Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Минэнерго как минимум с 1976 года било во все колокола на совещаниях в Совмине, Кремле и ЦК о том, что топлива не хватает. Однако пока его поставки на электростанции все же происходили регулярно (пусть и с задержками), эта угроза, по всей видимости, для остальных ведомств была больше «страшилками», нежели реальностью (об этом подробнее см. в следующей главе), а потому неэффективное расходование топлива оставалось повсеместным явлением.

Например, как сообщал в начале 1978 года «Крокодил», только на Приволжской железной дороге не менее 70 старых паровозов с 2%-ным коэффициентом полезного действия использовались в качестве стационарных котельных на станциях и в депо, пожирая мазута на миллионы рублей в год429.

15 февраля 1978 года прозвенел и первый звонок на высшем уровне – Косыгин на Президиуме Совмина заявил, что ситуация с продовольствием в стране тяжелая, придется пойти на дополнительные закупки за валюту. И единственный вариант это сделать – за счет экономии топлива и продажи его части за рубеж. Следующим пунктом на том же заседании у Косыгина были поставки нефтепродуктов селу для весенней посевной кампании. Затем он предложил профильным министерствам выдвинуть свои предложения по добыче нефти и газа на континентальном шельфе430.

Госплан СССР 3 марта 1978 года провел совещание, на котором объявил о результатах реализации указаний предсовмина. В частности, Минэнерго должно было бы сократить потребление мазута на 25% к 1985 году и без малого на 50% (всего с 92 до 50 млн тонн) в 1990‐м. Для этого предполагался перевод части электростанций, работающих на мазуте, на газ. При этом Миннефтехим должен был улучшить переработку нефти и повысить уровень выхода из нее «светлых продуктов» (то есть прежде всего бензина), чтобы сократить производство мазута431. 15 марта Президиум Совмина СССР для экономии мазута решил ускорить строительство газопровода Уренгой – Центр432. Косыгин с обширной делегацией через неделю вылетел в Оренбуржье и Сибирь разбираться с возможностями увеличения добычи и проблемами освоения. В ходе этой поездки он, в частности, узнал, что у нефтяников и газовиков элементарно не хватает буровых труб и оборудования, поэтому гигантские потенциальные запасы нефти и газа в Тюменской и Томской областях еще даже толком не разведаны433. Требовались все новые огромные инвестиции в постройку и достройку ТЭЦ, электрификацию мест добычи (и геологоразведки), строительство железной дороги на Уренгой, нужны были домостроительные комбинаты и ремонтные заводы434.

На заседании Совета министров 26 апреля 1978 года Косыгин еще раз четко сформулировал задачу – мазута для котельных не будет, развивайте атомную энергетику. На том же заседании ему впервые в лоб два министра сказали, что задания пятилетки для их министерств слишком велики, а потому нереальны. Одним из этих министров был глава Минуглепрома Борис Братченко (недодавший 2 млн угля за первый квартал), вторым – глава Миннефтепрома Николай Мальцев, заявивший, что дополнительное задание на 50 тыс. тонн нефти нереально и ситуация в отрасли плохая435. В планах на 1979 год в результате пришлось (впервые за вторую половину 1970‐х) снизить плановые показатели, то есть абсолютную добычу угля, для проблемного Донбасса на 3,7 млн тонн436.

Несмотря на эти заявления, у руководства страны еще около года оставалась иллюзия того, что у них будут на руках имеющиеся объемы добычи природных ископаемых и они смогут ими маневрировать.

Госплан резко осознал масштаб проблем во второй половине 1979 года. 12 сентября Байбаков послал в Президиум Совмина записку, которая констатировала провал планов десятой пятилетки по добыче топлива и выработке энергии. Запасы топлива уменьшались, а не увеличивались, и несмотря на то, что не хватало, казалось бы, самого пустяка (15 млн тонн условного топлива из запланированных 750), под вопросом впервые за годы стала стабильность зимнего отопительного сезона 1979/1980 годов – даже в самых благоприятных погодных условиях. На 1980 год уже планировалось абсолютное сокращение производства бензина – на незначительные полпроцента, но с учетом ежегодного роста потребления это означало дефицит.

Причинами этого был провал плана по бурению и вводу в действие новых сотен нефтяных скважин, простой тысячи имеющихся, срыв строительства газопроводов и газоперекачивающих станций, срывы планов по строительству жилой инфраструктуры в местах добычи.

Среди предлагаемых Госпланом мер было сокращение выработки электроэнергии осенью 1979 года и ограничение лимитов потребления для министерств, снижение выработки бензина для отправки сэкономленной нефти в топку и даже ограничение экспорта нефти437. На коллегии Госплана 6 ноября 1979 года, согласно пересказу одного из ее участников, вопросы ставились жестче: «Обстановка тревожная… Резко записать по экономии топлива, может, вернуться к строгости с горючим, бывшей при МТС»438. К 1982 году вновь констатировали потерю контроля и над угольной отраслью, где в десятой пятилетке были «провалены все показатели»: оплата труда выросла, а объемы производства снизились439.

Однако несмотря на остроту всех этих проблем, несмотря на давление партийных организаций нефтегазодобывающих регионов на московское чиновничество и обсуждения на высшем уровне, проблемы увеличения нефтедобычи фактически не решались до 1985 года440. Возможно, потому, что в относительно сбалансированном бюджете на это не было средств. Возможно, потому, что нефтяники, несмотря на лоббизм Николая Байбакова, как «система» проигрывали ВПК и аграриям борьбу за бюджетные средства. Но, наверное, основной причиной было то, что в 1978–1980 годах Совмин, Госплан и Минэнерго нашли выход из сложившейся ситуации и поняли, чем они могут заменить нефть и топочный мазут в качестве основного источника энергии и тепла.

Энергетика: от воды, угля и мазута к атому и газу

Из трубы, трубы высокой номер пять
Вылетает ясный сокол погулять,
Но вернулся ясный сокол весь в крови
И исчез в трубе высокой номер три.
(Николай Вильямс, 1970‐е годы441)

Одной из наиболее успешных и объективно полезных отраслей в СССР была энергетика. Большевики с самого начала советского периода понимали ее значимость для развития промышленности и улучшения жизни населения (прежде всего городского) и не забывали инвестировать в нее ресурсы и кадры. Недаром план развития энергетики (план ГОЭЛРО), подготовленный дореволюционными специалистами, но принятый большевиками как программа действия, стал «визитной карточкой» в пропаганде преимуществ советской системы, а один из первых построенных по нему крупных объектов – гидроэлектростанция Днепрогэс (1927–1932) – стал «лицом» программы советской индустриализации, несмотря на то что был спроектирован американскими инженерами и построен под их руководством. Ленинский лозунг «Коммунизм – это есть советская власть плюс электрификация всей страны» активно использовался в наглядной агитации (и пропагандистской риторике) вплоть до конца 1980‐х годов.

вернуться

429

Ткач К., Касатый С. Паровоз меняет профессию // Крокодил. 1978. № 4. С. 4.

вернуться

430

Непорожний П. Энергетика страны глазами министра. С. 517.

вернуться

431

Там же. С. 518.

вернуться

432

Там же. С. 519.

вернуться

433

Там же. С. 520.

вернуться

434

Там же. С. 520–522. Любопытно, что вслед за Косыгиным в начале апреля 1978 г. в Сибирь и на Дальний Восток вылетел с визитом Леонид Брежнев. По итогам он рассказал на Политбюро, что для него важными были вопросы местных продовольственных ресурсов (чтобы не везти продовольствие из Европейской части), строительство БАМа и закрепление населения в этих регионах: Там же. С. 523.

вернуться

435

Там же. С. 524–525.

вернуться

436

Там же. С. 542.

вернуться

437

Председатель Госплана СССР Н. К. Байбаков – Совет министров СССР… Л. 106–121.

вернуться

438

Краснопивцев А. Жажда справедливости… Т. 1. С. 106.

вернуться

439

Там же. С. 182.

вернуться

440

См. историю телепередач и записок журналистов в аппарат ЦК КПСС об этих проблемах в 1983–1985 гг.: Вознесенский Л. А. Истины ради… С. 421–424.

вернуться

441

Цит. по: Иослович И. Аспирантура и потом.

38
{"b":"813613","o":1}