– Простите за неуместный визит.

Лана встала и с улыбкой быстро подошла приветствовать Каделла.

– Здесь твой визит всегда уместен. – сказала Лана.

Проводив гостя за стол, она села на свое место. Каделл вернул вилку не стол перед Ирваром.

– Это твоё.

Ястреб поклонился, после чего занял своё место. Призрачный Меч пошел вдоль стола.

– Они достигнут Новой Акасии, не раньше полной смены луны. Белатур, разделяю радость твоего отца за избрание мечом.

С этими словами, он сел напротив юноши. Глаза Калелла скрывались, но юноша испытывал давящее жжение на затылке от внимания этого воина.

– Кроты? – уточнила Лана

– Если они были, то внутри охотничьих угодий Лейглы. Куда мне запретили смотреть.

– Сколько Ваших Теней, господин Каделл, осталось вблизи города гречанок?

История с вилкой не отпускала Белатура. Когда он сам только стал замечать неприятный взгляд, Ирвар уже успел среагировать и готов был начать бой. Ощущение собственной слабости больно надавило на гордость юноши, вынуждая мысленно отстраниться от разговоров за столом.

– Покрывают тропы и горные перевалы.

Гость в мантии потянулся к кубку, там было вино, Каделл изучил содержимое, поднес к тому месту, где предположительно должен быть нос и глубоко вдохнул запах. По нему пробежалась приятная дрожь и воин быстро поставил бокал подальше от себя.

– А "тот" город? – строго спросила Лана.

– Город небесных камней также мне не виден. Есть места, где мои Тени исчезают. После Созыва сосредоточусь на них.

– Доверим гречанкам границы? – с сомнением и тревогой в голосе спросила она.

Направив капюшон на забытого всеми Белатура, Каделл обратился к сидящим:

– Уверены, что сыну Воибора нужно присутствовать при этом разговоре?

Белатур внезапно пришёл в себя. Все вопросительно смотрели на него. Он понял намёк, отложил посуду с едой. Лана подняла руку, и служители начали уборку стола, обновили бокалы и начали покидать зал.

– Каделл, Матушка, Ирвар, мне нужно набираться сил.

Юноша покинул приемный зал вместе со служителями и направился в свою комнату.

***

Выйдя из зала сквозь шторы, он оказался в коридоре, перед входом в покои господ и их гостей. По обеим сторонам располагались двери в декоративных арках, ведущие в разные комнаты.

Коридор освещался за счёт открытой двери к лунной стороне города, в которой виднелся дом Фолкора. Комната юноши была третей по левую сторону, и, толкнув скрипучую дверь, он оказался внутри.

У стены располагался грубый каркас с матрасом. От входа тянулись полки, выбитые прямо в каменной стене. На них лежали вещи юного господина, как правило не тронутые дорогие одеяния и множество комплектов тренировочной одежды. Серия узких горизонтальных прорезей пропускали мягкий свет, но не позволяли посмотреть, что происходит снаружи. Комната была практически пустая и только ковер намекал на знатное происхождение Белатура.

Он упал в постель и ещё долго пытался вспомнить шёпот воинов из видения меча. Он уснул, так ничего и не вспомнив.

***

Без молодого господина разговоры в зале продолжились.

– Новая Акасия всегда хранила границы у горной стены. – продолжил Каделл.

Слова Призрачного Меча не были новостью для Ланы. Он надеялся, что напоминание очевидного поубавит враждебность к Лейгле, но безэмоциональный голос Каделла звучал как грубое нравоучение. На помощь пришел Ирвар:

– Раньше Вы иначе к ним относились, госпожа Лана. Особенно к Орфосии. Помню, как Вы порывались забрать её дочь от родной тети.

Лана продемонстрировала оскорбление.

– Не произноси её имя так!

– Простите. – в поклоне ответил Ирвар.

После недолгой паузы, Каделл сделал проницательно замечание:

– Тебя тревожит ревность?

– Лейгла мечтает о сильной дочери, Воибор один из сильнейших Мечей… сильнейший! Кого ещё она попробует опоить?!

– Уверяю Вас, прекрасная Лана, если дело дойдет до женщин и алкоголя, Арнбьёрн спасёт и Воибора, и хозяинов таверн, и всех женщин, желающих заполучить сильного ребенка.

– Главное чтобы всего вина и всех женщин хватило на него. – весело подметила Лана.

Жнец, первая луна

В тени высокой горной стены, под старым оливковым деревом, сидела Элефтерия – воительница Новой Акасии. Её заслуженно прозвали “самыми быстрыми стрелами” и со своим оружием она не расставалась никогда. Животные её не боялись, ведь угодья и его обитатели – главное сокровище этого города. "Сначала стрела – вопросы потом" – так встречали тут незваных гостей.

Рядом дремал оленёнок, положив мордочку на бедро воительницы. Вдали пели птицы, плескались рыбы в воде и где-то весело играли молодые волчата. Сквозь влажный воздух, пропитанный ароматами сладких плодов деревьев и кустарников, просачивались яркие лучи солнца. Они пробивались сквозь проломы ущелья и дарили прохладному оазису мягкое тепло. Единственное, что изредка нарушало идилию – гул подземных рек. Явление на столько привычное, что ранее не тревожило обитателей охотничьих угодий.

С очередным толчком, с дерева взлетела стая птиц. Оленёнок встревоженно поднял голову, его напуганные глаза смотрели по сторонам, а уши сосредоточенно навострились.

Элефтерия удивлённо посмотрела него.

– Что такое?

Не дожидаясь ответа, она схватила лук и стрелу из колчана.

После новой тряски, оленёнок резко вскочил и помчался в глубь чащи. Девушка качнулась на ногах и встала. Притихло пение, уплыли рыбы и даже волчата ушли дальше.

Показались другие воительницы, они вырастали из высокой травы, спускались с крон на нижние ветви и так же приготовили своё оружие. Парные кинжалы, за их спинами, копья в руках и стрелы были готовы встретить неприятеля.

Под ногами воительниц пробежала еще одна тряска, пошатнувшая деревья сильнее обычного.

– Элефтерия, что случилось? – послышался сонный голос девочки.

Девочка, племянница покровительницы Новой Акасии и преемница её титула, спала на ветвях старого оливкового дерева, которое сторожили воительницы.

– Спи, Евклея, вода бьется под землёй.

Ласково гладив девочку, Элефтерия укутала её покрывалом. Позабыла про лук и с новым толчком её оружие звонко упало о камень. Удар эхом разошелся по угодьям и все одиннадцать воительниц резко повернулись на шум.

Лучница неловко подняла оружие, получила осуждающие взгляды и недовольные усмешки в свой адрес. Её виноватый взгляд прервался истошным криком.

Воительницы ринулись с места, без единого слова они окружили место крика. Элефтерия оказалась первой. Там лежала растерзанная боевая подруга.Осмотрев её рваные раны, воительница быстро подняла руку, подавая знак круговыми движениями. Пальцы что-то окропило, отдернув глаза заметила ещё теплую кровь. Поднявшись, увидела только четверых подруг и они также пытались найти остальных.

Послышался шелест, который резко прервал град стрел. Что-то тяжелое упало с глухим стоном совсем рядом с деревом Евклеи.

На земле лежал выходец из Знойных Земель, продолговатое тело и длинные руки выдавали его. Широкие пластины доспеха из тёмного металла, с глиняной примесью, скреплялись кожаными лентами, которые также скрывали позвягивание. Элефтерия подошла ближе, осмотрела пробитые стрелами руки, ноги, корпус, перевела внимание на кастеты знойника – сферы, на которых было подобие острия топора, но на них не было крови. Она не сомневалась, что её подруг убил не этот Огненный Демон.

– Скорее за Лейглой! – приказала Элефтерия.

Две девушки рванулись к городу, с оставшимися Элефтерия вернулась к Евклеи, запрыгнули на оливковое дерево, где их уже ожидала напуганная девочка.