Зуртогга остановился, ошеломленный таким признанием. Затем прыснул со смеху. Отсмеявшись, он слегка двинул Танзеру по шее легким дружеским движением. Затем положил свою длинную руку ему на плечи и задумчиво сказал:

– Ну, план номер один – как-нибудь уговорить этих демиургов, чтобы я остался жив. Хотя, я вроде уже передумал помирать. Мне кажется, эта тварь меня исцарапала когтями, а там уж ты злобно накинулся на нее со своим жутким орудием труда.

– А план номер еще один – найти твоего снабдителя. Что ты там ему назаказывал, Зурт? Хотя бы намекни как мы заработаем свои гуглилионы золотых эквивалентов. Ну же! – Он слегка пихнул приятеля в бок, но тот тоже пихнул Танзера, нечаянно сбросив его с дороги прямо в глубокую мягкую пыль. Она взвилась вокруг его тушки мучнистым облачком и долго не оседала. Танзер все никак не мог вернуться на дорогу, потому что неистово чихал. Отдача от каждого чиха снова уносила его на пыльную обочину, и он опять принимался чихать и пытаться выбраться оттуда – одновременно. Зуртогга загибался от хохота, наблюдая за этим. Насмеявшись до слез, он смилостивился и протянул Танзеру руку. Ошалело мотая головой, тот чихнул еще ровно пять раз подряд, окутав нежной пылью Зуртоггу, отчего тот тоже принялся чихать. На какое-то время торжественный паломнический марш был прерван – оба друга сидели на каменных плитах и устало чихали, один потом другой, будто продолжая диалог. Наконец, Танзер в изнеможении улегся на плиты. Зуртогга растянулся рядом.

– Слушай, Тан, а как узнать сколько тут сейчас времени? – Вяло поинтересовался Зуртогга, глубокомысленно изучая резко обозначенную кайму зубастых скал.

– А тебе зачем?

– Ну вдруг мы придем к храму, а он окажется закрыт. Или вдруг сейчас еще только раннее утро и это еще не самая жара. Тебе так не кажется?

– Хряпнуться можно от этой мысли! – В ужасе подскочил Танзер. – Хватит валяться, Зурт, давай поскорее дойдем до храма. А вдруг сейчас вечер? Представляешь, если ночь застанет нас тут, на этой дороге, посреди скал?

Оба, как по команде, вскочили на ноги и уныло поплелись дальше, вдоль стены скал, буро-горчичного оттенка со зловещими кровавыми прожилками.

– У меня ноги болят, – буркнул Танзер, – зачем вообще было строить храм всей этой толпы демиургов так далеко от космической площадки? Это вроде как проверка? Сдох по дороге – значит недостаточно верил в демиургов.

– Не ной, Тан, – устало посоветовал Зуртогга, – видимо, это какая-то часть обряда. Недостаточно верящие, вроде нас с тобой, вероятно возвращаются обратно. В кафейку и на корабль.

– Даааа … кафейка – это сила. – Мечтательно вздохнул Танзер и двумя руками схватился за грустно бурчащий живот. – Как думаешь, там, в храме, нас накормят?

– Вряд ли. Это ж храм, а не харчевальная. В любом случае у нас с тобой нет денег.

– Ах да!

Они снова надолго замолчали, едва-едва переставляя ноги. Слепящая размытая звезда, пронзительно-белая в зените, начала голубеть, обозначаясь по контуру и будто бы сжимаясь. Танзер взглянул на небо и заметил, что звезда явно тяготеет к сближению с горизонтом.

– Надо бы шаг ускорить, – сказал он, едва переставляя отяжелевшие ноги.

– Да что там! Я свеж как первая капля росы, сейчас возьму да как побегу! – Вяло отреагировал Зуртогга, однако ему не хватило сил даже на полноценный сарказм. Внезапно линия скал, что тянулась справа от них, отклонилась в сторону, открывая пыльно-белую обочину и на этой стороне. Впереди же, прямо из скалистой массы, выдавалось нечто невообразимых размеров. Танзер с Зуртоггой замерли, разглядывая тянущуюся от скал громаду. Зуртогга заметил, что дорога плавно заворачивает прямо к этому массиву и догадливо пихнул Танзера локтем:

– Это похоже храм.

– Ничего себе, храми́на-гробина! – Изумленно откликнулся Танзер. – Да он же высотой со скалистую гряду! А шириной … пожалуй, чуть побольше летного поля для транспортников! Там точно тридцать демиургов разместилось, а не тридцать тысяч?

– Видимо, они любят простор. – С неменьшим изумлением крутил головой Зуртогга. – Гляди, похоже храм выбили прямо из этих скал. Он прямо сливается с ними задней стеной.

Они приблизились к храму миновав поворот, и оказались перед ступеньками такого размера, что на каждой мог спокойно разместиться небольшой космический лайнер. Ступенек было ровно тридцать. Над ними возвышались столбы и таинственная суровая тьма между ними, что обозначала столь же необозримый по величине вход.

– Знаешь, Зурт, мне чего-то боязно туда входить, – признался Танзер, – судя по размерам, там служат или поклоняются какие-то мегатвари. Мы для них завроде микробов будем.

– Не мели хряпоты, – поморщился Зуртогга, с уважением разглядывая необозримые площади ступеней, – просто этот храм рассчитан на всех тварей во вселенной. А мало ли какого они могут быть размера. Давай для начала попытаемся взобраться хотя бы на одну ступеньку.

– Ступеньку! – Возмущенно воскликнул Танзер. – Ступенищщу! Мегаступенищу! Гипермегаступенищу! – Тут он получил легкий подзатыльник от Зуртогги и вцепился в его одежду, пытаясь дотянуться до ступеньки своими коротенькими ножками. Уникостюм весело хрустнул и разошелся по линии разреза еще глубже, явив вселенной тощую задницу.

– Тааанзееер! – Отчаянно взвыл Зуртогга, судорожно крутясь на месте в бесплодных попытках оглядеть причиненное ему повреждение. – Ты что наделал? Я как теперь должен предстать перед демиургами – с голой задницей?

– Не верещи, – снисходительно ответил Танзер, наконец взобравшись на первую ступень и отирая пот с лица. – Пусть демиурги скажут спасибо, что ты вообще к ним пришел.

– Да как же так-то! – Чуть не плакал Зуртогга. – Стыдобень-то какая!

– Хм. Ну так попроси демиургов явить чудо и починить твой костюм. Или как-то иначе прикрыть твою стыдобеню. Что по мне, так это и не стыдобеня вовсе никакая – так, кусок позвоночника с двумя жалкими шматками усохшего мяса.

– То ли дело, твоя жопень, да, Танзер? Тень от нее может накрыть целую галактику! – Язвительно подхватил Зуртогга, стремясь прикрыть дыру руками. – Ты не мог не рвать мне костюм, гиппосвин тюкнутый? – Он бессильно опустился на ступеньку, завел руки за спину и принялся дергать половинки костюма, пытаясь их свести хоть немного. Танзер опустился рядом.

– А я тебе предлагал его заклеить, если помнишь. Давай теперь проси демиургов о милосердии, гиппосвинов брат и товарищ.

– Простите меня, добрые демиурги! – Скорбно хлюпнул носом Зуртогга.

– Ты неправильно это делаешь, – немедленно вмешался Танзер, вскинул руки и протяжно заголосил, – о великие демиурги, примите мое вселенское покаяние! Я не смею осквернять ваше жилище своим постыдным видом! Но примите меня как есть! С бесстыжей голой жопой, – последнюю фразу он проговорил вполголоса и очень быстро.

– О великие демиурги, простите меня за то, что я привел сюда такое позорное существо, – горько выдавил из себя Зуртогга, вскинув руки и бессильно уронив их.

– Вы что – новенькие, браты́? – Вдруг раздался чей-то мрачный голос над ними. Танзер тоненько взвизгнул от неожиданности и чуть не свалился со ступеньки, едва успев схватиться за Зуртоггу.

– Ну … на стареньких мы вроде не похожи … стало быть, новенькие, – неуверенно проговорил он. Огромная плотная тень с иссушенной бронзово-коричневой кожей склонилась над ними. Существо это было не менее монументально, чем храм. Сложением тела оно походило на человекоподобного, однако лицо и фигура выдавали присутствие генов каких-то других видов. Существо было замотано в ветхую тряпку такого же пыльно-белого оттенка, что и пустыня у них за спиной. Оно кивнуло.

– Это хорошо, что вы так каетесь перед входом в храм. Значит, вас хорошо подготовили, – непонятно похвалило оно друзей, затем протянуло руку, где пальцы соседствовали с буграми и шипами. – А теперь – целуйте ступень и перебирайтесь на следующую.

– Это … как так? – Огорошено проговорил Танзер, все еще цепляясь за не менее ошеломленного Зуртоггу. – Зачем их целовать-то? По ним вроде как ногами-лапами ходят, да и пыльно тут у вас …