– Ага, денежки давайте, а получить их назад – вопрос открытый. Видите ли, риски, и ведь не поспоришь. Молодец! – засмеялась Маргарита. Она мужественно выбросила сигарету, и «будущие акционеры» двинулись к метро.

– А я обратила внимание на самый конец его речи, – пробурчала Наталья. – Сначала он долго рассуждал про акционерность и либеральность, рынок и его великие возможности.

– Про то, что рынок все исправит, я больше слышать не желаю, – заявила ее подруга.

– Повторяют как мантру.

– А я даже в своем любимом блокноте записала то, что акционерный либерализм дает возможность «лепить», это прямо его слово, пресловутый рынок и т. д., в том же духе, про создание великих обстоятельств и условий.

– Мутота, одни слова и рассуждения, – махнула рукой Ольга.

– Так что он, Наташа, собирался сказать?

– Либеральность, а значит, свобода заставляют думать и высказывать бесконечные варианты конкурентности. Вообще заумь.

– Не вижу в этой фразе смысла, – прокомментировала Маргарита.

– А я когда слышу слово «конкурентоспособность», сразу вспоминаю о конкурентоспособности наших учеников, о которой мы взахлеб говорили, когда сдавали на категорию, и мне делается противно.

– Бог с ними, с этими учениками. Наш руководитель тоже, похоже, пудрит нам мозги.

– А я вам уже давно говорю, что он хочет от нас только денег.

– Надо подумать, – сказала Маргарита свою любимую фразу.

Расстались они на привычном месте. Когда будет следующее заседание клуба, было неясно: впереди лето.

– Ольга, как быстро летит время. Мы с тобой исправно отходили почти год на эти сборища. Интересно, как долго это будет продолжаться.

– Мой прогноз не очень оптимистический. Я почему-то думаю, что скоро все закончится.

– Почему?

– Ну смотри, тут два варианта: хороший и плохой. Какой чаще в жизни бывает?

– Маргарита будет думать, интересно, что придумает.

– Мой прогноз – клуба скоро не будет.

Когда за последней из гостий захлопнулась дверь, Графитов вернулся в комнату, довольно потирая руки. В офисе остались только его самые верные сторонники – или так ему казалось. Но в любом случае с ними он может говорить более свободно и обсуждать те темы, которые не хотел бы затрагивать в присутствии этой «великолепной троицы», как про себя звали их мужчины, сотрудники Агентства законодательных инициатив.

– Александр, ты что здесь устроил? – сразу обратился Графитов к специалисту по конфликтам. – Нашел с кем спорить!

– Да как-то само собой получилось, – немного смущенно почесал бровь тот. – Я не ожидал, что она так вскинется.

– Наталью задирать нельзя, она сразу по мозгам дает, к ней очень хорошо подходит пословица: «Меня еще не обидели, а я уже обиделся», – усмехнулся Алексей.

– Анатолий Сергеевич, – обратился к руководителю Александр, – зачем они нам вообще? Ясно же, что ни в вопросах акционирования, ни в вопросах биржи они ни в зуб ногой.

– Зато они за бычков платят и в «черную кассу» вступили, – подал голос молчавший до этого Михаил.

– И пускай там остаются. Только биржа, проекты – это же совершенно не для них, – продолжал спорить «улаживатель» конфликтов.

– Они нам нужны по нескольким причинам, – веско проговорил руководитель. – Во-первых, для легальности: чем больше постоянных людей у нас есть, тем лучше. А эта троица совершенно прозрачна: библиотекарь и две пенсионерки-учительницы – это же клад. Там, куда мы хотим попасть, нужна достоверность.

– Я тоже совершенно легален, – засмеялся Александр Тимофеевич. – У меня абсолютно прозрачный бизнес, я плачу налоги. Впрочем, против них я ничего не имею.

– Они женщины, а в команде должны быть не только мужчины. Это производит хорошее впечатление. Еще нам нужно количество участников, причем постоянных участников. Вы посмотрите, на наших семинарах десятка народу не собирается, и это в лучшие времена. А когда я прихожу к серьезным людям, они у меня всегда спрашивают, сколько у меня в команде человек. И если я скажу, что у нас чуть больше десяти, они даже разговаривать со мной не захотят. Тут нужен постоянно действующий коллектив, чем больше, тем лучше.

– И сколько нас должно быть? – заинтересовался кто-то.

– Ну, уж больше тридцати, хорошо бы несколько десятков.

Михаил немного скептически ухмыльнулся и покачал головой.

– А насчет других проектов – подключатся, никуда не денутся. Кстати, о проектах… Давайте быстренько обсудим наши дела. Миша, ты какой-то недовольный сегодня. Как там, на ферме, дела? Впереди лето, нам надо раскручивать это направление работы: стрессотерапию, оздоравливающие процедуры.

Михаил казался раздосадованным, похоже, он сначала не хотел поднимать эту тему, но потом все же решился:

– Анатолий Сергеевич, мы там вдвоем с женой работаем, на нас и бычки, и курортная зона, и индюшки. И нам никто не помогает. Когда мы всю эту кашу заваривали, договаривались, что участвовать будут все, а по факту…

– Я же приезжал туда на прошлой неделе.

– И я тоже.

– Там надо работать каждый день, а не наездами.

– Миша, ты же знаешь, мы сейчас плотно завязались с Москвой, мое присутствие требуется там постоянно, – чуть раздраженно заговорил Графитов. – У нас наконец-то пошло дело, нами заинтересовались серьезные люди.

– Это вами заинтересовались серьезные люди, – пробурчал Михаил под нос. Но, скорее всего, его никто не услышал или не захотел услышать.

Обсуждение проектов продолжалось еще некоторое время. Жаль, что троица женщин этого не слышала, особенно часто там мелькало словосочетание «корневой словарь», почему-то именно на него Графитов возлагал особые надежды.

Когда все указания были розданы, оба Александра и Михаил ушли, в офисе остались только Анатолий Сергеевич и его верный последователь Алексей.

– И что вы им тут наплели? – спросил он у Графитова.

– Я же хочу стимулировать их, чтобы у них была мотивация работать. Посмотри, как это верно: выступление – одна акция, поездка – акция. Вдруг кто-то из них со мной в Москву захочет поехать? А ведь нам женщины в коллективе очень бы в Москве пригодились. Вот, например, Маргарита Сергеевна близка к тому, чтобы отправиться в московский вояж.

– Нет, что-то ее останавливает. Наталья-то и Ольга не поедут. И как вы собираетесь им акции выдавать?

– Да просто занесу их в таблицу, мне это ничего не будет стоить, а им приятно иметь акции. Я ведь и детей наших сотрудников включу в эту таблицу, и твоих тоже, и их выступления учту, у них тоже будут акции.

– Но ведь к реальному акционированию это не имеет отношения.

– Да, пока это виртуальный процесс, – заявил Анатолий Сергеевич, – но он будет стимулировать коллектив, а это сейчас главное. Потом посмотрим, что с этим делать.

Таблицу он действительно составил.

На свете три важные профессии: доктор, учитель и инженер. Алексею с его любимой, верной женой очень повезло: им на семью досталось две из них; она – успешный доктор, а он – инженер. Да, сегодня слово «инженер» звучит достаточно уныло, ну и пусть. Что лично вы можете в этом понимать? А попробуйте сами поступить в технический вуз, окончить его с отличием, работать на крупных производствах, успешно сотрудничать с иностранными компаниями, выдавая на-гора бесчисленное число проектов по заоблачным техническим заданиям.

Да, сначала все получалось по лучшим лекалам: и счастливая семья, и любимые деточки, и возможность обеспечивать своих родных и близких. А потом вдруг все поменялось. Инженеры – отправляйтесь на все четыре стороны, на вольные хлеба, если хотите – становитесь предпринимателями, если нет – сосите лапу. Наступила эра менеджеров, юристов, политологов, журналистов, экономистов. Не успели их переварить, тут же народилось поколение блогеров, системных администраторов и бесчисленное множество специалистов, определяющих нужный контент сайтов. Попасть в славное сословие чиновников и их детей уж точно дано по судьбе не каждому. Выживай как хочешь, да еще при этом не потеряй интереса к жизни.