Она щелкнула пальцами, и сияние вокруг ладоней вспыхнуло еще ярче.

– Но не учел, что эти пакости станут известны в столице, и сюда придут уже твои коллеги, да?

– Ты не коллега! – издевательски захохотал некромансер. – Ты лишь девчонка, едва окончившая первый курсссфф, ты едва не погибла в битве с эльфами!

– Но не погибла же, – спокойно ответила Ниенна. – А вот они проиграли. И тебя та же участь ждет.

Герда едва успела шевельнуться, как подруга уже стояла рядом, направляя ладони в сторону толпы мертвецов.

– Он парализовал остальных заклинанием, направленным на живых людей, – быстро зашептала она. – Но ты полукровка-валькирия, на тебе оно полноценно не сработало, сама же видишь! А я служительница Смерти, мы и магически ощущаемся как наполовину живые, а порой и физически. На нас вся надежда, слышишь? Помощь скоро придет…

Герда являлась девицей с огромным количеством достоинств. Но самым главным, вопреки мнению мужчин, была не выдающаяся во всех смыслах грудь, а умение в сложной ситуации не задавать лишних вопросов.

– Как добежим до него, ушки заткни, – ухмыльнулась она в ответ.

А дальше адептки рванули вперед, надеясь успеть встать живым щитом между мертвецами и жителями деревни. Ниенна снова щелкнула пальцами, и ушные раковины затянуло белесым туманом.

А Герда вытянулась прямо напротив некромансера и завизжала ему в лицо. Да, разбавленная кровь славных дев-копьеносиц имела меньшую силу, но ведь умение-то никуда не делось! Сапека отбросило ударной волной в ряды полуистлевших покойников. Он ткнулся спиной в кого-то особенно свежего, и тот лопнул, обдав господина зловонной жижей.

– Да я тебе, сссффука!.. – заорал он, судорожно кашляя и отплевываясь.

И упустил контроль за покойниками. Мертвецы тут же ринулись к нему, повинуясь воле Ниенны.

– Назад! – рявкнул он. – Рвать людям сердца! Приказываю! Повинуйтесь моей воле!

– Герда, прикрой меня! – шепнула Ниенна.

И закипела битва, равных которым не видел этот край. Герда едва успевала взмахивать клинками, отрубая неупокоенным руки, ноги и головы. Правда, те не обращали на потерянные конечности никакого внимания, зато и двигались без них менее проворно. Ниенна, стоя за ее спиной, держала невидимую стену от мертвецов, не давая никому добраться до неподвижно лежащих друзей и жителей деревеньки.

– Ниенка, ты умертвила кого-то в качестве жертвы, что ли? – с трудом просипела Герда, отсекая башку особенно крупному и злобному мертвяку. – Откуда силища?

– А я сама не знаю, – выдохнула та, в очередной раз сбивая заклинанием Сапека с ног. – Видимо, нет, поскольку ожить и на помощь прийти обещался… Вот только как узнать, соврал ли?

Герда оглянулась за плечо на лежащих людей и ахнула.

– Итить-колотить, подруга! Ты ВОТ ЭТО позвала на помощь?

Одновременно с ее воплем сзади раздались громкие стоны и ругательства, лучшая музыка для ушей адепток. Заклинание некромансера, парализовавшее людей, спало. Замерла и вдруг осела на землю многочисленная армия мертвецов. Только глазницы их зло светились болотными гнилушками. Взвыл не своим голосом управляющий Сапек.

Со стороны кладбища шли шестеро, едва касаясь земли, и силуэты их полыхали ярче молний в весеннюю грозу. Трава под их ногами не приминалась, зато молодые репки, словно живые, тянулись к ним длинными кучерявыми листиками.

– Не сбрехал дед вчерась, когда сорванцам сказки сказывал, – тихо рассмеялась Герда, утирая пот со лба дрожащей рукой. – И впрямь три зверя и три человека… Но кто ж знал, что они реально существуют?

– Репяные хранители? Я сама думала, что они всего лишь представление древних людей о силах природы, когда пшеницы не было, и сажали только корнеплоды… – ошарашенно отозвалась подруга.

– Хорошо представление-то. Особенно девка. У нее сиськи не меньше моих. Гляди, чтобы ей деревенские-то волосья потом из ревности не повыдирали…

– Не повыдирают, собственных богов треба уважать и почитать, и они прекрасно это знают. Нам всем повезло увидеть их собственными глазами, – и Ниенна всхлипнула. – Нам даже деканы завидовать будут, со штатными королевскими магами! Это же уникальное событие – явление даже мелких божеств на глаза народу!

– Да хоть бы помогли по-человечески. И в них даже уверую, и молиться стану, если понадобится. Репяные боги ничем не хуже обычных, с них и толку больше.

По полю шли шестеро. Впереди – дед Ероха, чуть поодаль – кругленькая и беленькая старушка, которую он бережно вел за руку. По правую сторону – девчонка, крутобедрая и щекастая, с золотыми косами, с ласковым взглядом. По левую – огромная собака, чья шерстка переливалась в лунном свете, как тот самый сундук с сокровищами, закопанный предком Репняных. На спине ее сидели кошка и мышь.

Старость и молодость. Дружба и отвага, хитрость и воля. Незаметность и расторопность. И огромное, колоссальное трудолюбие. Вот столпы, на которых зиждется любое удачное дело.

Репки в земле, на которой вповалку лежали люди, засияли ярко-ярко, и мертвецы отшатнулись, жалобно воя и потирая глаза. А затем, как по команде, встали, развернулись и побрели в сторону кладбища.

– Нееет! – взревел Сапек, и руки его полыхнули густо-фиолетовым. – Не бывать этому! Я возьму новую сффилу! Я прямо сфейчас…

Он ринулся вперед и вытянул из вяло шевелящейся людской толпы совсем крохотную девчушку, и пяти зим наверняка не стукнуло. Занес над ней нож, и Ниенна закричала, одновременно начиная плести заклинание, но уже понимая, что не успеет…

Не успела. Девчушка, живая и невредимая, упала на землю и заревела, а следом рухнул, как подкошенный, некромансер.

– Мало тебе, кровопивец, – сердито заявил стоящий за его спиной барич Ивор Репняной, опуская сучковатую палку. – Будешь знать, как срамных бесов на меня насылать, мышьим зельем батюшку травить, и селян нашей родовой деревни обижать! Да чтоб тебе то золото в рот цельным сундуком насыпалось, а из задницы выпало, змей подколодный!

*

Густая теплая ночь рассыпала над Щедрым Полем и его окрестностями пригоршни золотых звезд. Давно дремали коровы в сараях, сонно квохтали куры на насестах, позевывали сторожевые псы. Беда миновала, чуяли они, можно жить спокойно.

Лишь у людей сна не было ни в одном глазу. У бар Репняных в усадьбе нашёлся наполовину заряженный кристалл связи, через который Альбрехт вышел на декана боевого факультета Рейвана и сообщил, что задание магистра Удмертия выполнено.

Через три минуты во дворе прямо между поломанной телегой с сеном и колодой, на которой рубили дрова, раззявил алую пасть дальний портал главного корпуса жандармерии Ахенбурга. Суровые усатые мужики в чёрных мундирах заковали в заговоренные кандалы некромансера Сапека. Тот с момента поражения держал рот на замке, не реагируя ни на чьи вопросы и угрозы. И лишь напоследок, перед самым переходом, обернулся к стоящей между боевиками Ниенне.

– Та шшштоп ты сссдохла до срока, сссфффука, – сердечно пожелал ей некромансер.

– Посвисти мне еще, суслик недоделанный, – тут же зло оскалилась в ответ Герда.

Держащий его жандарм, не чинясь, двинул задержанному по шее, и тот моментально заткнулся.

Когда Сапека увели, один из городовых поднял на адептов Академии глаза.

– Вы с нами, ребята? Наверное, домой хотите?

Ниенна очень хотела в свою комнату, с горячей ванной и белоснежным постельным бельем. Но Альбрехт взглянул на деревенских, на расстроенно надувших губы рыжих близняшек около бледного Эдгара, на почесывающих голодные животы парней из своей боевой тройки, на детишек, облепивших Бродди – и покачал головой.

– Спасибо, офицер, мы сами доберемся. Тут местным помочь надо.

– Добро, – взгляд жандарма потеплел. – Берегите себя. Буду ходатайствовать о представлении вас всех к награде. Такого гада изловили, некоторые упыри грехов меньше имеют!

А дальше все завертелось с бешеной скоростью. Не успели адепты оглянуться, как оказались на вчерашней площади перед домом старосты. Еще через малое время обнаружили у себя в руках чарки с пенной медовухой, которую щедро наливали прямо из огромной бочки.