почти выцвели. Так, что здесь написано? «Приход сырья: шесть унций.

Поставщик… Не разберёшь кто. Расход: 96 талеров». Понятно. Это, вроде как,

золото. Теперь не разобрать, что написано дальше.

– Смотри: «Перстень с изумрудом. Продан 14 апреля. Отправлен г-же

Шлоссер. Приход: двести сорок талеров». А про поставщика изумруда ничего не

говорится, и сколько он стоит тоже…

– Это уже неважно, смотрим дальше: «Приход серебра из Чехии, поставщик –

Крюгер А. Расход: 120 талеров». Кто такой Крюгер, мы не знаем.

– И никогда не узнаем, – улыбнулась Дагмар. – Я пошутила, извините.

– Хорошо, что предупредила…

– Смотрим дальше: приход, поставщик, расход. Приход поставщик, расход. И

везде то один поставщик, то другой.

– Листай дальше.

Эмиль пролистывал страницу за страницей.

– Смотрите, сначала был один почерк, а с 1840 года – другой, мастер

сменился. Может быть, сначала работал отец, а потом его сменил сын. Так обычно и бывало.

Ещё одна страница была перевёрнута.

– А вот это интересно…

– Что?

– У поставщика нет фамилии. Написано: Константин. И самое интересное то,

что далее поставщик один и тот же – Константин. И здесь Константин. И там

Константин. Надо же, загадочный Константин имел успех.

Дагмар открыла «Сказки» Гофмана.

– Давайте сверим почерк.

Все принялись переводить глаза с одной книги на другую, и делали это довольно долго.

– Похож! – воскликнул Фальберт. – Это писал Бартольд Мейнер, точно он, – почерк похож! Эмиль, листай дальше.

– Да всё то же самое, но теперь изделия отправляются заграницу. Не все,

конечно, но отправляются. Ух ты!

– Что?

– Заказ от французского двора – рубин в золотой оправе, шестьдесят тысяч

экю предоплата! Это сколько же будет на наши деньги? Даже не сосчитаешь.

– А дата какая?

– Деньги поступили третьего мая тысяча восемьсот шестьдесят четвёртого

года, товар отправлен двадцать восьмого сентября.

– И кто же взялся везти такой ценный груз?

Эмиль пожал плечами.

– Дипломатическая почта, особого рода курьеры. В конце концов, можно

лично доставить. Стоп!

– Что?

– Отсутствие заказов в течение двух месяцев. Это что же получается – два

месяца ювелир не работал?

– После такого заказа можно позволить себе отдохнуть некоторое время.

– И ещё: теперь почерк другой – похож на женский.

– А куда делся Бартольд?

– В том-то и дело! Больше не видно его руки, он как будто исчез!

Дагмар раскрыла последнюю страницу сказок и прочла: «Обязательно

передать эту книгу моему зятю Джозефу Шварцману из Франбурга, если я не

смогу сделать это лично».

– Это мы знаем.

– Обращаю ваше внимание: «… если я не смогу сделать это лично»!

– И что?

– Значит, Бартольд Мейнер не смог «сделать это лично», если теперь в книге

не его почерк, а чужой, тем более – женский. Он будто предчувствовал что-то.

– Может быть, он отошёл от дел?

– И тут же написал: «Если появится ювелир Джакоб Ланге из Бодена – иди в

полицию».

Все призадумались.

– Действительно, немного странная история, – произнёс Фальберт.

– Немного? – усмехнулась Дагмар. – Теперь слушайте мою версию

происшедшего сто пятьдесят лет назад. Бартольд Мейнер изготовил рубин в

золотой оправе, вышел из дома, чтобы отправить его почтой во Францию, а на него напал Джакоб Ланге из Бодена. Или собрался напасть, а Бартольд ускользнул от него и умудрился спрятать рубин в золотой оправе в какой-то Трубе.

В это время за белой дверью раздался шорох. Все трое повернули головы,

прислушались, а потом вернулись к изучению гроссбухов, то есть главных книг по

расходам и доходам. Некоторое время спустя запахло кофе.

– А книга? Кому он отдал книгу? И кто такой Горст?

– Вот с книгой загвоздка. Мы ничего не узнаем, потому что записей об этом

нет. А может быть, сохранились какие-нибудь старые письма? По их содержанию

мы можем узнать, с кем дружил Бартольд Мейнер.

– И что нам это даст?

Дагмар задумалась.

– Наверное, ничего… Книга же нашлась. И какая разница, кто её сохранил и

кем был тот Горст.

– Давайте читать дальше.

Ещё полчаса наша весёлая компания изучала гроссбухи, затем Эмиль вздохнул и захлопнул том, который только что «лежал под микроскопом».

– Всё… Надоело… Кроме рубина в золотой оправе, ничего примечательного

здесь больше нет. Кольца, перстни, цепочки, кулоны и прочая дребедень. Да ещё

поставщик золота тот же Константин. Он не занимался ни серебром, ни

драгоценными камнями, лишь золотом, что видно по пометкам. Только мастера

сменяли друг друга, судя по почерку.

– Вы удовлетворили своё любопытство, молодёжь? – спросил Фальберт

Шварцман.

Дагмар вздохнула.

– Боюсь, что мы ничего не выясним, – слишком старое дело. Правильно

сказал Эмиль – современные тайны и то плохо раскрываются.

Шварцман-старший позвал архивариуса.

– Большое спасибо, вы можете забрать книги.

– Вы нашли то, что вам нужно было?

– Честно говоря – нет, зря потратили время. Если что – придём к вам ещё.

– Учтите, что скоро наш архив переведут в другое здание, это далеко отсюда.

– Тогда вам понадобятся мои услуги, – радостно произнёс Эмиль. – За один раз я всё, конечно, не перевезу, у вас очень много документов, но за несколько дней управлюсь.

Он протянул архивариусу пачку визиток с надписью «Эмиль Шварцман.

Грузоперевозки».

– Оставьте их на столе, – неприязненно произнёс Дон Кихот. – Я скажу

директору, он заберёт ваши карточки, а потом позвонит, если будет нужно.

Когда вся троица спустилась на первый этаж, Дагмар спросила Фальберта:

– А что за перстень у архивариуса на пальце? Что-то старинное и редкое?

– Печать масонов. Это что-то вроде тайного общества, которое, по слухам, произошло от древних рыцарских орденов, точный перевод этого названия – вольный каменщик.

– Как интересно! Он состоит в масонской ложе?

– Да нет, вряд ли, но мы иногда изготавливаем такие перстни. Порою в голову

людям забредает в голову идея возомнить себя членом богатого тайного общества,

они приходят к нам и заказывают подобную дребедень. Блажь, ничего больше. Но

эти перстни хорошо стоят, так что мы не в проигрыше.

– Максимилиан тоже у вас заказывал?

– Нет, ему перстень достался от дедушки или прадедушки.

Ювелирный заводик размещался в двухэтажном здании постройки

пятидесятых годов двадцатого века, с большими двухрамными окнами и

традиционной черепицей. Несмотря на старинный вид снаружи, внутри вся

обстановка блистала новизной: новенькие окна, просторные

мастерские, чистенькие белые столы, за которыми работали мастера и мастерицы в белых халатах, применяя самые современные инструменты.

Кроме обычных ювелирных изделий мастерская также производила часы,

которые расходились по всей Европе. И, кстати, немцы любят вкладывать деньги в золотые изделия и даже слитки, поэтому самородкам из мира разумных зверей

здесь были очень рады.

Когда все трое покидали заводик, они наткнулись на прыщавого парня

двадцати лет с длинными, давно не мытыми волосами. Чуть не сбили его с ног,

если точнее сказать.

– Рихард? Что ты здесь делаешь? У тебя нет дел? – строго спросил Фальберт.

– Я уже всё сделал, – изучая лица Эмиля и Дагмар, произнёс парень. Тон его

голоса был каким-то шпионским. – Развёз всю почту, жду дальнейших указаний.

– Где твоё место?

Парень пожал плечами, бросил восхищённый взгляд на девушку, развернулся и пошёл прочь, время от времени оглядываясь назад.

– Что это за экземпляр? – спросила Дагмар.

– Рихард Вайс, курьер. Любопытен, как пятьсот соро̀к.

– Слушайте, я в самом деле жутко голодный! – воскликнул Эмиль.