– Гёбаный урод! – выругался рядом с ним Михалыч.

– Убийца хочет нам что-то сказать и не успокоится, пока мы не поймём, что именно, – собственный хриплый голос резанул по ушам.

Непослушные пальцы нащупали в кармане телефон. Жена ответила сразу. Он был ей за это благодарен, иначе его сердце просто не выдержало бы.

– Петров, ты имеешь совесть?

– Лен, ты дома?

– А где мне ещё быть в одиннадцать ночи?

– Я на выезде, скоро буду. Ты никуда не уходи и никому не открывай, – жена фыркнула в трубку. – Нам нужно поговорить.

– Наконец-то ты это понял…

Стас услышал гудки. Его семейная жизнь последнее время напоминала незаконченный телефонный разговор. Он пропадает на работе, она ищет вдохновение.

С ней всё в порядке, а это главное. Стас достал перчатки и приступил к осмотру.

Стас взглянул на часы, полчаса назад наступило новое сегодня. Он с усилием протёр лицо, как будто пытаясь снять усталость последних дней. Пора домой, но его держали пять фотографий, лежащих на столе. Пять ничем не связанных жертв. Вот только у преступника были свои мысли на этот счёт.

Мужчина 45 лет, бездомный. В крови коктейль из алкоголя и клофелина, найден мёртвым на остановке. Стандартная ситуация для подобных персонажей, если не считать разрезанный от уха до уха рот.

Стас потянулся за следующей фотографией, но отвлёкся на звук сообщения:

«Я устала».

Стас зажмурился. Он знал, разговора не избежать, слишком сильно у них с Ленкой всё запуталось. Но это должен быть нетелефонный разговор.

На следующей фотографии была женщина 28 лет. Проститутка, перед смертью выпила вина со снотворным, найдена на одной из съёмных квартир. Ничего особенного выбранная профессия не располагает к долгой и счастливой жизни. Вот только ей зачем-то отрезали язык и уши.

Стас бросил взгляд на экран телефона. Жена настаивала, судя по всему, она настроена решительно:

«Когда ты услышишь меня?»

Он перевернул телефон экраном вниз. Бесплодная попытка убежать от реальности. Они обязательно поговорят, но не сейчас… позже.

Стас выложил следующее фото. Пропавшие части нашли уже через неделю в кармане следующей жертвы. Представительница другой древнейшей профессии, на этот раз журналистка. Что тридцатипятилетняя женщина забыла на крыше здания редакции до сих пор не известно. Коллеги говорят, что писала она для криминальной колонки. Может ей стало что-то известно, поэтому преступник и избавился от неё?

Телефон предупредил о принятом новом сообщении. Лена была на грани:

«Видит Бог, я пыталась!»

Стас понимал, как ей трудно жить с ним. Когда они познакомились, она только что закончила журфак. Много писала, хотела быть услышанной. Она мечтала о работе на телевидении или в известном издании. Но быть замужем за полицейским и работать в СМИ слишком сложно. Лена не сдалась. Она начала писать книги. Говорят, очень интересные. Не зря же её последний роман был переиздан большим тиражом. Вот только ему всё никак не получалось почитать её. Слишком много чернухи на работе, чтобы в свободное время развлекать себя детективами, пусть и написанными собственной женой. Да и где это свободное время?

Рядом с журналисткой легло новое фото. Мужчина 24 лет, курьер интернет-магазина, не дошёл до офиса выдачи товара всего пару кварталов. Лицо скрыто лыжной шапочкой, а под ней… Смартфон вываливался из разрезанного рта жертвы, поэтому убийце пришлось использовать скотч. Последний заказ парень доставил по адресу их полицейского участка. Михалыч считал, что преступник просто над ними издевается, почувствовал себя безнаказанным. Стас думал по-другому. Все эти смертельные инсталляции имели какой-то скрытый смысл.

До сегодняшнего дня Стас искал тайное послание для полицейских. Теперь же он был уверен, что преступник ведёт диалог только с ним.

Жена опять напомнила о себе.

«Ты не говоришь со мной, ты не читаешь мои книги, мы не видимся с тобой сутками. Зачем я тебе? Отпусти!»

Отпустить? Стас грохнул кулаком по столу, фотографии рассыпались. Почему она не хочет понять – он её любит. Как умеет. Если Лена уйдёт, он просто не сможет жить. Стас готов был ей простить всё: ложь, истерики, даже измену. Главное, лишь бы она была в его жизни. Там на месте преступления ему на миг показалось, что перед ним Лена.

Стас достал последнюю фотографию. Молодая женщина, прячущая лицо за ладонями. Брюнетка в тёмно-красном платье. Кажется, в похожем была его жена на премьере своей новой книги. Всё время пока эксперты снимали скотч, Стас не дышал. Он видел её платье, её волосы и очень боялся увидеть под скотчем её лицо.

А может он ошибается? Пытается переложить свои семейные проблемы на работу? Стас открыл приложение соцсети. Сюда он заглядывал редко, только по делу. Поиск по фамилии ничего не дал. Он уже отчаялся, когда решил поискать в подписках. Надо же: он и Лена оказывается друзья. Она была зарегистрирована под псевдонимом. Ожидаемо. Звучание фамилии Стаса ей никогда не нравилось, слишком просто для писательницы.

Лента пестрела фотками. Стас нашёл последний пост, он был посвящён презентации новой книги. На миг сердце дало сбой. Жена была в тёмно-красном платье. Она счастливо улыбалась, демонстрируя фотографу обложку новой книги.

– Беззвучный крик, – прочёл Стас.

Он быстро пролистал ленту вниз.

«Чужие тайны». Фото журналистки на крыше редакции.

«Нетелефонный разговор». Яркая заставка на смартфоне, под лыжной шапочкой.

«Немая любовь». Мёртвая проститутка.

«Улыбка судьбы». Бомж, под клофелиновым дурманом.

Входящий вырвал его из сети.

– Алло, – голос его не слушался.

– Я ухожу.

В трубке слышалось эхо и журчание воды.

Словно наяву он увидел их ванную комнату, с дорогим ремонтом в чёрно-белых тонах, слегка оплывшие свечи и белое тело в красной воде.

Стас опустил руку в карман, вместо сигарет пальцы нащупали металл.

– Подожди, – он достал пистолет и приставил его к виску.

– Я с тобой, – сказал Стас и нажал на курок.

Никогда не думала, что воспитывать детей так сложно. Я сейчас не о «прокормить и дать достойное образование», а о добром и светлом…

Пока ходила беременной, думала вот рожу и станет легче. Боже, как я ошибалась! Понимание всей глубины моего заблуждения пришла не сразу, а спустя три месяца после рождения ребёнка. Как раз тогда, когда забавный свёрточек, сопящий в кроватке, начал выдавать осознанные реакции на окружающий мир. Вот тогда я задумалась о воспитании. Как же донести до нового человечка что такое хорошо, а что такое плохо?

Сначала я была уверена, что у меня получается. Моей дочери три, она любознательная и общительная девочка. Тьфу-тьфу-тьфу, в сторону. Сегодня она пришла из садика непривычно спокойной и задумчивой. Я с замиранием сердца поинтересовалась, что случилось. Пока доча держала паузу, у меня перед глазами проносились кадры из «дежурной части», там как раз недавно было что-то насчёт жестокости воспитателей. В тот момент, когда я накрутила себя достаточно, чтобы со сковородкой бежать в садик и начать убивать. Моё солнышко, наконец, выдало:

– Мама, а почему быть жадной это плохо?

Сначала я расслабленно выдохнула, фигня-вопрос, сейчас просвещу! Ребёнку был дан стандартный ответ о том, что делиться нужно и т.д. Но вот потом… Потом я всю ночь думала. А действительно, почему быть жадным нехорошо? И для кого именно нехорошо: для того кто жадничает или кто просит? Перебрала в уме кучу сказок. Вывод: жадина всегда заканчивает плохо, а главный герой, разбазарив добро, наоборот, живёт долго и счастливо. Но то сказка, а в реальной жизни? Решила, как взрослый человек, рассмотреть проблему на собственном примере.

Вот, у меня есть телефон. Я слежу за балансом, вовремя пополняя счёт. А вот, мой сослуживец, который всегда забывает зарядить свой аппарат. Но при этом, все нужные ему номера помнит!