– Начну с наболевшего. С некоторых пор, проработав в бизнесе длительное время, со всей ответственностью заявляю, лично я «в колхозе» больше не участвую.

Прозвучало это так необычно, что даже Анатолий Сергеевич не нашел хоть каких-то общих слов для комментариев. Все остальные тоже сидели тихо и не скрывали своего любопытства. Бизнесмен очень корректно рассказал историю одного предпринимательского дела, в котором лично принимал участие. Так получилось, что дело пошло не очень, и это сразу же отразилось на самом важном факторе – деньгах. Как оказалось, вкладывались все, конечно разными долями, а расплачиваться пришлось в основном, как выразился выступающий, их вашему покорному слуге. Процесс оказался долгим и неприятным. Под разными предлогами участники «колхоза» стали тихонечко выходить из дела, сразу же изымая свои кровные.

– Я все обязательства фирмы выполнил, понес убытки и сделал для себя очень важный вывод, разработал правила, которым стараюсь следовать вот уже многие годы.

– Интересно их узнать, – подал голос Графитов.

– Они прозвучат, но я хотел бы, чтобы вы их сформулировали сами, выделив из моего выступления. Тема, запланированная мне, сначала звучала для меня неожиданно, но потом, на мое счастье, Анатолий Сергеевич ее уточнил и обозначил как «Законность бизнеса». Попытаюсь изложить свои соображения.

Прозвучавшее вступление выглядело неожиданным, все настроились внимательно слушать.

– Когда все идет отлично, законность и правильность действий мало кто из акционеров подвергает сомнению. Самое интересное наступает в тот момент, когда вдруг возникают трудности, все становится бесперспективно и начинают сдавать нервы. Показатель всегда – деньги.

– Должен сделать небольшую вводную. Да, я иногда меняю тему, – вновь не выдержал Графитов. Он любил вмешиваться в выступления своих подопечных. – Я посчитал, что вопрос о законности акционерных процессов – не просто важен, а является основным, если мы задумываемся о законе об акционерных обществах.

Всем участникам семинаров, особенно тем, кто уже давно сюда ходил, стало заметно повышенное внимание, даже какая-то страсть Анатолия Сергеевича к законодательным кодексам. То есть не просто к конкретному закону, а к своду, системе законов. Получалось, что участники семинаров замахивались на что-то слишком глобальное. Здравый смысл каждого, конечно, заставлял задуматься о реальности провозглашаемых планов, но все гнали эти мысли подальше, возлагая всю ответственность на руководителя. Ему и положено думать о глобальном, а мы просто рассуждаем и отвечаем на его необычные вопросы. Для усиления акцента Графитов обожал ссылаться на Москву и федеральный уровень. Но чем чаще он это делал, тем больше скептических мыслей посещало некоторых участников.

– Обращаю ваше внимание на то, что в любом случае неуспех каждый понимает по-своему. Именно он в первую очередь бьет по легитимности, а значит, законности процессов бизнеса. При этом сам бизнес и его управление повисают в воздухе. – Все понимали, что Александр на своей шкуре неоднократно прочувствовал все, что он здесь говорит. – Легитимность мало кем отслеживается и замечается, но она всегда присутствует в любом реальном деле. Возникает главный вопрос: в чем суть, основа легитимности в бизнесе? Чем реально определяется эта самая легитимность?

– Что же главное? – Анатолий Сергеевич, возможно, и делал вид, что ему это действительно интересно, но играл талантливо.

– Это, конечно… цель. Кстати, цели могут заявляться абсолютно разные. – Выступающий придерживался своей логики. – Прослеживается очевидная цепочка: цель – законность – легитимация. При этом очень важны промежуточные результаты и стиль управления деньгами. Именно реальные промежуточные суммы прибыли продолжают подтверждать заявленные цели.

Александр еще долго говорил о целях, даже вспомнил известный лозунг: «Цель оправдывает средства». Потом он предложил утвердить его как принцип.

«Это перебор», – написала Маргарита на рабочей бумажке и подвинула ее Наталье, которая в ответ нацарапала только одно слово, «прибыль…», и поставила три многозначительные точки.

Да, прожив при капитализме уже половину своих жизней, дамы так и не смогли кардинально поменять идеологические выкладки. Надо отметить, что выступающий попытался оправдать этот «живодерный» лозунг парой-тройкой рассуждений, но прозвучало это совсем не убедительно, даже для присутствующих «акул бизнеса».

В этот раз семинар получился необычным, этому способствовали и предложенная тема, и объявленные тезисы. Наталья пересчитала присутствующих, и у нее получилось, что не выступали еще три человека.

– Сейчас мы вернемся на круги истории и обратимся к сталинской артельной системе.

Обычно Алексей Андреевич выступал в начале заседания, так как его выступления часто содержали исторический подтекст, тезисы почти всегда можно было рассматривать как историческую справку, поэтому слушать его было лучше в начале семинара. Но в этот раз он получил слово почти в конце. Интересно, почему?

Алексей, как всегда, подготовился и выступал основательно. Разговор об артельной системе середины прошлого века в нашей стране он начал с отношения к ней официальной идеологии того времени.

– Марксистско-ленинская идеология относилась к артельной системе как к временному отступлению от стратегических принципов. Генеральная линия партии и правительства заключалась в государственной собственности с переходом в общенародную. – Выступающий взял паузу. – Но всем известно, что дальше государственной собственности дело так и не сдвинулось. Официально объявили и государственную, и колхозно-кооперативную собственность.

Пока выступающий бодро зачитывал статьи Конституции СССР 1936 года, Наталья вдруг вспомнила свое детство. Родилась она ровно в середине прошлого века, и той осенью, которая ей вспомнилась, еще не собиралась в первый класс. Отец одной из ее закадычных подружек работал в маленькой мастерской, где жители близлежащих частных домов чинили свои постоянно выходящие из строя керосинки и керогазы. Зимой еду готовили в печках на очагах, а летом пользовались чудо-приборами на керосине, потому что готовка на электрических плитках считалась очень дорогим удовольствием.

Подружка с гордостью произносила это странное слово: «кооператив». Наташа тогда услышала его в первый раз.

– Мой папа работает в ко-о-пера-тиве! – хвалилась Сабира. – А твой где?

– В геологической партии, – со значением отвечала маленькая Наташа.

– Подумаешь, непонятно где, а без моего отца все остались бы голодными.

Довод звучал сильно, и пришлось обратиться к своему отцу за разъяснениями, которые прозвучали тоже непонятно. Получалось, что отец Сабиры нужнее, чем отец Натальи – какой-то геолог.

«Да, кооперативы тогда точно были», – вспомнила Наталья. Ей даже показалось, что она опять почувствовала запах того самого керосина, который у всех семей хранился в металлической емкости и стоял в специально отведенном месте.

В это время Алексей всех развлекал цифрами:

– На 1953 год в СССР работало сто четырнадцать тысяч мастерских и предприятий, от пищепрома до металлообработки и от ювелирного дела до химической промышленности. На них трудились примерно два миллиона человек. – Факты и цифры всегда звучали в его выступлениях, и сегодня он не отступил от своего правила. – Предприятия производили шесть процентов валовой продукции промышленности СССР, причем артели и промкооперация производили сорок процентов мебели, семьдесят процентов металлической посуды, больше трети трикотажа, почти все детские игрушки.

Все эти цифры особо не удивляли, а вот факт того, что в предпринимательском секторе работали сотни конструкторских бюро, двадцать две экспериментальные лаборатории и даже целых два НИИ, пожалуй, поражал. Сегодня лично для себя Наталья узнала, что именно в 1956 году артели свернули, а ХХ съезд, материалы которого она столько раз читала в школе и в институте, провозгласил возврат к марксистско-ленинским принципам. Тогда история артели в СССР закончилась, а семья подружки и не подозревала, что их отец-кормилец может скоро лишиться работы. Керосинками и керогазами еще какое-то время пользовались, ведь жизнь пишет свою историю медленнее, чем принимаются партийные решения.