Молодой человек раскрыл мешочек.

– Нет, так не годится! Мало того, что вы будете нас защищать, так ещё и кормиться за свой счёт? Я не возьму ваше золото! Даже не просите!

– Лучше сделай это, – произнёс Хэйден. – Константин будет очень недоволен, если вы откажетесь принять камешки. Вам лишние расходы ни к чему, а нам совсем не накладно.

Джозеф вздохнул и завязал мешочек обратно.

Ничего не понимающий, зевающий, как лев, Бартольд чуть ли не вслепую следовал за Джозефом до входной двери.

– Теперь у нас есть охрана, – произнёс молодой человек, указывая на собак, которые приветствовали Мейнера, радостно раскачивая головами.

– Откуда такое чудо? – удивился ювелир. – Мы только вчера обсуждали… Но… Так сказать…

– Константин прислал.

– Как он узнал?

– Не знаю. Может быть, он предусмотрел это заранее.

– Удивительный человек, – покачал головой Бартольд.

– Согласен, – кивнул Джозеф, пряча улыбку.

Утром все домашние проснулись от крика служанки.

– В чём дело, Бертильда? – отозвался Мейнер.

– Господин Бартольд, в нашем доме собаки!

– Ну и что?

– Но вчера вечером их не было!

– А сегодня они есть.

– Но откуда собаки взялись?

– Приехали, – пошутил ювелир.

– Как приехали? На экипаже?

– На лодке, – снова пошутил Мейнер. – Теперь это наша охрана.

– А зачем нам охрана?

– Чтобы не пускать на порог таких типов, как позавчерашний гость – Джакоб Ланге.

– Я их боюсь!

– Кого – собак или таких типов, как Джакоб Ланге?

– Собак, конечно!

– И напрасно! В первую очередь надо опасаться людей, а эти два милых существа теперь наши друзья!

– Но они улыбаются! Посмотрите сами – у них улыбки на лицах, то есть на мордах!

– Вот видишь, они тебя уже полюбили.

Наверху около лестницы стояли Джозеф с Мартой и давились от смеха.

– Они точно не покусают меня?

– Можешь не волноваться. Только корми их хорошо, ни в чём не отказывай.

– А деньги?

– И деньги будут. Ты сможешь накормить их завтраком прямо сейчас?

– Очень быстро сбегаю на рынок.

– Сделай, пожалуйста, одолжение. И ещё!

– Да, господин Бартольд?

– Одного зовут Горст, другого – Хэйден.

Каждый пёс гавкнул, когда называли его имя.

– С ума сойти!.. – запричитала Бертильда и помчалась вон из дома.

Когда она пробегала мимо псов, которые мгновенно запомнили запах кухни, мыла и белокурых волос, то закрыла глаза от страха.

Горст и Хэйден обошли весь дом, изучили расположение комнат, выглянули в окна, просчитали количество ступенек на лестницах и распределили между собой основные посты: теперь Хэйден дежурил у дверей, а Горст сидел у окна в кабинете Бартольда, краем глаза наблюдая за кропотливой работой мастеров – отца и дочери.

Изредка мимо окна пролетали во̀роны, они обменивались взглядами с Горстом, мол, всё в порядке, и исчезали из виду.

Следующей ночью Джозеф проснулся от того, что Хэйден тихонько тронул его языком за пальцы. Короче, лизнул.

Размеренное до сих пор дыхание Марты смолкло, она услышала шорох, но не подала виду.

Молодой человек молча поднялся и вышел из спальни.

– Что случилось?

– Я чую двух человек на улице, они стоят на противоположной стороне и о чём-то тихо говорят.

Джозеф посмотрел в дверное окошечко.

– Действительно, два неприятных типа наблюдают за нашим домом.

– Что будем делать?

– А давай проверим их!

– Это как?

– Я выйду из дома и пойду вдоль по улице, а ты поглядишь, что они будут делать.

– А если они набросятся на тебя?

– Вот и посмотрим… Ты же будешь рядом?

– Конечно, но я позову Горста.

– Давай…

Когда второй пёс спустился вниз, Джозеф накинул куртку и вышел из дома, но не стал запирать двери. Он сделал вид, что не заметил людей, прячущих лица на противоположной стороне, и направился вдоль по улице.

Когда он отошёл на пятьдесят шагов, неизвестные направились следом, а Горст и Хэйден выскользнули из дома.

Пройдя ещё сто шагов, преследователи неслышно ускорили шаг, а потом побежали за Джозефом. Псы тоже перешли на бег.

Молодой человек не стал уклоняться от стычки. Когда злоумышленники нагнали его, Джозеф развернулся и встретил первого из них ударом кулака в челюсть, отчего тот отлетел назад и рухнул на мостовую.

Второй вытащил нож. Джозеф скинул с себя куртку и обмотал ею левую руку, которая приняла удар лезвия на себя.

Мерзавец не успел больше ничего сделать, потому что Горст сбил его с ног, а Хэйден прокусил руку, которая держала холодное оружие.

Джозеф ногой оттолкнул нож в сторону, Горст упёрся передними лапами в грудь нападавшего, приблизил пасть к его лицу и яростно зарычал.

Молодой человек обезоружил первого нападавшего, обнаружив у него небольшую свинцовую дубинку. Злоумышленник затрясся от страха, а вот номер второй громко стонал, пытаясь зажать рану на прокушенной руке.

Начали приоткрываться окна домов, жителям стало любопытно, что происходит.

– Держите их, ребята, я схожу за полицией.

Пока Джозеф отсутствовал, псы не давали злодеям двинуться с места.

Послышался грохот колёс, и прибыл экипаж, доставивший к месту происшествия шестерых полицейских. Псы отпрыгнули в сторону и скрылись в ночной тьме, а злодеи остались лежать на мостовой.

– Вот они, негодяи!

Блюстители порядка подхватили преступников и затолкнули их в экипаж.

– Эй, осторожно! Не заляпай своей кровью сидения! – грозно крикнул один из стражей.

Джозеф попрощался с полицейскими.

– Как вам удалось обезвредить их, господин Шварцман?

– Повезло.

– Вам нужно завтра прийти в участок и подробно объяснить, что произошло, а эти до утра посидят в подвале.

– Мне надо узнать, кто их послал.

– Утром узнаем. До завтра, господин Шварцман!

На следующий день в самом начале рабочего дня злоумышленников вытащили из подвала полицейского участка, даже не предложив завтрака, чем «ночные коршуны» были недовольны. Вернее, недоволен был первый, потому что их допрашивали по одному, а пока он отвечал на вопросы полицейских, второй успел съесть тарелку разваренной до киселя пшеничной каши с кусочком чёрного хлеба.

Злодеи, напавшие на Джозефа, сидели по разным камерам.

Первый был сорокалетним мужчиной с пышными бакенбардами, торчавшими на лице, как сорная трава. Он сидел на стуле, скрестив руки на груди и раскачиваясь вперёд-назад. Смотрел он прямо перед собой, словно что-то высчитывал в уме.

Второй был постарше. Он не ограничился бакенбардами, а отрастил бороду, которая была уже подёрнута сединой. Большой лоб, как коробка для ботинок, взгляд исподлобья – вот такой портрет.

Задержанных допрашивал сам начальник участка – плотный коренастый человек пятидесяти лет с пышными усами и круглыми старушечьими очками. Его фамилия была Бауэр.

– Вчера ночью вы напали на Джозефа Шварцмана. С какой целью вы это сделали?

– Обычный грабёж, хотели разжиться деньгами.

– Вы сами решились на это или вас кто-то подговорил?

– Конечно, сами. Кто же не знает ювелира Мейнера и что у него водятся денежки, вот мы и следили за его домом. А потом смотрим – кто-то выходит, ну мы и решили пошарить в его карманах. Кто же знал, что у парня такие собаки, прямо волкодавы, это вам не наши овчарки.

– Собаки? – искренне удивился начальник Бауэр. – Зять Бартольда Мейнера пошёл ночью на улицу с собаками?

– Так это зять? – чуть ли не присвистнул злодей. – Я и не знал!

– Так вы что, не ведали, на кого нападаете?

– Конечно, нет! Нам было… Нам было всё равно, кто выйдет из дома ювелира. Но про собак мы не знали, они появились ниоткуда, как призраки. Очень неожиданно, поверьте мне, уж я знаю…

Обладатель старушечьих очков вздохнул, как человек, который рассчитывал выиграть в лотерею, но только потерял все деньги.

Разговор со вторым задержанным напоминал уже услышанное как под копирку.