– Что вы, эль Глория! Я всё понимаю! – в глазах Верна читалась ничем не прикрытая жалость.

– Вы тогда ступайте вниз, думаю лейтенант Кравец вскорости придёт, – оборвала я затянувшееся полное сочувствия молчание. – Я тут пока делами займусь.

Мужчина кивнул, схватил свой сюртук и тихо вышел за дверь.

Однозначно нужно что-то делать с этим затянувшимся безденежьем.

Проведя рукой по лицу, словно пытаясь снять усталость, хлопнула в ладоши, звонкий звук отразился от стен, зажглись светляки, а я вспомнила, что ещё не была в комнате Кассия. Зря отпустила гвардейца, теперь мне страшно ходить по собственному дому одной.

Задумчиво осмотревшись, остановила взгляд на крупном гаечном ключе. А что? Прекрасное оружие! Подхватила предмет и охнула от неожиданности – увесистый оказался.

Итак, на повестке дня обыск комнаты Кассия. Погасив светляки, вышла из мастерской.

Тихо отворила дверь в его комнату и внимательно оглядела каждый предмет – не шевельнётся ли что? Или кто.

Тишина. Уже смелее, толкнула створку и ворвалась в комнату, занеся гаечный ключ над головой.

– Выходи! – грозно пискнула я. – Кхм-кхм! Выходите, если здесь кто-то есть!

Ответом мне была всё та же тишина.

– Ладно, – пробормотала себе под нос. Проверила оба шкафа, готовая кричать и отбиваться, если на меня кто-то из них выскочит, заглянула под кровать и с величайшей осторожностью вошла в ванную комнату. Щеколды на окнах были на месте, и я, убедившись, что комната совершенно безопасна, принялась за осмотр.

Обыск спальни Кассия занял практически столько же времени, что и Валерии. В комнате, где жил мой сводный брат, царил самый настоящий хаос: одежда беспорядочно разбросана по полу и даже на дверце шкафа висли какие-то кальсоны жуткого морковного цвета, и где он такие взял? И носил? Фу, какая бяка и полная безвкусица! От многих вещей неприятно попахивало, я, морщась и едва слышно чертыхаясь, всё же засучила рукава и через не хочу скинула всё это в корзину для грязного белья. Это мой дом и не место дурному запаху в этих стенах. Завершив с небольшой уборкой, сполоснула руки и вернулась к цели – отыскать хоть что-то, хоть какую-нибудь зацепку.

И снова ничего.

Устало прислонившись спиной о шкаф, уставилась на комод, стоявший напротив. Его я уже осмотрела. Но уж больно конструкция его была интересная, даже сказала бы примечательная – в два яруса, между ними пустое пространство, предназначенное для вазы с цветами или чаши с фруктами. Сам шкаф был сделан из дорогого гладкого, шоколадного цвета дерева, вырезанные рукой мастера тонкие вензеля, припыленные благородного цвета золотом, составляли невообразимую объёмную картину лесной поляны со всеми травками, зайчиками и цветами, даже оленёнок с приподнятой одной передней ножкой, замер в центре этой невообразимой красоты композиции. Тут же воспоминания Глории услужливо подсказали, как Патрик Мэнэс собственноручно собирает этот комод для своей горячо любимой жены, матери Глории.

И как только Валерия не забрала сие чудо в свою комнату? Видать Кассий был очень настойчив в желании присвоить вещь себе.

В голове словно что-то щёлкнуло, ставя недостающий паззл на место.

Я, как зачарованная, подошла к комоду, отодвинула верхние ящички и позволила памяти тела Глории действовать самой. Руки нырнули внутрь, пальцы пробежались по едва ощутимым выпуклым кнопочкам, раздался звонкий хлопок, но я, не обращая внимания на звуки, потянула на себя выдвинувшуюся тонкую плашку, внутри которой отыскалась короткая записка.

«Продайте АМПМ первому покупателю. Не торговаться. эЛ.» – что за загадочная аббревиатура?

И таких записочек там было несколько:

«… отнесите картины на торги, вас встретят, вопросы не задавать… эЛ.»

«…старика убрать… эЛ.»

«… пьяница, рогоносец Патрик, эти слухи должны заполонить город… эЛ.»

Кто этот эЛ? На кого работали мачеха с сыночком?

Какой-то вселенский заговор против мой семьи! Кому отец мог перейти дорогу настолько, что от него попытались избавиться столь изощрённым образом, прежде втоптав в грязь?

Звонок в дверь прозвучал, как гром среди ясного неба, заставив меня вздрогнуть и удивиться, что артефакт оповещения всё ещё не разрядился. Подхватив все бумажки, скрутила их вместе и засунула поглубже в карман.

Внизу около входной двери стоял гвардеец Верн и симпатичная миниатюрная молодая женщина в такой же форме, что и у него. В местном обществе женщины могли носить брюки только состоя на службе у короны. В иных случаях это было не то, чтобы строжайше запрещено, но моветон несомненный, и осуждение горожан обеспечено.

– Эль Глория, прошу позволить мне представить вам лейтенанта Астру Кравец.

– Добрый день, эль Глория! – улыбнулась девушка, продемонстрировав очаровательные ямочки на щеках.

– День добрый, лейтенант Астра, – мне она понравилась, человек располагал к себе, кажется, должны сработаться.

– Бон-дин-боннн!!! – снова кто-то позвонил в дверь, я чуть глаза не закатила – настолько устала от бесконечной череды непрекращающихся событий.

– Я открою, – кивнул Верн, останавливая мой порыв.

– Доброго дня, сэр гвардеец! – услышала я звонкий голосок. Знакомый такой. – Я к госпоже эль Глории. Это очень срочно!

– Сэр Верн, пропустите мальчика. Олав, – улыбнулась я, вошедшему гостю. – Ты какими судьбами здесь?

– Эль Глория! Госпожа! – глаза мальчика были полны страха, – простите, но мне хотелось успеть раньше их…

– Кого их? – сердце замерло, предчувствуя неважные вести. И оно не ошиблось.

– Мастерская господина эл Патрика продана, сегодня к нам приходил мужчина и показал документ с подписью хозяина.

В моих глазах помутилось. АМПМ – артефакторная мастерская Патрика Мэнэса, вот, что значила та аббревиатура в записке.

И вот теперь у папы отняли ещё и это…

Неужели Валерия успела каким-то образом заставить отца подписать бумаги о продаже?!

– Так, Олав, – я постаралась унять дрожь в пальцах, присела на корточки, забыв о том, что так делать по этикету невместно, взяла парнишку за ладошки и уточнила, – ты уверен, что подпись отца настоящая?

– Эль Глория, госпожа, не уверен, но лицо отца подсказало, что дело худо, – шмыгнул он носиком, стараясь не расплакаться. Олаву было чуть больше восьми лет, он и его родители жили в маленькой комнатке в нашем цеху, и ребёнок прекрасно понимал, чем им может грозить смена владельца.

– Понятно, – вздохнула я, – а имя нового хозяина упоминалось?

– Да-да, – закивал мальчик, – как же, я сейчас вспомню…

– Успокойся, Олав, – погладила я его по вихрастой голове, – не волнуйся так, в любом случае разберёмся. Я вас не оставлю в беде.

– Правда? – круглые глазёнки смотрели доверчиво, с надеждой.

– Правда.

Олав едва слышно хлипнул, утёр рукавом курносый веснушчатый нос и улыбнулся:

– Эл Ноа мм, фамилия такая неместная, Элссон, – сосредоточенно ответил мальчик, а я подумала, что странного тут как раз ничего и нет, все фамилии у здешних людей необычные. – Папа сказал, что не знает такого человека, а тот мужчина ответил, что господин недавно переехал во Вреску.

– Ясно, – кивнула я, поднимаясь, – оглянулась на гвардейцев и сказала Верну, – мерси за помощь, сэр Верн.

– Не стоит благодарностей, эль Глория. Мне действительно пора, – мужчина на по-военному резко поклонился, – могу мальчика проводить до дома.

– Если вас не затруднит, – улыбнулась я этому спокойному приятному мужчине.

– Что ж, Олав, беги домой, передай мастеру Питу, чтобы раньше времени не волновался. Я со всем разберусь.

– До встречи, госпожа Глория, – мальчик уже улыбался. – А что с вашим лицом, эль Глория? – детские страхи отступили, на их место пришло природное любопытство.

– Немного повредила магканалы, – ответила я, заметив как расширились глазёнки ребёнка, поспешила добавить: – Но ничего, и с этим как-нибудь справимся.