Мужчины, который остался наедине со своим горем. Хозяина дома, которого хотели лишить этого статуса. Мужа, которого пыталась сжить со свету собственная жена. Человека, которому явно нужна была помощь. Отца, который как никогда нуждался в помощи самого близкого человека на свете – меня.

Чего же пыталась добиться Валерия? Ответ хоть и был на поверхности, но мне нужно собственными глазами увидеть и понять, что же всё-таки она задумала.

Растерянно огляделась вокруг. Взгляд упал на старый платяной шкаф, стоявший прямо напротив отцовского ложа.

– Пожалуй, здесь и спрячусь, – пробормотала я и аккуратно открыла одну из дверец. Та жалобно пискнула-скрипнула, поддаваясь моей настойчивости. Нутро шкафа было почти пустым.

Задержав дыхание, аккуратно залезла внутрь. Уже привычная картина толстого слоя пыли дополнилась узорчатой паутиной по углам и парочкой старых и крайне несвежих рубах и штанов на вешалках. Слишком огромный шкаф для столь скудного содержимого.

Неужели мачеха вынесла из дома и вещи отца?

Дверцу шкафа решила оставить приоткрытой и замерла в ожидании. Валерия должна прийти утром, до пробуждения отца. Это разумнее всего, ведь именно она его методично спаивала, снабжая мужчину пойлом.

И она действительно пришла, когда у меня почти лопнуло терпение и затекло тело. Мне пришлось ждать чуть более получаса. Я уже собралась было выбраться наружу, как по коридору раздались звуки цокающих каблучков, быстро сориентировавшись, прикрыла дверцу плотнее и прижалась к образовавшейся щели лицом, чтобы иметь возможность видеть всё, что будет происходить в комнате. От напряжения и вспрыснувшегося в кровь адреналина казалось, что сердце колотится где-то на уровне моих ушей.

Сквозь тонкую щёлку было видно, как Валерия уверенно зашла в комнату, через руку у неё была перекинута плетёная корзина. Убедившись, что вокруг ни души, она быстро захлопнула за собой дверь.

Всё те же собранные волосы, надменный взгляд и крайне неприятное выражение лица…

– Кто же распахнул все окна? Старуха не стала бы нарушать прямого приказа, – услышала я её недовольное бормотание, – скорее всего это сделала Глория, не первый раз ведь так поступает, – фыркнула она, и, вынув одну за другой из корзины три увесистые бутылки из тёмно-зелёного стекла, выставила их в ряд на стол отца.

В очередной раз задавшись вопросом, что же мой бедный родитель нашел в этой женщине, практически не дыша, наблюдала за происходящим.

Проведя указательным пальцем с острым ногтем по крайней бутылке, повернулась к отцу и, о чём-то на секунду задумавшись, всё же подошла к спящему мужчине.

Весь её вид выражал глубочайшее презрение и отвращение к пьяному и громко сопящему эл Патрику.

Отец, ты не просто пригрел змею на груди – эта гадюка уже позволяет себе без зазрения совести скалить над тобой свои ядовитые клыки.

Тем временем Валерия склонилась над Патриком:

– Глория скоро выйдет замуж за вполне приличного кандидата, – злорадно хохотнула она. В этот самый момент эл Патрик издал весьма громкий храп, и та, брезгливо фыркнув, отошла от кровати и заходила по комнате, – прости, милый, что не спросила твоего мнения, но мне это и не нужно. Совсем скоро, когда Глория станет женой этого мерзкого старикашки, я получу от него приличную сумму! Так бы удавить твою дочь по-тихому, но деньги лишними не бывают! Твой калека отец вот-вот неудачно упадёт с лестницы, и ты останешься единственным наследником поместья Ла Кроуа, десяток коней отойдёт Глории, но то не беда, этим можно пожертвовать. Ты же скончаешься вскоре после. И хозяином всего твоего имущества станет мой Кассий. Как же вовремя я подсуетилась, и ты вписал его, как своего сына!

По моей спине пробежал ледяной холодок, чтобы не издать ни звука, прикусила тыльную сторону ладони.

– Каждый день молюсь, чтобы этот день наступил как можно скорее, – мечтательно бормотала она, – а пока трезвым и в своём уме ты мне не нужен, – небрежно похлопав Патрика по щеке, тут же брезгливо отёрла руку о плед и выпрямилась. – Ладненько, у меня дела в городе, а ты веди себя хорошо, муженёк, и пей побольше, – неприятно посмеиваясь, мерзавка вышла из помещения.

В коридоре послышался удаляющийся стук её каблучков.

Я не торопилась покидать своё укрытие – вдруг Валерия решит вернуться? Подождав ещё пару минут, вылезла из шкафа.

Затекшие ноги сразу неприятно закололо, но это было ничто по сравнению с теми эмоциями, которые кипели во мне.

У Глории были все причины ненавидеть свою мачеху, а у меня – помешать испортить этой мегере мою жизнь и отправить отца и дедушку на тот свет.

«Ничего у тебя не выйдет», – с этими мыслями схватила принесенную мачехой бутылку и вылила ее содержимое в камин. В воздух, вместе с отвратительным запахом дешёвого спиртного, поднялась и черная копоть. Нужно нанять работников, чтобы почистили и отмыли весь дом. Но это пока не так важно. Куда глобальнее были проблемы с бабушкой и отцом.

Первое, что хотелось сделать – растормошить отца и открыть ему глаза на происходящее. Вот только импульсивное желание было продиктовано взбушевавшимися эмоциями, а не здравым смыслом. И поэтому решила дождаться пробуждения Патрика естественным путём, а до этого момента – постараться обмозговать услышанное.

– Несложно было догадаться, что Валерия давно решила присвоить наш дом себе. Но захватить поместье дедушки Марика? – злилась я, вытряхивая последние капли из третьей бутылки. И тут вспомнились слова Валерии: «калека…».

Эл Марик был инвалидом. Он перемещалась на коляске и оттого никак не мог приехать сюда, в столицу королевства. Дальние поездки ему были строго запрещены.

Вот же ж!

Но наверняка были письма!

Подхватившись, резко вскочила, кинулась к столу отца, в глубине души уже понимая, что никаких посланий здесь не обнаружу, они могут быть только у Валерии.

Так и оказалось: полки и выдвижные ящики стола оказались пусты. Единственный шкаф, в котором я пряталась, тоже (я обыскала его ещё раз, вдруг упустила что-то). Как и комод с носками и парой старых штанов отца.

Поместье действительно вызывало зависть у многих – именно там разводили чудесных анорийских скаковых, самую лучшую породу лошадей для скачек. Один такой жеребёнок стоил целое состояние!

Действительно золотая жила! Но жадная Валерия никак не могла завладеть дедушкиным поместьем, а вот её сыночек Кассий теперь вполне может.

– Условия завещания мне, точнее Глории, были известны, так, – напрягла я память, стараясь найти ответы на эти вопросы, – после смерти деда Марика, поместье переходило в собственность Патрику. По закону королевства землю наследовать может только мужчина. Если бы Глория осталась единственным ребёнком, то её второй сын стал бы хозяином земель, и взял фамилию Мэнэс, а если бы у Глории были только девочки, ей пришлось бы усыновить кого-нибудь, иначе поместье ушло бы в казну короля. Вот так. Но теперь неведомым образом Кассий вписан, как сын Патрика и это катастрофа!

Мои размышления прервал протяжный вздох, и я резко повернулась к кровати.

Отец постепенно просыпался. Невооруженным глазом было видно, как паршиво себя чувствовал напившийся до чёртиков эл Патрик. С трудом продрав затуманенные глаза, с громким стоном он схватился за голову – неудивительное состояние после беспробудной пьянки.

– Пить… – остановив на мне свой блуждающий взор, хрипло каркнул он.

Налив воду из графина, подала стакан отцу. Похмелье – штука коварная, но как я была рада, что совсем скоро смогу поговорить с ним!

Вот только у эл Патрика были совсем другие планы. Трясущимися руками мужчина поднёс стакан с живительной влагой к пересохшим губам, но как только сделал первый глоток, возмущенно швырнул стакан на пол.

– Зачем мне твоя вода?! – простонал он мучительно, – вы вообще кто?! Принесите мне вина, да покрепче!

С этими словами он обессиленно откинулся на подушку. Его пальцы сжимали спутавшиеся на голове волосы, а непрекращающийся протяжный стон сразу дал понять, насколько плохо ему в этот момент.