Фонари зажглись словно по волшебству, по щелчку пальцев. Возможно, так и было. Не единой живой души в этом тёмном каменном помещении, ни голоса. Безмолвие. Таинственная тишина, распростёршая свои объятия над одиноким алтарём, что стоял в центре. Серый, отёсанный камень-валун, доведённый до правильной прямоугольной формы, мог бы придать только мрачности этой зале. Однако, на алтаре, пёстрой каймой лежали различные вещи. Одни напоминали обереги, сплетённые из рисовой верёвки и блестящих камней магатама, другие походили на вычурные фигурки из керамики, дерева или камня, изображавшие толи животных, то ли людей. А в самом центре, протянувшись почти на всю длину камня, лежал меч. То был не простой клинок. Не древний цуруги, не тачи, которыми пользуются нынешние воины, не даже ханьский дао. Прямой, обоюдоострый основной клинок не меньше четырёх сяку, но из лезвий асимметрично выступали загнутые зубцы, по три с каждой стороны. Рукоять в полторы руки и замысловатое яблоко, инкрустированное драгоценными камнями. По всей длине клинка письмена, на древнем языке и явно магические, раз так засияли при свете. Или же, это была просто игра воображения? Прекрасен был сей меч, но не он один украшал это место.

Зажжённых фонарей оказалось ровно по остриям меча – семь штук и стояли они напротив семи ширм, украшенных яркими изображениями животных. И никого более.

Но, вот за каждой ширмой появилась тень. Люди, все до единого, но без лика, без образа, лишь тёмные ореолы, оттенённые фонарями. Они были огорожены друг от друга и не могли видеть кто скрывался за ширмой по соседству, только нарисованных животных.

– Приветствую вас дорогие гости! – раздался голос за центральной ширмой, на которое указывало основное остриё меча. – Пусть вас не пугает эта таинственная обстановка, но дело по которому мы все здесь собрались действительно очень важное.

Его голос звучал так умиротворённо, успокаивающе, словно его обладатель полностью отрешился от материального, суетного мира. Будто сам Будда вновь явился, дабы просветить порочных людей. Однако, на ширме был изображён отнюдь не Будда, а обычная обезьяна. Шаловливая, игривая, с бубном в руках и показывающая язык всем, кто на неё смотрит.

– Я не хочу распаляться на высокие речи и перейду сразу к делу, – продолжил голос «обезьяны». – Всех вас, как и меня, ведёт одна и та же цель. Все мы хотим, чтобы хаос творящийся в Хиномото прекратился и земля, и небо, и люди наконец-то смогли вздохнуть спокойно. Я понимаю – не мы одни ведомые столь облачным желанием. В наших землях полно людей, что уже начали воплощать свои мечты в реальность, но все они идут не тем путём. Все они только раздувают огонь войны и так будет продолжаться до бесконечности если мы не вмешаемся.

– Интересно тут у вас, но я, пожалуй, пойду! – раздался саркастический голос из-за ширмы с прыгающим с берега на берег зайцем, по левую руку от обезьяны.

Послышался шелест одежды, короткий стон и зайца вновь окутала тень.

– Хорошо, я останусь, – видимо, он натолкнулся на что-то неожиданное или кого-то.

– Потрудитесь объяснить всё. Желательно, очень коротко, – ширма с лазурным драконом, извивающимся над волнами стояла последней, справа от обезьяны и оттуда доносилась речь человека весьма деловитого, чётко проговаривающего каждый слог и казалось, совершенно бесстрастного.

– Это я и пытаюсь сделать. Прошу, дослушайте до конца, а потом извольте высказаться. – вежливо произнёс «обезьяна». – Вы мои гости, немного по принуждению, но вы сами заинтересовались тем посланием, что я вам отправил. А ведь могли и отказаться, и не появляться в условленном месте.

– Ближе к сути, – потребовал «дракон».

– Терпение, – казалось, что сей мирный голос чуть не задул огонь в фонарях, поколебав пламя. – придя сюда, ваша жизнь уже никогда не будет прежней. Вы никогда не узнаете друг друга, не увидите лиц, но я буду знать о вас всё. Каждый из вас может быть кем угодно: простолюдином, воином, полководцем, аристократом или даже Императором, а может и не быть. Вы не будете исполнять эту миссию вместе, но будете работать сообща, не ведая о том. Я предлагаю вам сыграть в хитрую партию сёги, итог которой, должен стать мир в Хиномото и восстановление власти, единой и безоговорочной.

– Ах, вот оно что, – голос принадлежал человеку, стоящему за ширмой с изображением красивого зелёного фазана киндзи, справа от обезьяны. Приятный, мужественный и в тоже время какой-то правильный и элегантный, словно хэйянский поэт-аристократ, декламирующий стихи. – Как бы вновь засияло солнце, если б вашим идеям суждено воплотиться в явь. Но, возможно ли то, что никому сотворить не удавалось?

– Возможно, если вы будете следовать указаниям, – уверил «обезьяна». – Конечно, вы вольны в своих методах, но результат должен быть один. Малейшее отступление от запланированной комбинации ходов может нарушить всю игру.

– Получается, – произнёс «феникс», возрождающийся из пепла, находившийся между фазаном и драконом. – Вы доверяете нам сыграть в вашу игру, по вашим правилам, которая всех нас приведёт к желаемому результату. Только ходить по этой доске будем мы, объединённые одной целью и желающие видеть нашу страну процветающей и мирной, без крови и насилия. Я так это вижу.

– Не думаю, что получится без крови. – это сказал сильный мужской голос, протяжный, присущий хорошему певцу. Он исходил из следующей за зайцем ширмы, с изображением змеи, почему-то выдыхающей огонь. – Берясь за подобное дело, никогда нельзя обойтись без жертв. Скорее, осуществляя эту безумную идею, мы застелем землю трупами, не оставив никого, кто сможет сопротивляться. И только тогда можно будет подумать о мире. – он усмехнулся сам себе.

– Всё верно, – поддержал «обезьяна». – Действительно, эту заразу, которой я считаю сёгунат и всех самураев, которых он породил, нужно вывести под чистую.

– И что же, – недоверчиво произнёс «дракон». – У вас действительно есть такой план? Уничтожить самураев, даёмё, сёгунат? Кто тогда будет защищать страну?

– Новое поколение. Выращенное не на полях с гниющими трупами, не в горящих замках и не в окровавленных коридорах дворцов, а в благое время, при свете яркого солнца, которое не заволочёт дым пожаров.

– Весьма красива вся эта иллюзия, но кажется мне, что рукой до луны хотим мы дотянуться, – с сомнением проговорил «фазан».

– К тому же, нынешний сёгун пытается сейчас сделать тоже самое, – внёс свою лепту «заяц». – Он призывает даймё со всей страны, чтобы объединиться в одну единую силу.

– Я ведаю о делах сёгуната и именно поэтому решил собрать вас именно сейчас. Асикага не смогут объединить страну, они пали и больше не воспрянут. Все попытки собрать даймё Хиномото в один кулак просто не мыслимы. Их вражда уже переросла в нечто большее, чем расширение собственных владений. Они жаждут власти, крови, золота. Жадность, тщеславие, ревность, предательство – это их пороки. Они никогда не объединяться. Только полное истребление принесёт свои плоды.

– Всё это печально звучит, но в ваших словах есть смысл. Наверное, у каждого из нас есть истории из жизни, что подтвердят это. – с грустью сказал «феникс». Голос его звучал молодо, ещё не огрубев или же не грубый вовсе. Казалось, он сожалеет о своих словах. Он хочет поверить в эту идею, но тогда, ему придётся переступить через самого себя. Возможно, он и сам принадлежал к воинскому сословию.