или откажется подчиниться власти сёгуна. И всё в таком роде.

Однако, на этом всё не кончалось. После смерти старого Императора Го-Нара два года назад, его сын, Огимачи тэнно, так и не взошёл на престол, потому, как и у него средств для существования и проведения нужного обряда попросту не было. Он тоже, без всякого зазрения совести, прибёг к сёгунской тактике и начал раздавать князьям уже другие должности, что конечно возымело эффект. И несмотря на столь наглое транжирство, даймё шли на попятную, поддерживая отношения то с Императором, то с сёгуном, а то и с обоими. В результате получился запутанный клубок политических интриг, где у каждого имелась своя выгода. Спешить распутывать столь замысловатые хитросплетения никто не собирался, от того и не было конца смуты в Хиномото.

– И много сёгун привлёк на свою сторону? – выслушав рассказ Асакура, Кагэтора задумался.

Ёшикагэ возвёл один глаз кверху, будто вспоминая и начал загибать пальцы:

– Я знаю, что ему удались переговоры с Отомо, Шимадзу и Амаго. Датэ тоже поддержали идею Асикага и, если не ошибаюсь, в этом году у него имели аудиенцию Саито Ёшитацу из Мино и Ода Нобунага из Овари.

Князь Нагао уже слышал обо всех этих кланах, особенно о двух последних. Три года назад он покинул Этиго и странствовал по Синано, Мино и Овари в поисках себя. Он помнил, что Ёшитацу именно тот человек, что убил своих братьев и отца, чтобы захватить власть в провинции. С ним Кагэтора никогда не встречался, да и не желал этого. Он даже сомневался, что смог бы удержаться, чтобы не снести ему голову при встрече.

А вот второго северный даймё лицезрел собственными глазами и впечатление о нём сложилось весьма недурное. И всё же, Кагэтора был рад, что Ода Нобунага уже отбыл из Киото, поскольку не хотел, чтобы тот узнал в правителе Этиго бродягу Хэйдзо.

– Это все, кто поддержал сёгуна?

– Если не считать, Роккаку и Хосокаву, то да, – вдруг Ёшикагэ осёкся и вспомнил ещё одного. – Ах да, Мори из Тюгоку! Конечно же Мори!

– Они особенные? – вопросил Кагэтора, видя с каким удовольствием Асакура вспомнил этот клан.

– Мори Мотонари один из первых, кто сам предложил помощь двору. Хотя, он больше радеет о власти Императора, но и Асикага получил от него приличную сумму. Кстати, люди из этого клана тоже сейчас гостят в столице.

– А какую сторону поддерживаете вы Ёшикагэ-сан? – князя Нагао это мало волновало, но он всё равно спросил.

– Я поддерживаю мир, господин Кагэтора! – как-то натянуто улыбнулся Асакура. – Я не люблю все эти войны, ведь есть гораздо более приятные вещи, нежели постоянно размахивать копьём и мечом. Хотя, связи с двором у меня достаточно прочные.

– Это какие?

– Я женат на дочери бывшего канпаку9 и сестре нынешнего.

– О да, это очень крепкие связи, – хмыкнул Кагэтора, зная, что такие политические браки нередко давали трещину, но и польза от них была немалая.

– В этом вы абсолютно правы, – заметил Ёшикагэ, так же улыбнувшись в ответ. Понял ли он его?

В Ичидзёдани Кагэтора провёл один день. Асакура упрашивал его остаться ещё, но князь Нагао вежливо отказался, решив не злоупотреблять гостеприимством. Тогда Ёшикагэ снарядил внушительный отряд и проводил гостя до границ Этидзэна и Вакасы и даже немного залез к соседям. Благо, те оказались в перемирии с Асакура и не стали выгонять его силой, а просто вежливо попросили удалиться.

Распрощавшись с жизнерадостным даймё Этидзэна, армия Этиго преодолела Вакусу всё по тому же тракту Хокурику и вступили в Оми. Тут их встретили новые сопровождающие. Князь Нагао ещё из далека заметил сложную ромбическую фигур на знамёнах. Кагэтора был весьма сведущ в геральдике и знал многие камоны родов Хиномото. Встретили их люди Миёши. И хоть самого Нагаёши среди них не было, оказалось вполне заметно, что они чувствуют себя хозяевами положения. Взяв людей Этиго под свой контроль, они беспрепятственно довели их до самых врат Киото.

Месяц Сацуки 2-го года Эйроку (май 1559г.)

Киото, провинция Ямасиро.

Столица предстала пред северянами отнюдь не такой, о которой они слышали в рассказах. Вместо блистательного огромного города, с оживлёнными улицами, величественными воротами Расёмон, люди Этиго увидели полнейший хаос. Прямо перед главными городскими вратами, некие люди убили другого человека, сняли с него все вещи, а труп бросили прямо на ступенях. Увидев войско, злоумышленники быстро ретировались, разбежавшись в разные стороны и поминай, как звали. У ворот, попирая высокие красные колонны в три человеческих роста, остались лишь попрошайки-калеки. Бегать быстро они не умели или вообще не могли, а терять кроме жизни им было нечего.