Калинин остановился и стал изучающе смотреть на меня. Я сполз практически под стол со своей отвалившейся челюстью от услышанного. Охренеть можно, вот дела! Я окинул взглядом кабинет, и понимая, что все смотрят на меня и мое удивление, решил собраться и взять себя в руки. До конца не веря в сказанное, я сказал:

– Товарищ генерал-лейтенант, а украинцы какую фракцию получили?

После этих слов чиновник и все, кто находился в кабинете, заржали как кони и очень долго не могли остановиться, пока Калинин не рявкнул.

– А ну, хватит! – все резко прекратили смеяться в голос, но некоторые прикрывали рот, чтобы не раздражать Калинина.

– Ну, с юмором, Петя, у тебя все хорошо, значит, и эту часть информации ты воспримешь нормально. Договориться со «Старой Империей» невозможно, дипломатия не работает с ними, как и не поможет откуп ресурсами или чем-то еще. Уничтожить их ни мы, ни наши сюзерены не в состоянии, отбивать атаки будем, но не более. Тактика наших сюзеренов – измотать физически и материально нашего противника, а если не выйдет – сдать нас всех с потрохами к ним в рабство. Понимаешь, о чем я? В рабство, твою дивизию. В общем, перспектива так себе, но есть еще одна очень большая проблема. Проблема заключается в том, что мы не можем быстро вводить игроков в игровой мир, так как для этого нужны капсулы, и мы ограничены в количестве игроков в одной фракции. В данный момент у нас 1345 игроков. Сейчас у нас есть возможность ввести еще 25 новых игроков, в их числе и ты, Петр. Вот, а теперь ты можешь идти и подумать, даешь ты свое согласие на участие в программе или нет. Ты в курсе того, что тебя ожидает и что грозит тебе лично и нашей планете. Майор Старков, вы можете быть свободны.

– Есть, товарищ генерал-лейтенант, – отчеканил я и вышел. В коридоре стоял мой зам.

– Петр Никифорович, все в порядке? Вы весь бледный.

– Нормально, капитан. – Я посмотрел на него и спросил:

– Максим, у тебя водка есть?

Капитан ошалело посмотрел на меня и тут же ответил:

– Есть две бутылки, и еще бутылка армянского коньяка. Товарищ майор, что, все так плохо?

– Не ссы, Капустин, прорвемся. Неси водку, я к себе в кабинет.

Капитал тут же рванул с места куда-то в глубины длинного коридора. А я стоял еще какое-то время около двери кабинета и размышлял. Не, коньяк нужно пить в другом настроении и в хорошей компании, а мне сейчас надраться хотелось, так как нужно было переварить все услышанное и обдумать свои дальнейшие действия.

Утром я проснулся от стука в дверь моего кабинета. Я лежал на своем маленьком кожаном диванчике, укрывшись кителем, и у меня был такой бодун, как будто я месяц пил не просыхая, видимо, сказывалось та напряженность, что сейчас была внутри меня. Вообще, водка помогла мне только поспать: как всегда, проблему не решает, а состояние наутро только усугубляет.

– Так, хорош дрыхнуть. Ох ты, е-мое, Петя, ты что, все это выпил один, и меня не позвал? Ах ты, подлец ты этакий! – сказал подполковник Воронов, вошедший уже в кабинет, потому что ему не открыли после двух минут стука в дверь.

– Петь, да ты совсем тут охренел на своей сибирской базе! Пить одному – это к алкоголизму, да еще без хорошей закуски и в таких количествах. М-да, нужно браться за тебя, и причем срочно.

Я кое-как привстал, и тут же плюхнулся обратно на диван, ноги были ватные и не слушались. Осмотрев свое место распития алкоголя, я живо удивился стоящему на столе граненому стакану с легко узнаваемой жидкостью. Это был рассол, а стакан был до краев им наполнен. Блин, нужно Капустина как-то отблагодарить, только он имел доступ в мой кабинет, значит, это он принес мне рассола, молодец.

– Ну как? – спросил меня Воронов. – Ожил? Давай, давай приходи в себя. Калинин и я ждем твоего решения.

– У меня еще есть время. – ответил я, допивая кислый и такой божественный рассол.

– Нет, Петя, времени у тебя нет. Совещание было вчера в 15:00, а сейчас 14:45. Так что давай, приходи в себя побыстрей и решай.

– Да чего тут решать, Сергей Петрович, разве в жизни бывает так часто, чтобы тебе выпадал не только шанс, но и уникальная возможность заглянуть за грань?

– Ну, и?

– Да согласен я, согласен, – пробормотал я.

– Ты уверен? Потому что обратного хода не будет. Доступ к информации изменит твою жизнь, и она не будет прежней.

– Да я понимаю.

– Ни хрена ты, Петенька, не понимаешь. Если ты согласишься, тогда жениться тебе на какой-нибудь красавице не светит, как не светит и детей своих. Дай бог ты до старости доживешь, в чем я очень сильно сомневаюсь. Соглашаться ради каких-то призрачных перспектив, да еще нести ношу ответственности за нашу планету, так себе перспектива, по-моему. Нет разве?

– Нет. Не согласен. У нас осталось как минимум два года, плюс-минус война пять или 10 лет. Если все хорошо закончится, женюсь, и будут дети. Если нет, тогда никто не женится, и детей больше не будет ни у кого. Поэтому я согласен.

– Хрен с тобой, майор. Тебе решать, собирайся, вылет домой через 25 минут.

– Что? – удивленно спросил я.

– Петь, база находится в Московской области, да и, мне кажется, ты тут на сибирской базе засиделся, уже пять лет тут живешь, как самому не надоело? Свыкся с обстоятельствами, прижился? Я помню тебя другим, бойким и не терпящим сидеть на одном месте.

Тут Воронов попал в точку, я ведь действительно заставил себя привыкать к этому месту, отбивал у себя желание двигаться вперед или бежать впереди поезда. После смерти мамы я остался совсем один, у нас не было родственников, да если они и были, то они с нами не общались после смерти отца. А теперь я и сам не хотел с ними общаться. Так что тут, на сибирской военно-морской базе ВМС мне было хорошо, вдали от Москвы, в которой мне было одиноко и холодно.

Долетели до Москвы очень быстро, каких-то девять часов – и мы были на месте. Во время полета меня одолевали воспоминания, я вспомнил своих старых друзей Андрюху, Мишку. Как они там сейчас, интересно, нужно обязательно повидаться с ними. Конечно же, я вспомнил о своей матери, обязательно нужно было сходить к ней на могилку. Давно я там не был… Пока мы летели, у меня складывалось очень неспокойное ощущение какой-то беды.

– Петь, ну что ты такой грустный? – спросил меня полковник Воронов. – Смотри, домой летим, у тебя должно быть хорошее настроение. Может, с ребятами повидаешься. Ну, Петь, ну что ты такой грустный? Давай повеселей.

– Да что-то мне невесело, Сергей. Я вот задумался о твоих словах по поводу детей, семьи. Может быть, я зря все-таки согласился?

– Да ладно тебе, Петя, все – решение принято, обратно уже ничего не вернуть. Так что привыкай быть новым бойцом центра «Заря-1».

– «Заря-1»? – переспросил я.

– Да, центр специальной подготовки «Заря-1», он находится в Московской области, на старом заброшенном военном объекте времен Советского Союза. На самом деле, по России разбросаны еще три таких центра, «Заря-2», «Заря-3» и «Заря-4». Центр «Заря-2» находится на Урале, «Заря-3» находится под Новосибирском, «Заря-4» – самый холодный, он находится в Антарктике. Да, Петенька, в Антарктике. А что ты так удивленно на меня смотришь? Там холодно, сервера и спецтехническое оборудование тепла выдают на много-много киловатт, зачем тратиться на его охлаждение, когда есть хорошие погодные условия? В общем, Петя, отдыхай, собирайся с мыслями и готовься.

– К чему мне готовиться?

– Как к чему?! К подвигам, спасению нашей планеты, защите наших сограждан, и конечно, к своей работе.

– И какая будет у меня работа? – грустно спросил я.

– Что ни на есть самая лучшая в мире – родину защищать. Ну ты сам посуди, попадешь в чужой мир, будешь общаться с инопланетянами, глядишь, может быть, чему-нибудь научишься, а может быть, и станешь каким-нибудь известным боевым начальником. Сейчас я могу тебе сказать только одно: от тебя зависит очень многое, в том числе и победа над нашим общим врагом.